Сжимаю в кулаке одеяло, пытаясь абстрагироваться от происходящего. Слёзы текут рекой. Я не просто плачу. Рыдаю. И понимаю это лишь по тому, как резко расширяются и опадают мои рёбра, прижимаясь к постели.

Боль ничто по сравнению с обидой, растущей во мне до вселенских масштабов.

Шамиль останавливается. Замирает во мне. Слышу его тяжёлое, рваное дыхание. Нависает, упираясь ладонями в матрас. И по пульсации органа внутри меня я подозреваю, что пауза даётся ему с огромным трудом.

Наклоняется, захватывает мой подбородок. Заставляя извернуться в неудобной позе. И находя губы, впивается в них с какой-то животной ожесточённостью. Злостью. Поцелуй солёный от моих слёз. Влажный.

Ощущаю, как член медленно покидает моё тело. И вновь вторгается. Вопреки всему, желание возвращается с утроенной силой. Мне не хочется испытывать удовольствие, но я не в состоянии бороться. Я слишком устала сопротивляться.

Шамиль сминает меня в объятиях, сжимает мою грудь, почти причиняя боль. Царапая грубой кожей ладоней соски. И почему-то именно это находит очередной отклик в теле.

Стону от острого желания. С ужасом осознавая, что близка к пику. Близка, несмотря на то, как жёстко он меня имеет. А иначе это не назвать.

Рука Шамиля оказывается на моём клиторе. Скользит по влажной плоти. И в сочетании с крупным членом, движущимся во мне, чувства становятся оглушающими. Переполняющими моё нутро. Мир начинает кружиться вокруг меня, приходя в движение. По телу прокатывается судорога. Ток пронзает каждую мышцу, сокращая и расслабляя. Отчего Шамилю приходится придавить меня к кровати.

Мир потемнел. И лежала на кровати, придавленная Шамилем, что-то шептавшем мне на ухо. Но ничего не понимая. Не разбирая слов. Отрешённо уставившись в одну точку.

Лишь ощущая, будто парю. Тело наконец стало лёгким словно пёрышко. Пылинка на свету. И я качалась в воздухе, оторванная от твёрдых поверхностей. Не соображая, что сейчас произошло. Испытывая опустошение.

Шамиль поднялся с меня. Тут же сделалось холодно. Мурашки покрыли кожу.

Слышала его шаги. Дверь в ванную открылась. Вода ударила о стеклянные стены душевой.

И что в нём такого, что я не способна себя контролировать? Почему тело вопреки воле каждый раз даёт осечку, стоит ему притронуться?

Слёзы текли потоком. Даже не понимала, почему вдруг так расклеилась. Подтянула к груди ноги, ощущая, как из меня вытекает сперма.

Подозревала, что скоро всё закончится. Соломон явно что-то затевал. Если всё сложится удачно, то мне удастся сбежать от Шамиля.

От этих мыслей почему-то стало только горше. Сжала одеяло, утыкаясь в него лицом, всхлипывая с новой силой. И злилась на себя за глупую слабость. Потому что, когда представляла жизнь без Шамиля, становилось невыносимо.

Горячая ладонь коснулась спины. Заставив вздрогнуть. Но отчего-то заплакала ещё сильнее.

– Я сделал тебе больно?

Низкий голос затрагивает струны в моей душе. Добавляя горечи и грусти. Потому что я не понимаю, что со мной происходит. Отчего так плачу.

От унижения. Потому что мной воспользовались как вещью. Грубо и без спроса.

Или потому, что я боюсь его потерять.

Дёрнула плечиком, надеясь, что он поймёт жест и перестанет ко мне притрагиваться.

Только, вместо того чтобы исчезнуть, Шамиль оторвал меня от кровати, как присосавшуюся к ней улитку. И прижал к своей груди.

Ощутила капли воды на его груди. В нос ударил запах геля для душа. Сильные руки обняли. Сердце разрывалось на части.

– Лиса, – поднял моё заплаканное лицо, вглядываясь в него. А у меня перед глазами всё плыло. – Отчего мне так паршиво, когда ты плачешь?

Его слова заставили меня замереть.

Хлопала ресницами, как безмозглая кукла, не веря собственным ушам. Его слова разом осушили весь поток слёз.

– Может быть, оттого, что ты ведёшь себя со мной как животное? – предлагаю свой вариант сдавленным голосом.

Проводит большим пальцем по моей щеке, смахивая солёную слезинку. На его губах какая-то странная улыбка. Меньше всего говорящая о веселье. Задумчивая.

– Если бы я вёл себя как животное, я бы давно тебя убил. И ты даже не представляешь, сколько раз мне хотелось это сделать, – грубая ладонь поглаживала мою спину, а биение сердца под щекой вгоняло почти в медитативное состояние. Несмотря на слова, о которых мне следовало бы крепко задуматься.

Ну подумаешь, пару раз накосячила. Что, теперь за это убивать?

Шамиль выключил ночник.

Отрубилась почти сразу. И проснулась утром, поняв, что занимаю почти всю кровать, распластавшись в форме звезды.

Часы показывали полдень. Я, наверное, всю жизнь столько не спала, сколько в этом доме. Рядом никого не оказалось.

Шамиля уже и след простыл. И мне вновь подумалось, что произошедшее ночью было плодом моего воображения. Хотелось бы надеяться, единственным. Но он точно в меня кончил. О чём свидетельствовали разводы спермы на бёдрах.

В телефоне обнаружила эсэмэску от Соломона.

«Ты сделала то, о чём я просил?»

Отвечать не хотелось. На душе было гадко. Противно.

Наверное, честнее было бы откровенно поговорить с Шамилем, во всём ему признаться.

Кусала губы, размышляя, как поступить. Даже дошла до кабинета Хозяина. Но обнаружила закрытую дверь. А Аида почему-то отказалась на этот раз меня в него пропускать.

«Да», – нацарапала ответ.

И меня чуть не вывернуло наизнанку, когда пришло следующее СМС:

«Молодец, Лисёнок».

Получи с полки пирожок. Дура.

Из дома меня по-прежнему никто не выпускал. Злилась. Маялась, меряя шагами особняк. И глупо, по-детски, обрадовалась, когда увидела, как автомобиль Шамиля остановился у дома. А сам Хозяин передал ключи кому-то из служащих.

Прилипла к окну, наблюдая за ним. Радуясь, что он меня не видит. И наслаждаясь зрелищем. Красивый негодяй. Ладный. С уверенными, спокойными движениями. Сердечко предательски ёкнуло в груди.

Вздрогнула и отпрянула как ошпаренная, когда он поднял взгляд точно на моё окно. Застав на месте преступления. Хорошо, что он не умеет читать мысли. Надеюсь.

Через пару минут поднялся в спальню. Обратила внимание на пакет с логотипом известного бренда в руках.

– Через час мы едем на мероприятие. Надень это, – без приветствий отдаёт указание, ставя бумажные пакеты на пол.

Я молча наблюдаю за ним. На скуле видна ссадина. На губах уже нет запёкшейся крови, но ранка говорит о том, что кто-то вчера проехался по его красивой физиономии. Даже не представляю, что вывело из себя господина Хозяина до такой степени, что он пустил в ход кулаки.