Каз не сводил с нее глаз, когда сказал:

– Он сделал тебе больно?

Девушка обняла свои колени. Какая тебе разница? Хочешь убедиться, что я готова подвергнуть себя новой опасности? Чтобы ты мог пополнить список ошибок Ван Эка, за которые его нужно привлечь к ответственности?

Каз с самого начала оговорил условия их соглашения. Инеж – инвестиция, актив, достойный защиты. Ей же хотелось верить, что они стали кем-то большим друг для друга. Ван Эк лишил ее этой иллюзии. Инеж была целой и невредимой. У нее не осталось шрамов или травм после испытания в «Эйл Комеди», которые не смогут исправить еда и сон. Но Ван Эк все равно забрал у нее кое-что. «Я больше не буду иметь для него ценность». Слова прорвались из какого-то потайного уголка внутри нее, правда, которую она не могла забыть. Ей стоило бы радоваться этому. Лучше горькая правда, чем сладкая ложь.

Девушка коснулась пальцами места, где молоток задел ее ногу, увидела, что Каз проследил за этим движением, и остановилась. Затем сложила руки на коленях и помотала головой.

– Нет, не сделал.

Бреккер откинулся на спину и медленно прошелся по ней взглядом. Он ей не верил, но у нее не было сил пытаться убедить его в этой лжи.

Каз уперся тростью в пол и соскользнул с кучи рулонов.

– Отдыхай, – сказал он.

– Куда ты идешь?

– У меня есть дела неподалеку от силосов. Заодно попытаюсь добыть новую информацию.

Он оставил свою трость у одного из рулонов.

– Ты не возьмешь ее с собой?

– Она слишком узнаваемая, особенно если Ван Эк подключил к делу городскую стражу. Отдыхай, – повторил он. – Здесь ты в безопасности.

Инеж закрыла глаза. Хотя бы в этом она могла ему довериться.

Когда Каз разбудил ее, солнце уже садилось, окутывая стоящую вдалеке башню Гезена золотистым сиянием. Они покинули склад, заперев его за собой, и присоединились к рабочим, расходящимся по домам. Дальше они двинулись на юго-восток, избегая людных мест Бочки, где, несомненно, патрулировала стража, и направились к жилым районам. В узком канале они сели в небольшую лодку, которую направили вдоль Графканала в туман, окутывающий остров Черной Вуали.

Инеж почувствовала, как нарастает ее волнение, пока они пробирались между мавзолеями к центру острова. «Пусть с ними все будет хорошо, – молилась она. – Пусть с ними все будет хорошо». Наконец она заметила тусклый свет и услышала тихое бормотание. Девушка бросилась бежать, не обращая внимания на то, что ее шапка соскользнула с головы на поросшую лозами землю. Распахнула дверь в склеп.

Пять человек, сидевших внутри, резко встали, подняв оружие и кулаки, и Инеж замерла.

– Инеж! – взвизгнула Нина.

Она быстро пересекла комнату и крепко сжала подругу в объятиях. Затем все окружили ее и начали обнимать и хлопать по спине. Нина отказывалась ее отпускать. Джеспер обхватил их обеих руками и радостно закричал: «Наш Призрак вернулся!», а Матиас отошел к стене, как всегда сдержанный, но улыбающийся. Девушка перевела взгляд с шуханца, сидящего за столом в центре, на точно такого же шуханца, крутившегося перед ней.

– Уайлен? – спросила она ближайшего.

Его лицо расплылось в улыбке, но она быстро исчезла, когда он сказал:

– Прости за моего отца.

Инеж притянула его к себе и прошептала:

– Мы – не наши отцы.

Каз постучал тростью по каменному полу. Он стоял у входа в гробницу.

– Если все закончили обниматься, нас ждет работа.

– Подожди, – возразил Джеспер, все еще держа Инеж за плечи. – Мы не будем обсуждать работу, пока не разберемся, что это были за существа в Обруче.

– Какие существа? – спросила Инеж.

– Ты что, не заметила, как половина Обруча взлетела на воздух?

– Мы видели, как взорвалась бомба в «Белой розе», а затем услышали второй взрыв.

– В «Кузнице», – уточнила Нина.

– После этого мы убежали.

Джеспер глубокомысленно кивнул.

– Крупнейшая ошибка. Если бы вы остались, то могли бы быть почти убиты шуханцем с крыльями.

– Двумя, – поправил Уайлен.

Инеж нахмурилась.

– Двумя крыльями?

– Двумя шуханцами, – ухмыльнулся Джеспер.

– С крыльями? – продолжала выяснять сулийка. – Как у птицы?

Нина повела ее к захламленному столу, на котором расстелили карту Кеттердама.

– Нет, скорее, как у мотылька – очень смертельного, механического мотылька. Ты голодна? У нас есть шоколадное печенье.

– Ну конечно! – фыркнул Джеспер. – С ней-то ты готова поделиться запасами печенья!

Нина усадила Инеж в кресло и поставила перед ней коробку.

– Ешь, – скомандовала сердцебитка. – Там было два шуханца с крыльями, а также мужчина и женщина, которые выглядели не до конца… нормальными.

– Сила Нины никак на них не повлияла, – пояснил Уайлен.

– Хм-м, – уклончиво прокомментировала Нина, слегка покусывая край печенья. Инеж никогда не видела, чтобы Нина изящно и медленно принимала пищу. Аппетит к ней явно еще не вернулся, но девушка задавалась вопросом: может, дело не только в этом?

Матиас присоединился к ним за столом.

– Шуханка, с которой мы боролись, была сильнее меня, Джеспера и Уайлена, вместе взятых.

– Да-да, вы все верно услышали, – сказал Джеспер. – Сильнее Уайлена.

– Я старался изо всех сил! – возразил тот.

– Определенно, маленький купец. А что за фиолетовая штука там была?

– Мое новое детище. Оно основано на равкианском изобретении под названием «люмия». Пламя практически невозможно потушить, но я изменил формулу, чтобы оно горело намного жарче.

– Нам повезло, что ты с нами, – сказал Матиас с легким поклоном, от которого довольное лицо Уайлена покраснело до кончиков ушей. – Эти существа были почти неуязвимыми и не реагировали на пули.

– Почти, – мрачно произнесла Нина. – У них были сети. Они охотились и брали в плен гришей.

Каз прислонился спиной к стене.

– Они были под паремом?

Девушка покачала головой.

– Нет. Я не думаю, что они гриши. Они не проявляли никаких способностей и не исцеляли свои раны. Выглядело так, словно у них было какое-то металлическое покрытие под кожей.

Она быстро заговорила с Кювеем на шуханском.

Тот застонал.

– Хергуды. – Все недоуменно уставились на него. Он вздохнул и продолжил: – Когда мой отец создал парем, правительство тестировало его на фабрикаторах.

Джеспер склонил голову набок.