— Но встать ещё не можешь? — продолжала допрос Мин.

— Не могу, — признаю и гордо добавляю: — Зато уже могу поднять руку.

Взгляд воительницы недоверчиво вспыхивает. Приходится подтвердить слова делом: приподнявшаяся на несколько дюймов над постелью ладонь привела Мин в совершенно детский восторг. Разве что, визжать, хлопать руками и топать ногами она не стала, а ограничилась широкой улыбкой.

— Значит, можешь принять посетителя?

— Кого ещё? — она не ответила, отходя в сторону и пропуская в дверь не менее высокую фигуру.

— А, это ты... — вздыхаю, а Кэл пододвигает к кровати стул и усаживается, неловко опираясь на жёсткую спинку. — Сильно болит?

— Иногда, — признаёт эльф. — Но это всего лишь рана. Она заживёт.

— Конечно! Жаль, что ты пока не можешь воспользоваться иными лекарствами: выздоровление шло бы гораздо быстрее...

— Действительно, жаль, — кивает Кэл. — Возможно, в этом случае я мог бы помочь и тебе.

— Даже не думай! — я бы погрозил пальцем, если бы мог. — Это бессмысленно.

— Почему?

— Потому! — отвечаю, как невоспитанный ребёнок. — Только зря потратишься...

— Как хочешь, — он рефлекторно пожимает плечами и морщится от боли. — Собственно, я пришёл не за этим.

— А за чем? — настораживаюсь.

— Я много размышлял... — начинает Кэл, и я не удерживаюсь, чтобы не съязвить:

— Это правильно! Размышлять — крайне полезное занятие!

— Не перебивай! — на мгновение в голосе листоухого прорезается привычная надменность, но исчезает чуть ли не быстрее, чем появилась.

— Ладно, не буду, — согласно вздыхаю. Кэл полыхнул глазами, но оставил моё ехидство без надлежащего ответа.

— Я размышлял о поединке. Долго. Пока не понял, что всё происходило... неправильно.

— Неужели? — стараюсь казаться спокойным, но голос дрожит.

— Сначала ты не казался опасным противником: стандартные ответы, простые выпады — ничего, заслуживающего внимания. Именно это меня и усыпило.

— Усыпило? — кажется, я понимаю, к чему ты клонишь, lohassy!

— Да, усыпило. Я словно начал отделяться от собственного тела и... таять. Как на огне тает лёд. Было совсем не больно, но очень... мерзко.

— Конечно. Умирать всегда мерзко, — охотно подтверждаю.

— Умирать? — он непонимающе смотрит на меня.

— Твою душу пожирал vere’mii сестры. Знаешь, что это такое?

— Да... — прошептал Кэл, бледнея.

— Странно, что никто раньше не заметил и не помог тебе справиться с «призраком»...

— Я чаще бываю в компании воинов, а не магов, — поясняет Кэл. Чуть смущённо.

— Ну, для того, чтобы почувствовать неладное, не обязательно чародействовать направо и налево! Достаточно просто... А твоя возлюбленная тоже ничего не замечала?

— У меня нет возлюбленной, — тихо и печально ответил эльф.

— Как это? — были бы силы, подскочил бы на кровати. — Чтобы у листоухого и не было возлюбленной? Да вы же ни минуты не можете без влюблённости!

Тёмно-лиловые глаза лукаво суживаются:

— Больно много ты знаешь об эльфах! Откуда?

— Была возможность, я и узнавал, — огрызаюсь. Ну не рассказывать же ему о том, что, в десятилетнем возрасте определив для себя эльфов одними из главных врагов, я проштудировал всю имеющуюся в домашней библиотеке литературу и попытался получить ответы на те вопросы, о которых в книжках не было ни слова!

— Почему я тебе не верю? — вздыхает Кэл.

— Потому что ещё не научился!

— Этому нужно учиться? — удивляется. Странно: вроде мой ровесник, а такой ерунды не знает... Опять читать лекцию? Что ж, прочту.

— А как же? Сначала нужно воспитывать в себе доверие, и не просто к избранным вещам и личностям, а доверие ВООБЩЕ. Ко всему. По крайней мере, доверие «первого взгляда». А когда научишься доверять, можно попробовать верить. Это уже сложнее, но гораздо приятнее..

— Верить? — хмыкнул эльф. — А если тот, кому ты хочешь доверять, обманывает твоё доверие?

— Значит, он не выдержал испытание «второго взгляда» и дальше с ним не о чем говорить, — улыбаюсь.

Кэл морщит лоб, обдумывая мои слова.

— Смотрю я на тебя и не понимаю...

— Чего именно?

— Сколько тебе лет, если ты временами выглядишь и ведёшь себя, как мальчишка, а мыслишь, как древний старик?

— Ну уж и древний... — дуюсь.

— И всё же?

— Мне пришлось взрослеть быстрее, чем полагается, — уклончиво отвечаю я, умалчивая о том, что детства у меня попросту не было. Детства в классическом понимании: с нежной заботой родителей, с весёлыми праздниками, с ватагой приятелей-сверстников... Наверное, он заметил тень в моём взгляде, потому что спросил:

— Жалеешь?

— Иногда. Лучше ответь, почему у тебя нет возлюбленной, — перевожу разговор на другую, менее болезненную для себя тему.

— Она была... До того, как Мийа заболела своей любовью. А потом...

— Вы поссорились. Понятно: кто же выдержит истерики без малейшего повода!

— Да, примерно так и было, — Кэл отворачивается, чтобы лишний раз не демонстрировать свои эмоции. Всё ещё не доверяешь? Твоё право... — Мы расстались. А после смерти сестры у меня не возникало желания любить.

— Как выяснилось, зря. Поэтому vere’mii и получил над тобой такую власть!

— Я ещё не успеваю сказать, а ты уже знаешь, о чём пойдёт речь! — эльф удивлённо хмурится. — Это так странно...

— Не буду больше тебя расстраивать, — улыбаюсь. — Есть ещё вопросы?

— Есть.

— Валяй!

— Как ты узнал о «призраке» и... Как ты справился с ним? — вот уж не думаю, lohassy, что тебя интересуют мои ответы. Ты хочешь узнать, КАК я отвечу, а не ЧТО.

— Узнал? Посмотрел под другим углом. И изъял, — с трудом удерживаюсь от соблазна показать язык. Не поймёт.

— Так просто? — пожалуй, он разочарован.

— Кто говорил о простоте? Мне повезло, что ты уже плохо контролировал своё тело, а тень твоей сестры не слишком замечательно фехтовала, иначе я не сумел бы нанести удар и...

— Даже представлять не хочу, что могло произойти! — эльфа передёргивает.

— И правильно! — хвалю. — Но позволь извиниться..

— За что? — тёмно-лиловые глаза изумлённо расширяются.

— Вместе с «призраком» могла исчезнуть и другая память о твоей сестре. К сожалению.

— Да. Исчезла, — подтверждает эльф, и я кусаю губу. — Исчезла вся боль, остались только светлые дни.