Степан схватил меня за руку и потащил вглубь длинного темного подвала. Раздался стук двери, потом шаги и голос Валентины:

– Алло, Вадим? Это я. Необходимо встретиться. Прямо сейчас. Нет! Срочно! И что? Я теперь не такая, как раньше, жизнь научила. Настал мой черед условия диктовать. Ладно, пусть через полчаса. Кафе «Три горы». Счет оплачиваешь ты.

Мы со Степаном молча стояли в дальнем конце подвала.

– Тра-ля-ля, вот такая я! Есть квартира у меня, будут и денежки! – пропела Валя, и звуки стихли.

– Наверное, сейчас Фаина выйдет, – предположил супруг.

И точно, снова послышался хлопок двери и затем шаги.

– Вольская отправилась на рабочее место, – прошептала я. – Как нам отсюда выйти? Лифтерша может догадаться, что мы подслушали ее разговор с Юркиной.

Степан вынул телефон.

– Кирюша, выведи Фаину из подъезда! Срочно! Потом объясню. Нет! На улицу!

Мы медленно переместились к лестнице, которая ведет на первый этаж, и услышали гневную тираду лифтерши:

– Боже! Вот поганцы! Сейчас выйду, и если не прекратят, вызову полицию! Пакостники! Совсем молодежь стыд потеряла!

Судя по долетевшим к нам звукам, Вольская в самом деле отправилась во двор. А мы быстро преодолели все ступеньки, оказались в парадной и поднялись на свой этаж.

Муж вновь позвонил в офис.

– Кирюша, кафе «Три горы». Прямо сейчас там должен появиться Алексей. Если память мне не изменяет, заведение крохотное и не пользуется популярностью из-за хамски большого чека. Леше необходимо «зарядить» все столики – за один из них, не знаем, за какой, сядут Вадим и Валентина. Пусть мчится туда как можно быстрее и проблему с официантами и метрдотелем решает старым способом – похрустит купюрами.

Степан положил трубку на стол. Короткое мгновение мы наслаждались тишиной, потом заголосил мой мобильный.

– Это Зарецкий, – улыбнулась я. – Слушаю.

– Завтра, в час дня. Устроит? – скороговоркой произнес Иван.

– Прости, не поняла. Кого и куда устраивать надо?

– Ну и неделька, – пожаловался издатель, – народ прямо ненормальный. С кем ни начну беседовать, все странные реакции выдают! И ты туда же!

Мне стало смешно. Жаль, не могу в деталях рассказать Ивану, какая у нас со Степаном получилась семидневка.

– Завтра. В тринадцать часов. Фитнес-клуб «Бегемот и Слон», – продолжил мой лучший друг.

Я изо всех сил старалась не рассмеяться в трубку, но не сумела удержаться от вопроса:

– Его открыл наш Антон? Он вдохновился обложкой к книге Яна Кранкина?

– Вот любишь ты посмеяться, – донеслось из трубки. – Это фитнес-клуб Людмилы Собкиной. Ты лицо лежачего фитнеса. Забыла?

Поскольку я включила громкую связь, Степан услышал речь Зарецкого и немедленно отреагировал:

– Ваня! Зачем лежачему фитнесу лицо? В этом случае необходимы спина и то, что пониже.

– Привет, Степан, – отозвался Зарецкий. – Вилка! Пожалуйста, я заинтересован в проекте Собкиной! Мне он нужен!

– Хорошо, – согласилась я. – Завтра, в час!

– Спасибо, – обрадовался Иван и отсоединился.

Через несколько часов раздался звонок в дверь. В нашу квартиру влетел Кирилл со спортивной сумкой, сбросил ботинки и помчался в столовую.

– Тебя из дома выгнали? – осведомился Степан, шагая следом. – Решил у нас пожить?

– Не, – всерьез ответил на шутку компьютерщик, вынимая из кошелки ноутбук и ставя его на стол. – Мы сейчас услышим, о чем Вадим с Валентиной говорили. Не подвел Леша, успел столики зарядить. Правда, их там мало, но все равно он молодец. Дайте кофейку! Пожалуйста!

– Ночь на дворе, – возразила я, – сделаю тебе какао.

– Ну ты прямо как моя мама, – засмеялся Кирюша, – она тоже не любит, когда я после восемнадцати часов ристретто выпиваю. Какао тоже люблю! Налей большую кружку!

Через короткое время мы услышали голоса из компьютера. Мужчина и женщина обсуждали меню.

– Видео нет, – объяснил Кирюша, – а звук хороший. Во, они договорились, что жрать станут, теперь самое интересное. Тсс! Слушайте.

– Хочется напомнить тебе, как с самого начала обстояли дела, – начала Валентина. – Вы с Нелли пригласили меня в кафе. Я поняла, что что-то вам надо. Я тогда работала у Бирюковой на кухне, платили мне три рваных рубля. Очень хотела отделиться от родителей. Жизни прямо не было! Вечно замечания делали, а куда деваться? Не могла даже угол снять! У тебя любовь была с Нелли, а у нее родители старорежимные, без печати в паспорте не разрешали в комнате дочери не то что на ночь остаться – даже днем посидеть. У тебя тоже не мать была, а собака цепная. Что делать? И вот, вам в голову план пришел, как все разрулить. Если все получится, как задумано, все останутся с большими деньгами. И ты докладываешь мне: «У матери есть хованка, там и деньги, и брюлики, и чего только нет. Нычка – в квартире, в ее спальне, в полу, под ковром, в углу слева от окна. Мы с тобой, Валечка, быстренько распишемся. Мать в ярость впадет, но она живет по правилам, которые сто лет назад ее пра-пра придумали. Одно из них: если свадьбу сыграли, то это навеки. Живите вместе, хоть сдохните, разводиться – ни-ни. Ясно, свекровь тебя ненавидеть станет, но если знать, с какой целью все затевается, то с радостью вытерпеть можно. Твоя задача – выждать время, когда дома у мамы никого не будет, открыть тайник и обчистить его. Добычу поделим по-честному. Две трети нам с Нелли, одну тебе». Так?

– Угу, – пробурчал Вадим.

– Нельке беспокоиться было не о чем, – продолжала Валентина, – супругов мы с тобой изображали только при посторонних. Спали в разных комнатах, благо не одна она в квартире у тебя. Нет бы мне спросить: «Ребята, зачем я вам? Пусть Вадик женится на своей любви, она все и сопрет. Мне, посторонней, не придется ее долю отдавать. С какой радости я нужна?» Так нет, обрадовалась я. Согласилась, вошла в семью. Но время шло, а я не могла попасть в квартиру к Зинке, она всегда была дома. А если куда сваливала, Николай Петрович оставался или Ленка на кухне у свекрови вкусняшку ей готовила. Ну, беда прямо! И что мой фальшивый муж предложил?

Повисло молчание.

– Ладно, сама расскажу. Ты план придумал. Подобьешь Романа заказать в Туле подарок на день рождения Зинаиде – пряник с портретом матери. И поедете за ним в пять утра. Это чтобы тебе обеспечить алиби. А мне надо было сварганить торт, вколоть в него снотворное, поставить в столовой и шагать со всеми в ресторан на праздник. Когда все домой из ресторана вернутся, Зинка точно торт жрать начнет, заснет без задних ног, продрыхнет сутки. Николая Петровича в тот же вечер я угощу кефиром с сонными таблетками. Перед тем, как в кровать лечь, двери внутренние между своими апартаментами и сыновьими Зина запирает. Но в этот раз она заснет рано. Ты сам закроешь дверь в квартиру Ромы и Ленки, а нашу оставишь открытой. Ты останешься караулить родителей, чтобы не очнулись, а я обыщу комнату Зинки и все найду. Снотворное я не покупала, ты дал мне несколько полных шприцов, велел ввести их содержимое в торт. Я спросила: «Вроде лекарства много. Доза не большая?» Ты меня заверил, что она безопасная. И я все выполнила. Но все пошло не по плану. К Зине присоединилась другая обожательница сладкого – Ленка. И они обе умерли. Я в панику ударилась, тебя спрашивала: «Как такое случилось?» «Сейчас придумаю, что делать, – засуетился ты. – О! Давай поменяем декор бисквита! Ты скажешь, что хотела порадовать свекровь, а кто-то торт подменил». Ой, дура я! Ой, дура! Приехали полицейские, сразу меня забрали. Я в шоке, а ты успел мне шепнуть: «Говори одно и то же: испекла торт, а его подменили». Но меня сразу на разговор не позвали. Только под утро привели, да не в кабинет, а в какое-то помещение, в подвал со столом и лавкой. Теперь-то, отсидев, я знаю, что в полиции есть места, где можно поговорить тайно, туда приводят задержанных для незаконных свиданий с родней, адвокатом или еще с кем-то. В комнатушке сидели мужик незнакомый и ты.