Кейд вздохнул. Подобные истории он много раз слышал раньше. Часто. Большинство членов команды «Элинор», включая его самого, были не в ладах с законом. Кейда больше беспокоил тот факт, что О’Малли нанял мальчишку, даже не видя его. Что, если он пристрастен к опиуму, успел завшиветь или болен заразной болезнью? Нельзя, чтобы на кухне был такой помощник!

– Прекрасно. Скажи О’Малли, что я во всем обвиню его, если мальчишка окажется бесполезным бездельником.

– Он уже здесь, капитан, – кивнул Маккаминз. – О’Малли говорит, что он вполне здоров и готов работать усердно.

– Это так?

Кейд встал и выглянул в окно над кроватью.

– Как его зовут? – лениво спросил он, хотя ответ его не особенно интересовал.

– Кажется, Кросс. Да, именно Кросс.

– Кросс?

Кейд снова прищурился, глядя на горизонт.

Кросс? Ла Кросс?

Он тряхнул головой. Черт, неужели он никогда не избавится от мыслей об этой женщине? Неужели каждая мелочь будет напоминать о ней? Долго ли это продлится? Чертовски неприятно!

Первые рассветные лучи протянулись по небу. Пора в путь.

Он схватил подзорную трубу с крючка на переборке и прижал к глазу. «Французская тайна» стояла на якоре на другом конце гавани, но была в полном виду. Там выбирали якорь. Кейд развернулся.

– Поднять якорь!

– Есть, капитан!

Маккаминз направился к двери, чтобы передать приказ команде.

– Маккаминз, – окликнул Кейд.

Первый помощник помедлил, поставив ногу на нижнюю ступеньку трапа:

– Да, капитан?

– Не нужно слишком приближаться к «Французской тайне». Дай ей отплыть на значительное расстояние, прежде чем…

– Да, капитан? – кивнул Маккаминз.

– Приведи ко мне нового помощника кока.

– Настал час, когда капитан отдал приказ выбросить за правый борт половину пушек, а оставшиеся нацелить на мачты «Дьявольской шутки». Меньше чем через час мы прижали этих негодяев, и они с поджатым хвостом поковыляли в сторону Португалии, хромая, как трехногая собака.

Даньелл внимательно слушала эту тираду, с гордым видом произнесенную первым помощником по имени Дэнни Маккаминз.

Это была очередная история из ряда ей подобных, прославлявших героизм капитана. За короткий срок пребывания на «Элинор» она уже усвоила, что команда была верной, преданной и обожавшей своего капитана. По их словам, он боролся с предателями, спасал беспомощных детей и даже раненого пса во время рукопашной схватки в море. Единственное, чего она пока не слышала, так это сказку о том, как капитан сражался с акулой, хотя она почти не сомневалась, что если пройдет еще немного времени, то ей скоро поведают именно нечто подобное.

Но Даньелл не возражала. Эти истории отвлекали команду от нее самой. Никто не задавал вопросов о ее жизни, и именно это ей было нужно.

Зазвонил колокол, и Дэнни вместе с остальной командой умчался. Даньелл осталась с коком, немногословным мужчиной среднего возраста, наполовину лысым, с заметным брюшком, почти все время проводившим в буфетной.

Она села на табурет, за шаткий камбузный стол, и уронив голову на руки, позволила себе перевести дух.

Даньелл впервые осталась одна с той минуты, как ее перевезли на борт в шлюпке, которой управлял второй помощник Шон О’Малли.

– Никогда раньше не видела, чтобы ирландец был вторым помощником, – заметила она, пытаясь завести дружескую беседу, хотя действительно не видела такого на английском судне, учитывая неприязнь англичан к ирландцам.

– Тогда ты еще больше удивишься, если узнаешь, что первый помощник – шотландец. Маккаминз. Ты его скоро увидишь.

– А капитан? Тоже ирландец?

О’Малли коротко хохотнул:

– Не-а. Капитан – английский парень по имени Оуклиф.

Оуклиф? Звучит чисто по-английски. Не то чтобы Даньелл было до этого дело. С ней дурно обращались как французы, так и англичане. Она знала, что такое предрассудки. Капитан «Элинор», кажется, более добр к ирландцам, чем были французы к ее бедной матери.

Даньелл наслаждалась одиночеством, которое, несомненно, будет коротким. Она испытывала напряжение с самой первой минуты появления на судне. Оставалось надеяться, что команда поверила, что перед ними мальчишка. Несмотря на годы, которые она провела, успешно притворяясь мальчишкой, и прекрасное исполнение роли, она всегда волновалась, встречая новых людей. И опасалась, что кто-то окажется достаточно наблюдательным, чтобы разоблачить ее и понять, что перед ним молодая женщина. К счастью, пока этого не случилось. Никто не усомнился в том, что перед ним мальчишка. Сначала она побаивалась, но давно усвоила, что большинство людей вообще не смотрят чересчур долго или чересчур пристально на грязных маленьких оборванцев, а те, кто все-таки смотрит, были опасны, и она приучилась держаться от них подальше.

Последний час после отплытия Даньелл провела, выслушивая сальные шуточки кока и членов команды, забегавших на камбуз после выполнения очередного приказа. Насколько она поняла, камбуз на этом судне был чем-то вроде клуба. Здесь также было жарко, как в аду, поскольку на открытом огне постоянно кипела кастрюля, а плита выпускала в воздух черные клубы дыма, лениво просачивавшегося в темную дыру в палубе, которая, очевидно, была недостаточно широка. Команда казалась дружелюбной, хотя и распускала языки, и она начинала чувствовать, что сможет стать своей в этом обществе.

Дверь распахнулась, и в помещение ворвался ирландец:

– Вставай, Кросс! – рявкнул он. – Капитан хочет тебя видеть.

Даньелл испуганно вскинула голову. Она, конечно, ожидала увидеть капитана, возможно, за обедом, когда понесет ему еду, но чтобы он потребовал помощника кока явиться… такое бывало редко.

У нее упало сердце. Обычно капитаны – самые проницательные люди на кораблях. Если этот не просто мимоходом на нее посмотрит, а будет изучать, задавать вопросы… даже не хочется думать о том, что случится.

– Да-да, конечно, – ответила она с простонародным выговором, который сумела отточить за эти годы. Способность к языкам хорошо ей послужила. Она просто прислушивалась к молодым матросам и повторяла то, что они говорили, именно так, как они. Словно быстро обучающийся попугай.

– Идем со мной, – велел О’Малли, показав на дверь.

Даньелл последовала за ним к трапу, прошла по палубе к узкому проходу, после чего они снова спустились по трапу в темное, прохладное место рядом с кормой. Даньелл отлепила потную рубашку от туники. Как бы ни прошла эта встреча, ее ждут несколько благословенных минут вдали от жары камбуза. Гримальди еще получит отповедь за то, что вынудил ее играть роль помощника кока.

Ирландец дважды постучал в большую деревянную дверь капитанской каюты.