– Вы сказали: «бедняжка жила в аду». Кого вы имели в виду?

– Лёку, естественно, – сказала Анна Ивановна. – Сколько разона у меня тут плакала! Сердце мое кровью обливалось, но помочь ей я не могла.Андрон был тиран, только она его обожала. И из-за Люси так переживала, каялась!Пыталась заменить Юле мать, но та… О господи! Я непонятно изъясняюсь?

– Не очень, – призналась я.

Анна Ивановна поманила меня пальцем.

– Пойдемте сюда, за стеллажи. Осторожно, не ударьтесь овыступ.

Ловко лавируя между полками, она привела меня в каморку изаговорщицки прошептала:

– Кофейку? Пожарные строго-настрого запретили чайникдержать, но у меня кипятильник, а о нем речи не было.

Я улыбнулась. Кранц похожа на второклассницу. То ли кстарости стала такой, то ли всегда обладала менталитетом ребенка. Ей скучно вкнигохранилище, куда редко заглядывают сотрудники, а тут появился новыйчеловек. Анна Иосифовна не стала задавать мне вопросы, она вполнеудовлетворилась брошенной посетительницей фразой про знакомство с Юлией ирешила, что незнакомка пришла сообщить ей о смерти падчерицы Леокадии. А какпоступает человек, узнав о чьей-то кончине? Вспоминает свои встречи с покойным.

– В разгар перестройки, – завела Анна Иосифовна, –директором у нас тут был Федор Сергеевич Панков. Ох, оборотистый был мужчина!НИИ кругом разваливались, а мы держались на плаву и даже новых сотрудниковнабирали. Это уж потом выяснилось, что начальство незаконным образом сдалозагородную базу, пустило туда бандитов, подружилось с непотребными людьми ипревратило пансионат в приют для уголовников. Панкова со скандалом уволили, НИИзахирел. Но два года мы роскошно существовали, нам с Еленой Георгиевной дажезарплату прибавили. Моя коллега – дама решительная, она сразу почуяла денежныйветер и пошла к Панкову с требованием увеличить штат библиотеки. Мол, хранилищенабито литературой, каталог составлялся при царе Горохе, надо его почистить,внести исправления, а мы работаем через день, сидим и на абонементе, и вчитальне, времени на архив нет…

Федор Сергеевич внял ее просьбам и принял на службу еще двухсотрудниц – Леокадию Бланк и Светлану Глаголеву. Анна Иосифовна оказалась водной смене с Лёкой, чему была очень рада. Кранц этническая немка, ееродственники в начале двадцатого века прибыли из Мюнхена в Россию торговатьмануфактурой, да так и остались в Москве навсегда. А Леокадия вела род отнекоего Бланка, приехавшего в Россию из Пруссии в незапамятные времена, при ПетреПервом. Двум дамам было о чем поговорить, а крепкая дружба началась с яблочногопирога. В семье Кранц сохранили его рецепт, бабушка объяснила Анне Иосифовне,как следует замешивать тесто, чтобы оно раскатывалось до толщины папироснойбумаги, а Леокадия таких тонкостей не знала. Кранц любит поболтать, поэтому,получив слушателя, она обрадовалась.

Леокадия оформилась на работу в январе, а в марте она невышла на службу, сообщив о простуде.

Проведя очередной рабочий день в одиночестве, Кранц поехаладомой. Анна Иосифовна любит в метро просматривать… глянцевые журналы. Несочтите ее дурочкой, она образованная женщина, но перед входом в подземкучастенько приобретает «глянец». Есть у библиотекарши такая слабость, и она еестесняется. Муж и сын, узнав об интересе Анны Иосифовны к красивым фото истатьям о тряпках, стали бы насмехаться, поэтому она изучала издания в метро.

У продавщицы в ларьке не нашлось сдачи, и она сунула Кранцкакую-то газету. Анна удобно устроилась на сиденье и развернула ее. Кранц, сразусообразив, что ей в руки попало так называемое бульварное издание, решилавыбросить отвратительное чтиво в ближайшую урну. Сложила газету и вдруг увиделафото… Лёки. Над снимком шел гигантский заголовок: «Экстрасенс спасает людей.Страшная трагедия в московском кафе. Трое погибших, среди них один ребенок».

Прочитав статью, Анна Иосифовна испытала шок. Оказывается,она уже несколько месяцев работает с женщиной, которая обладает уникальнымипаранормальными способностями и ни намеком не обмолвилась о своих талантах. Аведь напарнице было о чем рассказать!

В газете говорилось о том, что в прошедшую пятницу некаяЛеокадия Бланк ворвалась в небольшое кафе, самый обычный стеклянныйпавильончик, которые в тот год словно грибы выросли по всей Москве, и закричала:

– Скорее уходите отсюда! Идет смерть! Будет тут через пятьминут, уже катит по проспекту! Люди, умоляю, поторопитесь!

Москва огромный город, здесь можно встретить массусумасшедших, поэтому немногочисленные посетители заведения не обратили наЛеокадию ни малейшего внимания. Бланк, сообразив, что ее предупреждение непринято всерьез, начала хватать людей за плечи и орать:

– Быстрее, бежим!

Официантка возмутилась и решила вытолкнуть психопатку вон.Тогда Леокадия схватила двух маленьких детей, сидевших с родителями застоликами, и кинулась к выходу, за обезумевшей теткой рванулись родственникиребятишек. В павильончике остались только официантка и одна клиентка смаленькой девочкой, годовалой крошкой (старшую ее дочку сцапала Леокадия, мужпонесся за похитительницей, а мать замешкалась – никак не могла вытащитьмалышку из высокого стульчика). И тут в стену павильончика на полной скоростивломился здоровенный грузовик. Хлипкое здание уличного кафе сложилось, каккарточный домик. Женщина с ребенком погибли на месте, официантка попала вреанимацию. Жертв, несомненно, было бы больше, не схвати Леокадия двух детей ине побеги за ней часть посетителей…

Анна Иосифовна, пересказав по памяти газетную заметку,допила чай и начала вертеть в руках пустую кружку.

– История имела большой резонанс, о ней написали почти всегазеты. Лёку пригласили на телевидение в очень рейтинговую программу, и, ясноедело, тьма народа ринулась к ней, чтобы узнать свое будущее, – продолжала она.– Леокадия была скромным человеком, ей это все не нравилось. К нам в библиотекупомчался весь институт, но она наотрез отказалась заниматься предсказаниями. Исключениесделала только для Светы Глаголевой. О господи! Вот страх-то был!

– Вас напугал прогноз для коллеги? – спросила я.

Кранц отмахнулась.