Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Андрей дергает меня на себя, впиваясь в талию пальцами. Вторая рука обхватывает мою щеку, зарывается в волосы.
Его лицо оказывается очень близко. Я чувствую его дыхание. Смотрю прямо в глаза и не могу разлепить рот.
— Еся!
Андрей снова дергает меня. Встряхивает, словно хочет выбить эти признания силой.
— Потому что так правильно, Андрей. Мы не можем. Это не приведет ни к чему хорошему…
Панкратов смеряет меня удушающим взглядом и медленно кивает. Делает шаг назад, гладит мою шею, после чего на его лице появляется ядовитая улыбка.
— Завтра, я уеду в Москву на две недели. Считай, теперь у тебя есть время подумать и принять правильное решение. Другого…я не приму. Ты только моя. Запомни это.
На этих словах, он отпускает меня. Убирает руки и возвращается в салон авто.
После того разговора у машины Андрей просто отвез меня домой и молча уехал. Время заторопилось. Побежало вперед с бешеной скоростью.
Мы не созванивались и никак не общались. Он действительно исчез. Точнее, улетел в Москву.
Наступило затишье. Тотальная тишина. А все мы знаем, что такой штиль бывает лишь перед самой сильной бурей. Не просто бурей, а смертельным цунами.
Я бодрилась, но глубоко внутри ждала его возвращения с затаенным дыханием. Я будто ожидала смерти. Все чувства обострились. Та ночь в его доме словно разделила мою жизнь на до и после. Мне захотелось изменить все то, что окружало меня эти десятилетия. Разорвать порочный круг своего существования. Восстать из пепла, как тот самый феникс.
И наверное, у меня начало получаться. Маленькими шажочками к большой цели. Ведь главное — наметить план и четко ему следовать. Конечно, Панкратов так и оставался темной лошадкой, таким непредсказуемым элементом, что голова шла кругом…
Но, несмотря на это, жизнь медленно входила в привычную колею. Мне позвонили из типографии и пригласили на работу. Я подошла им. А они мне. Неидеальный график и затягивающиеся до поздней ночи дела только обостряли мой синдром отличницы. Я хотела выкладываться по максимуму. Доказать самой себе, что я могу! Могу все что угодно.
Мама тоже подыскала себе новую работу. Не больница, конечно, но и место продавца в магазине недалеко от дома тоже неплохой вариант.
Леська же наконец-то выбросила все свои безумные идеи по поводу завоевания Костровского сердца. Кстати, после исчезновения Андрея Женька ко мне ни разу не подошел. Наоборот, перестал здороваться и вообще делал вид, что мы незнакомы. И, честно говоря, в сложившейся ситуации это было его лучшее решение.
Поначалу было немного жаль, все-таки почти полтора года плотного общения с его шуточками не прошли бесследно. Терять друзей всегда тяжело, особенно когда они были близки тебе по духу. Вот как сейчас, находясь за стенами железнодорожного вокзала, я чувствую тотальное удовлетворение от происходящего и общения со своими девчонками из группы.
– Все собрались? — осматриваю перрон. Девочки стягиваются в круг рядом со мной. Достают билеты. Проводница приветливо улыбается заходящему в вагон мужчине, а я нервно смотрю на часы.
Даша, одна из солирующих девочек нашего скромного коллектива, задерживается. До отправления остается чуть больше пяти минут.
— Вот она! — кричит Лизка. — Еська, выдыхай.
Все смеются. Я тоже на автомате изгибаю губы в улыбке. Сердце, до этого готовое выпрыгнуть из груди, успокаивается. Ловит свой обыденный ритм.
Делаю обильный глоток совсем не холодной воды, хоть брала ее из холодильника, и взмахиваю рукой. Дашка тормозит рядом с нами, стараясь как можно быстрее привести дыхание в норму.
Мы рассыпаемся по плацкартному вагону в поисках своих мест, а поезд медленно трогается. Пейзажи за окном начинают меняться. Вокзал отдаляется, и ему на смену приходит расстилающийся по обе стороны от путей лес.
Ближе к ночи звонит мама. Видимо, пробивается связь, потому что до этого на экране телефона красовалась отвратительная надпись: «Нет сети».
Мы перекидываемся парой фраз. Она желает нам хорошо выступить и напоминает не забыть привезти девчонкам сувенир из северной столицы.
Проводница тем временем начинает проверку билетов. Быстро прощаюсь с мамой и достаю из сумки паспорт. После очередного контроля девчонки собираются в одном из купе, начиная оживленно болтать. Я же залезаю на свою верхнюю полку и затыкаю уши наушниками.
Стоит только прикрыть глаза, и в голове моментально оживают картинки. Яркие, дурманящие. Я отчетливо представляю себе лицо Андрея. У него очень выразительные черты лица, запоминающиеся. Боже, неужели я по нему скучаю? Неужели и правда хочу увидеть?
Разве так бывает?
Панкратов не тот человек, по которому стоит пускать слюни. Не тот, кому стоит верить, и уж тем более не тот, с кем стоит вступать в какие-либо отношения. Но я… я это делаю, брыкаюсь, отнекиваюсь, а в глубине души думаю о нем каждую секунду.
Смахиваю выступившую слезинку и переворачиваюсь на бок. Еще не хватало, чтобы кто-то заметил мое раскрасневшееся лицо.
Я же все понимаю… Любые отношения с Андреем будут временными. Я для него недоступная и тем самым более забавная зверушка. Его мир: его друзья, родители и просто знакомые — это люди, с которыми я не имею и вряд ли когда-либо буду иметь что-то общее.
Моя мать — продавец, а отец — алкоголик и бывший зек. Я не блещу умом, и чтобы стать кем-то, мне придется пройти огонь, воду и медные трубы. У него же все, что он только пожелает, есть с рождения. Это факт.
Глупо думать, что я особенная. Золушка, которая отхватила принца. Панкратов далеко не принц. Он расчетливый и очень сложный человек. В нем есть что-то пугающее… что-то, в чем я никак не могу разобраться.
Питер встречает нас хмурым небом. Дождя, к счастью, нет, но промозглый ветер продувает плотную ткань пальто, дотягиваясь до самых костей.
Мы заселяемся в гостиницу и собираемся в фойе для репетиции.
Выступление уже сегодня, сразу после обеда. Мероприятие обещает быть жарким. Мы далеко не профессионалы, а судя по идеальной пластике группы в дальнем углу зала, эти ребята — настоящая машина для убийств. То, что призового места нам не видать, ясно как день. Но кто не рискует…
— Есь, пора! — Ника потуже затягивает волосы в хвост.