С любовью, Вероника Касс.

С каждой секундой находиться в машине становилось все затруднительней. В ушах звенело с нечеловеческой силой, и мне всерьез начало казаться, что еще чуть-чуть — и из них пойдет кровь.

Если Яна не замолчит, мне даже страшно представить, что тогда может случиться.

И о чудо! Через бесконечные пару секунд появилось наше спасение. На дороге показался силуэт, приближающийся к нам белой волчицы. Олег резко затормозил, а его дочь, не сразу сообразив, что произошло, еще какое-то время ругалась.

— Что, совесть проснулась? — мстительно проговорила.

Олег, ничего не ответив, просто разблокировал двери машины.

Яна заторможено переводила взгляд со своего отца на меня и видимо, что-то поняв, посмотрела в лобовое стекло, взвизгнула и выпрыгнула из машины. Она бежала в сторону волчицы, на бегу стягивая с себя плащ. Когда они встретились, моя малышка опустилась на колени и обняла волчицу, потрепав ту по холке.

Накинула плащ на обратившуюся девушку и, обняв за плечи, направилась вместе с ней к машине.

Девушка, оказавшись в салоне, поздоровалась с нами и радостно улыбнулась. Заметив Захара, округлила глаза, но когда тот вежливо с ней поздоровался, заметно расслабилась. Кстати, она была мало похожа на жертву тирании.

— Я так переживала, что не успею, — затараторила она, — а в итоге перестаралась, выбежала на дорогу далеко впереди вас. Постояла, подождала, уже успела испугаться, что добиралась слишком долго, и вы уехали без меня, а потом услышала, как кричит Яна, — хихикнула и получила от последней кулачком по плечу, — ай, ну серьезно! Ты так визжала, что я просто не могла тебя не услышать, тогда-то и поняла, что перестаралась, и побежала назад в вашу сторону.

— Так, давай нагибайся, чтобы камеры не засекли, скоро выезд уже будет, — прервал ее радостную речь Олег.

Я хмыкнул и встретился взглядом в зеркале заднего вида с Яной, тогда-то и понял, что она затаила обиду, причем самую настоящую.

Буквально испепелила меня взглядом и отвернулась к окну.

Вот только этого мне сейчас не хватало, забот и так выше крыши, и выяснение отношений с Яной совсем не входило в мои планы.

Весь наш дальнейший путь прошел без происшествий и в тишине, видимо, каждому было о чем подумать.

В аэропорту Ребровы эмоционально распрощались. Яна не злилась на отца, а тот со спокойным сердцем отпускал ее со мной. Не понимаю! Ладно, девочка, голову сама себе запудрила соплями, хоть я ей ничего и не обещал, но Ребров-то не вчера родился, что бы на абы что надеяться.

Пожал Реброву руку на прощанье, тот всего лишь пригрозил своим скорым приездом и направился в сторону выхода.

— Ну, что? Вперед, девочки, — указал обеими руками направление, затем, посмотрев на Захара, со смешком добавил: — И мальчики.

Парень фыркнул и пошел вслед за девушками, я поплелся следом за всей этой малышней.

Если честно, ситуация выходила из-под контроля. Уже перед самым взлетом раздался звонок, в Москве была рань несусветная, а Александр — любитель спать именно в эти предрассветные часы.

— Слушаю тебя.

— Надеюсь, ты уже на подлете? — прозвучал ни разу не сонный, а довольно напряженный голос моего беты.

— Что-то с Николаем? — Я понимал, что старик не вечен, но ничего не мог поделать со своими переживаниями. Я не хотел его смерти, я желал для него долгой безболезненной жизни.

— С ним все так же. Сразу как ты уехал, исполнил твое поручение.

Почти все наши приехали и обозначились, ну знаешь… — не договорил он.

— Я тебя понял. Итог? Помогло или нет?

— Ну в поселении никто не пошел против, назимовские приближенные беты тоже ведут себя спокойно. Не знаю, из-за того, что они поняли, что нас достаточно много, или все же боятся своего альфу и в таком состоянии. Все ждут тебя, но не суть, я не поэтому звоню, — тяжело вздохнул и замолчал.

— Саша, что еще? Не люблю я такие театральные паузы, — растер пальцами висок, пытаясь не злиться попусту.

— Слухи распространились быстро, три территориальных беты хотят бросить вызов Назимову, и это только пока. Мы заняли оборонительную позицию и запретили все въезды и выезды.

— Кто? — рыкнул я.

— Воронежский молодой Матвеев, кажется, Суханов, он вроде из ростовских.

— Да знаю я, откуда они все, — не удержался и опять перебил Александра, — просто фамилии мне назови.

— Игнатьев, Суханов и Матвеев. Все ждут на въезде, мы, естественно, проявляем жуткое негостеприимство и никого не пускаем.

— Понял тебя. Продержитесь там еще недолго, мы уже вылетаем.

К Назимову никого, кроме его медсестры, не пускать, даже его бет. Не дай луна, в крысу вызов бросят, тогда выправить ситуацию уже не получится, — оглянулся по сторонам, встретился с испуганными взглядами девушек. — Слушай, Саш, а Лекса где?

— А ее нет, — хохотнул в трубку, — Как позавчера разругалась с отцом и уехала в город, так и не возвращалась.

— Жена твоя в поселении?

— Да, — донеслось настороженно.

— Тогда давай так. Медсестру к Назимову тоже не пускай, посади к нему пока свою Олю. Вдруг ему что-то понадобится. И если приедет Лекса, не пропускай ее в клан. Все, до связи, — нажал на отбой и глубоко задумался о причастности Александры к Татьяниным делишкам, ведь она всегда недолюбливала Машу. Стоило мне только закончить разговор, как Яна отвернулась и погрузилась в свои мысли.

— Ян, — позвал свою воительницу, она даже плечом не повела. — Разговор серьезный, поэтому прекрати дуться. — Опять ноль внимания.

— Да что за детский сад! Мне сейчас совсем не до того, — повысил, не сдержавшись, голос.

Вот же! Непробиваемая женщина!

— Хорошо! Я умываю руки, хочешь и дальше прозябать в неведении, пожалуйста, — прикрыл глаза от усталости.

Попробовал абстрагироваться от происходящего и, не обращая внимания на аппетитный запах моей злой самочки, поразмыслить о ситуации в целом. Хуже не придумаешь. Ни в коем случае нельзя никого подпускать к Назимову. Налетевшие словно стервятники беты обязательно бросят вызов старому волку. Проигнорировать его он не сможет, так же, как и выиграть в бою, уж точно не в своем нынешнем состоянии. И когда только успели прознать, что меня нет в городе? Я больше остерегался, что взбрыкнут беты из ближнего круга Назимова, потому и раскрыл своих волков.

— Игнат.

Послышался тихий голос белой волчицы. Открыл глаза и посмотрел на девушку, она продолжила:

— Что будет, если ты не успеешь? Переворот? — с сомнением прикусила губу, очень полную, надо сказать.

Девочка вообще была весьма красивой: большие каре-зеленые глаза, пухлые губы, аккуратный носик, и все это на маленьком ангельском личике. Еще больше она выделялась маленьким ростом, что было весьма необычно среди нашей расы. Полукровки — и те были выше среднего по человеческим меркам. И сейчас, глядя в глаза этой наивности, я видел испуг и понимание ситуации.