– Я догадывалась, – сказала Мегер и закрыла глаза.

Что с ней? Зачем она исповедуется перед искином?

– Кто-то должен был решиться, – сказала Мегер. – Командир придерживался выжидательной тактики, но он упускал время принятия решения. Еще несколько минут – и коридор возможностей бы исчез. Либо траектория облета, долгая, но безопасная, либо маневр в гравитационном поле, но решение надо было принимать быстро.

– Но вы предъявили полномочия инспектора НАСА и выбрали более опасный маневр. Почему?

Хороший вопрос. Почему? Потому, что предъявлять просроченный код, проверить который командир не мог, и после этого выбирать осторожную тактику, которой командир и собирался придерживаться, – глупо. Потому, что был риск навечно зависнуть у черной дыры (ну ладно, не навечно, лет на двадцать), и она посчитала в уме, что единственный шанс продержаться это время – убить пассажиров и часть экипажа, заморозить тела и питаться ими. По сравнению с такой перспективой быстрая смерть показалась Мегер не такой уж и страшной.

А еще потому, что ей хотелось стать знаменитой. Спасителем экипажа и двух сотен пассажиров. Великим мастер-пилотом.

Ловить на себе восхищенные взгляды юнцов и купить себе настоящий двухэтажный домик у настоящего живого озера.

– Кто-то должен был решиться, Марк, – ответила Мегер. – Были разные варианты выживания, некоторые не заслуживали рассмотрения.

– Вы приняли на себя ответственность, миссус, – мягко сказал Марк. – Я восхищаюсь вами. Извините, что отнял так много времени.

Она открыла глаза.

Мудрый старый писатель, седовласый и насупленный, смотрел на нее из кресла, поставленного посреди сада.

– Не делай так больше, Марк, – сказала Мегер. – Я привыкла к чудачествам искинов, но ты в поисках себя заходишь слишком далеко! Мне было неприятно.

– Простите, Анна, – ответил Марк. – Но вы же знаете, что я люблю людей и не хотел причинять вам боль. Это основа моего разума, она прошита в сознании на молекулярном уровне и поддержана матрицей личности писателя Марка Твена, гуманиста и философа.

– Страшно подумать, что было бы, лети мы на «Брэдбери» или на «Кинге», – ответила Мегер.

– «Кинг» еще не введен в строй, – отозвался Марк. – Во время сборки в него врезался космический грузовик, серьезно повредив главный компьютер. Я нахожу этот факт столь же печальным, как и ироничным… Да, а вы знаете, Анна, что следующим кораблем серии должны стать «По» и «Лавкрафт»?

– Не приведи Господь, – искренне отозвалась Мегер. – Все. Хватит пустых разговоров. Скоро выход у Соргоса, и мы не знаем, что там нас ждет. Начинай глубокую проверку.

– Слушаюсь, мастер-пилот! – бодро отозвался Марк.

* * *

Криди посадил катер в лощине, в паре глан от Комса. От города не шло радарное излучение, похоже, там не было воинского контингента, и зафиксировать приближения катера, идущего вдоль поверхности, местные не могли.

Города аборигенов, которые корабль успел заснять с орбиты до бегства катера с Криди и Анге, тяготели к кольцевой структуре. Вообще-то это было характерно для средневекового общества, а не для цивилизации, додумавшейся до ядерного оружия и космических полетов, но существа, эволюционировавшие из травоядных копытных, имели свои особенности. Может быть, им претила «сеточка» улиц.

Но приморский городок Комс не был ни кольцевым, ни сетчатым. Он будто облепил ветвистые фьорды узкими полосами жилых домов (тоже необычных, если верить нечетким орбитальным снимкам – круглым) и никуда от моря разрастаться не желал. Некоторое время пообщавшись с Яном рисунками и двумя десятками слов, Криди почесал морду и засмеялся:

– Надо же… Пони ловят рыбу. Никогда бы не поверил.

Все они до конца не могли понять, чего, собственно, хотят. Помочь Яну и Адиан найти своих детей? Уже сделано, даже более, чем могли себе позволить Криди и Анге. Попросить у местных помощи, прибиться к ним? Ох, опасная затея, на фоне идущей войны и всеобщей паники.

По-хорошему надо было прощаться, но они невольно оттягивали этот момент.

В итоге Криди вручил Яну рацию из комплекта катера. В отличие от примитивных местных передатчиков, она работала в пакетном кодированном режиме, и шумная ионосфера планеты не так гасила сигнал. Рассчитывать на полноценный диалог не приходилось, так что они обговорили две фразы: «Возвращаемся» и «Идите к нам». Криди предложил было добавить «Помогите», но под насмешливым взглядом Анге умерил свой пыл.

Чем они могли помочь местным? Прилететь на катере и начать стрельбу из маленькой бортовой пушки? Чтобы к длинному списку их преступлений добавилось убийство разумных инопланетных существ?

А чем им могли помочь эти травоядные аборигены? Если вдруг на катер наткнется местный танк или ракетная установка – он взорвет его с одного выстрела.

Так что оставалось лишь подождать, чем закончится посещение Яном и Адиан приморского города.

– Все равно придется попрощаться, – сказала Анге, глядя им вслед.

– Топливо на исходе, надо найти место, где мы останемся жить, – кивнул Криди. – Наверное, это должно быть безлюдное место. Хорошо, если там будет лес. И еще оно должно быть красивым, нам придется остаться там навсегда.

Слово прозвучало, сказать его решился Криди, и Анге лишь кивнула.

Навсегда.

Она не увидит больше родную планету. А Криди не увидит своей. Они не отправятся в полеты к другим мирам. Не станут героями. Криди войдет в историю как безумный террорист и предатель, неважно, прав он был в своих рассказах про доисторические войны их миров или нет. Она… возможно, будет числиться безвинной жертвой.

В этом была несправедливость. Анге сама выбрала свой путь.

– У нас не может быть потомства, – продолжал Криди задумчиво. – Это плохо, в пожилом возрасте любому хочется смотреть на молодежь, а еще становится нужна помощь. Я думаю, мы можем подобрать несколько местных детей, осиротевших и несчастных. Если мы их воспитаем, это поможет в контакте с местными и облегчит нашу старость.

– Криди, – сказала Анге. – Я хочу связаться с кораблем.

– Зачем? – не оборачиваясь к ней, спросил кот.

– Мы можем попросить разрешения вернуться. Есть же иные объяснения произошедшему.

– С твоей стороны все просто, – ответил Криди. – А я был под подозрением, совершил акт мятежа, и меня ждет только суд.

– Нет, – сказала Анге. – Всегда можно сослаться на нервный срыв, капитан же сам это подсказывал. На психоз.

Криди фыркнул.

– Меня ждет либо тюрьма, либо пожизненное лечение. Я минировал корабль! Лучше уж тут. Занимательнее.

– А если… – Анге помедлила. – Давай придумаем другое объяснение твоим действиям. Я вошла, когда ты заложил бомбу. Твои действия были видны на камере?