Даньелл выглянула в окно экипажа, пытаясь отыскать глазами судно.

– Полагаю, мне предстоит быть юнгой.

– Нет.

Это единственное слово настолько поразило Даньелл, что она невольно уронила руку и вскинула голову.

– Вакансии юнги не было. На этот раз вам предстоит стать помощником кока.

– Помощником кока?! – ахнула девушка. – Но я ни черта не умею! И ничего не приготовлю!

– Когда-то вы не знали обязанностей юнги, но осмелюсь сказать, всегда были способной ученицей, Кросс. Кроме того, разве это так трудно?

Она заправила под кепи пару выбившихся прядей.

– Вы сказали им, что мне знакомы обязанности помощника кока?

– Разумеется, – ухмыльнулся Гримальди.

– И что они, по-вашему, сделают, обнаружив, что я не отличу картофеля от моркови?! – взорвалась Даньелл.

Но он продолжал снисходительно взирать на нее:

– Картофель белый. Морковь оранжевая. Есть еще вопросы?

Даньелл закрыла рот и злобно уставилась на него. Гримальди поступает так, как он хочет и когда хочет, а она, как и остальные бедняги у него на службе, должна изворачиваться и лезть вон из кожи. И все во имя того, чтобы поддерживать репутацию лучших в Министерстве внутренних дел.

– Прекрасно! Я помощник кока, – буркнула она. – Есть еще что-то, что я должна знать?

– Пока нет. Через день за вами пойдет еще одно судно. Я буду на нем. Вы знаете все, что необходимо знать.

Она кивнула. Но имелся еще один вопрос, который необходимо было прояснить.

– Вот что, Гримальди. Это моя последняя миссия. Вы обещали. Ради матери. Я остаюсь на берегу и веду спокойную и мирную жизнь.

– Вам известно, что я человек слова. Я обещал.

Это было все, что ей необходимо было услышать. Даньелл снова кивнула и поправила кепи.

– Не хотите спросить, что я узнала о Кейде Кавендише?

– Нет. Я недавно получил новую информацию о нем. Кейд больше не наша цель.

– А кто теперь?

– Батист, конечно.

Гримальди открыл противоположное окно и показал в непроглядную тьму. Свет почти полной луны освещал воду и большое судно, стоявшее на якоре перед ними.

– Вот оно. – Он кивком указал на судно. – «Элинор». Корабль последует за «Французской тайной» с утренним приливом.

Даньелл видела достаточно судов, чтобы сказать: это куда лучше многих, на которых она бывала. Возможно, все окажется не так ужасно.

Она вдруг вспомнила о леди Дафне и Мэри. Они уже обнаружили ее отсутствие? Рассердились на нее?

Она тоже указала на корабль:

– Судно идет туда, куда я думаю?

Глаза Гримальди блеснули в темноте:

– Да.

Почти через час после прощания с Даньелл, покинувшей дом его брата в Мейфэре, Кейд уже находился в капитанской каюте на борту «Элинор». Он сменил одежду докера на штаны, сапоги и широкую белую льняную сорочку. Проклятье! Это гораздо удобнее модного вечернего фрака с жилетом и галстуком! В море он всегда чувствовал себя как дома. Ему не место в богатом доме, на чопорном балу высшего света. Конечно, он оставил записку Дафне и Рейфу. Вряд ли они удивятся. Быть паршивой овцой тем и хорошо, что репутация такой овцы, как правило, себя оправдывает. От него не ожидали многого. Кто знает, когда он теперь увидится с братом? И увидится ли вообще?

Кейд вышел на палубу и теперь стоял у борта, широко расставив ноги, вдыхая морской воздух и покачивая головой. Перед глазами был образ Даньелл. Обычно, покидая женщину, он больше не думал о ней. По крайней мере, он не расставался с женщинами так скоро. Но это совершенно другое. На этот раз первой ушла Даньелл. И оставила ему записку. Он нашел ее на своей подушке, когда вошел в свою спальню, чтобы собрать вещи. Она была смята, и чернила размазались. Вот что Дэньелл держала в руке, когда он вошел в ее комнату.

Чертова прощальная записка, в которой едва упоминалось о том, что она уходит, не говоря уже о том, что причина совсем не объяснялась. Эта женщина ушла, не оглядываясь. Чертовски раздражает. И что раздражает еще больше, настоящего романа между ними вообще не было. Ему не давала покоя мысль о том, чего он не получил.

Кейд стал изучать карту с оторванным уголком, лежавшую перед ним на столе.

Святая Елена.

Лафайету Батисту, капитану «Французской тайны», было поручено осуществить последний заговор по освобождению Наполеона из второй островной тюрьмы и вернуть свергнутого императора на трон. Снова.

В дверь постучали.

– Капитан, – донесся приглушенный голос первого помощника Дэнни Маккаминза. Кейд встретил его в судовой тюрьме много лет назад. Ему должны были отрубить руку за то, что украл у своего же товарища-матроса. Он помог шотландцу сбежать, и они удрали вместе. Позже Дэнни познакомил его с одним из своих друзей, ирландцем Шоном О‘Малли. Эти двое поклялись Кейду в верности.

А Кейд, в свою очередь, больше всех на свете доверял Дэнни и Шону. И поскольку оба имели склонность попадать в беду, усугубленную любовью к женщинам и еще большей любовью к элю, Кейду за эти годы не раз приходилось их выручать.

– Заходи! – крикнул Кейд и, свернув карту, сунул подмышку.

Дэнни вошел в каюту бодрым шагом, напевая матросскую песенку. Остатки ужина украсили его грубую рубашку. Типично для Дэнни Маккаминза. Дэнни. Черт. Это имя напомнило ему о Даньелл. Но он выбросил ее из головы.

– Готовы к отплытию, Маккаминз?

– Да, капитан.

– Сможешь собрать остальную команду за такой короткий срок?

– Да, капитанн. Всех, кроме Билли.

Кейд резко повернулся:

– Где Билли?

Улыбка Маккаминза открыла беспорядочно растущие желтые зубы.

– Если бы я знал, капитан, он уж точно был бы здесь.

Кейд тоже улыбнулся:

– Полагаю, мы можем обойтись без помощника кока.

Подойдя к столу, он открыл ящик и положил туда карту, после чего закрыл и запер ящик.

– Обходиться ни к чему, капитан, – заверил Маккаминз, судя по улыбке до ушей, очень довольный собой. – Прошлой ночью О’Малли нашел ему замену. Там был парень, который искал работу для своего сына.

– Сына? – прищурился Кейд.

– Да. Говорит, что мальчишка уже ходил в море раньше и знает, что к чему на судне.

– А готовить он умеет?

– Настолько, чтобы быть помощником. По крайней мере, так утверждал его па.

– Ты сам не видел мальчика?

– Я? Нет. Но О’Малли, похоже, считает, что парнишка чем-то не угодил портовой полиции. Ждет не дождется отплытия.