Разворачиваюсь и иду в него. Максу ничего не остается, как последовать за мной.

Залетаю в магазин и тут же быстро консультанту набрасываю то, что хочу купить:

— Мне, пожалуйста, сетчатое красное из новой коллекции!

Я видела его во время показа, очень вульгарное. Такое точно должно выбесить его.

— Там, где ореолы сосков вырезаны? — уточняет любезно девушка, и я радостно киваю несколько раз, потирая руки. Макс выглядит вспотевшим, в отношении меня — чистый пуританин. Ему так и хочется надеть на меня рейтузики, топик из простыни, и чтобы нянчила его деток, похожий на их маму. Вечно с ним, старая дева. — Вашему парню понравится!

— Пойдёшь со мной? А то вдруг украдут. — издеваюсь на его жестокой мордой с прищуром, в которой явно зреет план по моему убийству. Слышу, как скрепят зубы. Особенно смешно слышать, что его назвали моим парнем.

— Зачем тебе такое белье? — хрипло говорит он, подходя слишком близко; чувствуя запах его тела, испытываю отказ всех систем. Мозг просто вскипает, крышу сносит напрочь. — Я бы посмотрел для тебя что-нибудь в детском мире, там были на витрине очень милые ползуночки! А не наряд шлюшки на Хэллоуин!

— Как зачем? — театрально расширяю глаза. — Для свидания с Левоном! Он мне очень понравился и я хочу произвести на него впечатление!

И прежде, чем до него дойдёт смысл фразы, ловко юркаю в раздевалку, куда уже повесили белье. Быстрее солдата, скидывая с себя одежду. Когда Макс одёргивает шторку, то застаёт меня в одних трусах, явно не ожидая от меня такой скорости. Он собирался что-то сказать, но так и остался с открытым ртом.

Никогда не видела его таким беззащитным, растерянным и потрясенным. Он превращается в каменную статую с глазами, как у рыбы фугу. Мне даже становится страшно, что его глазные яблоки вот-вот лопнут. Он сжирает меня так откровенно, что краснею от головы до пят. Макс пытается запомнить каждый квадратный сантиметр. Вижу отражение своего тела в его глазах.

Дрожащими руками задергиваю шторку обратно, пытаясь побороться с наваждением.

Не чувствуя кончиков пальцев, беру в руки тонкую, сетчатую ткань. Надеваю ее и поправляюсь, рассматривая своё отражение.

Никогда даже не мерила ничего подобного, Белье было настолько порочно, что я боялась смотреть сама на себя. Стеснялась своего отражения. Голая я выглядела бы скромнее. Трусики ничего не скрывали, наоборот… только подчеркивали, они делали акцент на моих нижних губках. Я впервые так смотрела на себя.

Стало жарко.

Пышная грудь в ярко-красном, призывающем самцов, лифчике, с дырочками в форме сердечек на сосках вздымается от моих возбужденных вздохов. Провожу ладонями по талии.

Неужели это кто-то надевает? Ужасно ведь неудобно.

Алёна, ты дура. Это надевают, чтобы побыстрее снять.

Шторка снова открывается и в мою примерочную вваливается Макс, напоминающий разъеренного быка. Он просто вталкивает меня внутрь к стене, прижимая всем своим телом. Его одержимый взгляд меня пугает.

Господи. На мне слишком мало одежды… а его мышцы слишком налиты свинцом, по рукам бугрятся вены, которые вздуваются с каждой секундой все больше и больше. Прижимаю ладони к груди, чтобы скрыть торчащие соски.

Не только Вены на его теле вздуваются, нечто огромное и невероятно жесткое упирается мне в живот, таранит меня. Эта близость выбивает почву из-под, дрожу всем телом, хватаюсь рукой за стену, чтобы не упасть.

— Не пошловато ли для первого свидания? — его горячий голос пробирается мне под кожу, выворачивает наизнанку. У меня дыхание спирает. Ощущение, что он говорит изнутри.

— Самое оно. — бормочу я, прикусываю губу до крови. Тонкая струйка стирает по подбородку. — Ты у нас заделался в амбассадором пуританства? Выйди вообще, это неприлично!

Макс берет в ладони моё лицо, заставляет посмотреть в его безумные глаза, вытирает пальцем кровь с моего лица. Он гипнотизирует меня. Забываю, как дышать. Есть только он и я, биение сердец и непреодолимая тяга к друг другу вопреки всему.

Он сошёл с ума. Слетел с катушек. Чертов психопат. Понимаю, что он сам не контролирует себя.

Я могу поклясться, что сейчас он чувствует то же, что и я.

Хочу, чтобы он поцеловал меня…

— Извините, но у нас нельзя запираться… — девушка робко кашляет по ту сторону, прерывая наше единение.

— Пошла вон! — очень тихо, но невероятно грозно рыкает Макс, выпрямляясь. Он словно пробуждается ото сна. Лицо омрачает боль.

***

Вот почему осознание собственной глупости не приходит до совершения безрассудных поступков, не позволяя нам портить себе жизнь. Почему в голове нет красной кнопки — тревожного сигнала? Зажигалась бы она за минуту до совершения постыдных поступков! И чтобы с сиреной! Чтобы сразу стало понятно, что нужно остановиться.

Алёна — ты дура! Пытаешься всем доказать, что взрослая, но ведёшь себя глупо!

Макс прижимался всем телом ко мне. Нарастал всепоглощающий жар, сжигал дотла. Никогда не чувствовала ничего подобного. Разве может от простого прикосновения через тонкий слой одежды передаваться ТАКОЕ… Заставляющее сердце набирать сверхскоростные обороты.

Он такой горячий, как атомный реактор. Я готова распасться на атомы рядом с ним.

— Одевайся. — хрипло с надрывом говорит Макс, выходя и задергивая шторы. Стоит ему отойти, как мне становится невыносимо холодно. Будто меня сбросили в прорубь в ледяную воду. Легкие жжёт от холода.

Быстро переодеваюсь, поправляю волосы и даю себе несколько легких пощечин, чтобы прийти в себя. Выхожу из примерочной с опущенными глазами и вся красная. Жутко стыдно за эту импровизацию. Чего я добилась?

Макс стоит у кассы с суровым выражением лица, ему больно. Чувствую это тем, что под кожей.

— Спасибо за покупку. — любезно говорит девушка и упаковывает совершенно новый комплект в фирменную коробочку. Она поглядывает на нас интересом, думает, что мы пара.

Макс принимает её и злобно протягивает мне, практически кидается в меня пакетом. На его лице так и читается — «Ты довольна?»

Ловлю его и выхожу за ним из магазина.

Не говоря ни слова друг другу, находясь в своих мыслях, мы механически заходим еще в пару магазинов, я покупаю одежду своих размеров, почти не глядя на нее. День испорчен.

Осязаю, что сегодня мы разрушили тонкий лед примирения, который образовался за последнее время.

Рядом с Максом страшно находиться, он напоминает дикого зверя на цепи, которого долго не кормили и теперь готового сорваться в любую минуту. Раздражённый и злой он громко дышит, дергается и скрипит зубами. Глаза горят безумием. Настоящий Бес из Преисподней.

Изменился даже стиль его вождения, скорость езды увеличилась. Он делает резкие повороты в последние секунды, создавая чувство, что столкновение неизбежно. Небрежно одной рукой держит руль, играючи водит. Другой удерживает сигарету, тлеющую в его пальцах.