только двое. Мы стоим и смотрим друг на друга. Он ждет ответа, а я не знаю, что сказать. Любит. Он сказал мне, что любит. И я его люблю. Однако что это меняет для нас?

Так хочется броситься в его объятия, что даже пальцы дрожат. Обвить его руками, стиснуть что есть сил и никогда не отпускать. На глаза наворачиваются слезы. Они тонкими струйками стекают по щекам и падают к моим ногам. Сейчас я готова отказаться от короны, от всего на свете отказаться, чтобы просто иметь возможность быть с ним. Ведь мой народ никогда не примет темного алехандра в качестве короля. А роль любовника я ему отводить не хочу. Он такого отношения просто не заслужил. Это же вечные смешки за спиной, да еще и происхождение моего будущего ребенка будет поставлено под сомнение. И, конечно же, найдутся те, кто постарается убрать Мелана как неугодную фигуру на внутренней политической арене. Даже если его будет защищать мой супруг. Это у эльфов на каждого короля и королеву по меньшей мере по два фаворита приходится. А у нас, у фей, такое не принято.

— Не плачь, моя принцесса, — просит меня мой защитник.

В его словах сколько боли, что она наполняет и меня. Или это она у нас на двоих? Как жаль, что я не обычная фея. Что я не вольна распоряжаться своей судьбой. Мой народ ждет моего возвращения, я в этом абсолютно уверена. Иначе Ганнибал не стал бы помогать. Что бы о нем ни говорили, он никогда не поддерживал диктатуру. Ведь это именно сын Вельзевула первым выступил за искоренение рабства. Значит, он убежден, что я лучший вариант для фей из всех возможных. Я не могу подвести своих подданных. Ни ради себя самой, ни ради любви, какой бы силы она ни была.

— Мне иногда это нужно, — отвечаю Мелану и вытираю слезы ладонью.

Он сохраняет между нами дистанцию. Не решается приблизиться без позволения. Раньше я думала, что таков умысел отца. Или причиной тому, по моему мнению, могло служить то, что Мелан просто не видел во мне желанную женщину. Теперь же я понимаю почему. Он с самого начала понимал, что связь с ним разрушит мою репутацию. И как бы я ни старалась отбелиться, у меня бы не вышло все так, как с крыльями Габриила. Все равно иногда шушукались бы по углам, что принцесса впустила темного алехандра в свою постель. Однако я и так его пустила. Вот только трахал он в ней других женщин, не меня. Странная догадка внезапно появляется в моей голове, и я, не подумав, спрашиваю:

— Зачем ты водил ко мне в спальню своих любовниц?

Он усмехается, на мгновение отводит взгляд. Но все же отвечает:

— Хотел тебя, а имел их.

— Это единственная причина? — я прищуриваю глаза.

— Нет, — он качает головой, — это была единственная возможность прекратить сплетни о том, что я твой любовник.

Киваю. Так я и подумала. К тому моменту придворные стали судачить о том, что защитник слишком много времени проводит в моих покоях. Фантазировали кто во что горазд и порой такие подробности о нашей с Меланом страсти рассказывали, что таковыми впору было даже Джэйду смутить. А моя подруга-фурия уж точно не отказывала себе ни в чем, что касалось любовных утех. Однако стоило Мелану привести сначала одну фею, потом другую, и постепенно слухи сошли на нет. Я-то думала, что воображение у сплетников иссякло. А на деле выходит, что любовницы быстро опровергли мнение о том, что мы с Меланом близки. Ведь во время наших развратных игр на троих мы с ним всегда держались друг от друга на расстоянии.

Осознание чужого присутствие врывается в мой разум. Я вздрагиваю, успеваю испытать страх. Но ненадолго. Рядом с нами вновь появляется Ганнибал.

— Вам многое стоит обсудить, но сейчас не до того, — говорит он тоном, не прищемляющим возражений, — сейчас вам уже пора, — и лукаво улыбается, — к тому же для некоторых слов время еще не пришло.

Довольно быстро нам удалось добраться до портала. На эту огромною планету он всего один. Хоть Ганнибал и обладает необходимой мощью, чтобы открыть его в любом удобном месте и удерживать до тех пора, пока через него не пройдет вся наша армия, но делать подобное не посчитал нужным. Я не задаю вопросов. Только принимаю помощь неожиданного союзника. Но, похоже, это только мне одной все ясно.

— Зачем это тебе? — спрашивает Арлавиэл у Владыки, когда тот возвращается к нам после активации. — Зачем ты помогаешь нам?

— Потому что давно уже наблюдаю за вами, — усмехается демон. — И вы мне нравитесь.

Демоны не лгут, но я ощущаю, что это лишь часть правды. Поэтому и смотрю на него с ожиданием.

— Когда придет время, мне нужно будет кое-что провернуть. — Он смотрит на меня в упор, прожигая взглядом багровых глаз. — И вот тогда, светлая принцесса, мне понадобится твоя поддержка.

Конечно. Я ни мгновения не сомневалась в том, что Владыка в благодарность за помощь попросит нечто подобное.

— Значит, ты с самого начала знал, что мы попадем именно в этот мир? — не унимается мой жених.

— Нет, — Ганнибал качает головой, — это была случайность, которую я предвидел.

— И это ты был в борделе в мире ангелов тогда, — задает и свой вопрос Мелан, — когда Айрин хотели убить?

— Нет, — демон охотно дает ответ, — там был кое-кто другой. Но с ним вы познакомитесь позже.

А я вспоминаю посетителя в черном. Да, он был там и смотрел на нас. Показалось даже, что он только нас и ждал. Но кто он? Понимаю, что прямо сейчас мне этого не узнать, так что остается только ждать.

— Я запрограммировал портал на тот, что рядом с вашей столицей, — говорит Ганнибал. — Он более безопасен и совсем не охраняется, так как феи считают его непригодным. Но он работает. Мы сможете спокойно переместиться и потом отправиться прямиком в город. Правда, придется пройтись.

Я согласно киваю. Это действительно самый лучший вариант для нас. Наблюдаю, как проход стабилизируется, и первые ничем не отличающиеся от деревьев воины моей новой армии устремляются в него. Их много. Очень много. Я даже сказала бы, слишком. Но, вероятно, встретят нас не очень дружелюбно. На