Нет, зачем искать какой-то скрытый подтекст? Это же только песня.

— Конечно, — фыркает Джи и, поддразнивая, добавляет: — Ты мог бы петь на бэке.

— Я не пою, — ухмыляюсь, не отрывая от ее бирюзовых глаз увлеченного взгляда.

— Ладно, — девушка странно смотрит на меня, прокручивая молча что-то в уме. — Мы теперь займемся написанием песен?

— Да, но продолжим репетиции с завтрашнего дня, — вижу, как меняется выражение на ее лице и хмурюсь. — Что-то не так?

Она откашливается и заправляет светлые пряди. Платиновый ей очень идет… Я не сказал вчера, какой она была неотразимой на сцене. Черт, я вел себя отстойно.

— Я не хочу отставать в школе. Сейчас выпускной класс и начало года.

Чувствую укол вины по отношению к ней из-за своего эгоистичного поведения. Джи одна из лучших учениц. Нельзя, чтобы ее оценки ухудшались. Пристально наблюдаю, как она взволновано кусает губы и облизывает их. Волна желания медленно ползет по телу, мышцы наливаются знакомой тяжестью. Беру под контроль разбушевавшиеся эмоции и втягиваю воздух через нос, тихо, но внятно проговаривая:

— Прекрати.

— Что? — глаза Джи удивленно взлетают, непонимающе глядя на меня.

— Ничего, — резко поднимаюсь и хватаю сигареты, открывая окно, — завтра мы отрепетируем без тебя.

— Син… я… не хочу быть обузой, — бормочет виновато девушка и тоже встает, заламывая руки за спиной.

— Ты не обуза и правильно расставила приоритеты, — вдыхаю никотин, успокаивая взбунтовавшийся вихрь чувств. Телефон издает сигнал входящего смс, открываю и ехидно улыбаюсь, показывая Джи.

— «Взяла школьную форму с собой. Увидимся завтра на занятиях. Веди себя хорошо и будь паинькой, не залезь Джи в…».

Часть сообщения девушка проглатывает. Щеки пылают от смущения, поэтому она быстро отворачивается, пряча лицо. Я не выдерживаю и подкалываю ее:

— Я ведь паинька? Хорошо себя веду?

— Прости, что помешала, — Джи машет рукой, не поворачиваясь. Исследую каждый оголенный участок ее молочной кожи, глаза замирают на хорошенькой заднице в черных шортиках.

— Джи, — голос предательски хрипит, а тяжелый взгляд перемещается на застывшую в дверях девушку и ее затылок. — Я не ошибся в тебе и не жалею о своем решении. Ты была восхитительной.

Она недоверчиво смотрит на меня в упор, приоткрывая удивленно рот, будто собирается что-то сказать, но опускает глаза и кивает.

— Спасибо, что поверил в меня, и парни тоже. Я постараюсь написать песню, или даже не одну.

Выдыхаю сигаретный дым, изучая ее обескураженное лицо, и задерживаю внимание на губах. Какие они на вкус?

— Хорошо, иди спать, Джи.

Девушка несколько секунд стоит, о чем-то размышляя. Потом, все же решаясь, говорит:

— Син, я не понимаю тебя.

Джи произносит это еле слышно, будто стыдясь и смущаясь чего-то. Наверняка, ей потребовалось много сил, чтобы сделать такой шаг. Я не хочу копаться в себе и в том, что чувствую, глядя на нее — этой аномалии пока нет объяснения.

— Иди спать, Джи. Нам завтра в школу, — повторяю с нажимом и щелкаю зажигалкой.

В бирюзовых глазах плескается обида и отчаянье. Отворачиваюсь и слышу тихие шаги: они не удаляются, наоборот приближаются. Ха-ха, вот черт, я думал, она послушает и уйдет. Поворачиваю слегка голову и встречаюсь взглядом с решительно настроенной девушкой. Ее выражение точь-в-точь как ночью на берегу Норт-Саскачевана, когда мы впервые разговаривали. Она выглядела не маленькой неуверенной девочкой, как и на сцене вчера, будто перевоплощаясь в совершенно другого человека.

— Я, наверное, для тебя, как открытая книга, да? Читаешь все мои эмоции, даже мысли по глазам и выражению, — Джи наклоняет голову и делает небольшую паузу, — скажи, о чем же я думаю сейчас?

Открытая книга? Зря она затеяла игру, в которой проиграет. Сбрасываю пепел и затягиваюсь, медленно блуждая глазами по решительному и забавному личику с нахмуренными бровями.

— Сейчас я могу поцеловать тебя, Джи, потому что ты этого хочешь, — «и я тоже», добавляю в уме. Вижу, как ее щеки краснеют, и сдерживаю улыбку, — или бросить на кровать, снять дурацкие шорты и майку… Мне продолжить? Судя по твоему выражению, ты не против, только боишься.

— Я хотела услышать ответ на вопрос, Син, а не того, чтобы ты смущал меня — это получается у тебя на высшем уровне, — выдыхает она и поднимает глаза: — Но теперь я знаю, чего хочешь ты. Значит, вчерашние слова всего лишь… показуха?

Браво. Такой находчивости надо похлопать — она меня удивила. 1:0 в ее пользу. Пока. Ухмыляюсь, тушу сигарету и делаю шаг, хватая Джи за тонкую талию, и с силой прижимаю к себе. Бирюзовые глаза шокировано распахиваются, но в них нет испуга, на который я рассчитывал.

— Какая ты проницательная, — выдыхаю дым ей в лицо и беру за подбородок, поглаживая подушечкой большого пальца, — я нравлюсь тебе, ты нравишься мне… допустим, — выделяю последнее слово и смотрю, как она сглатывает, слабо улыбаясь, — вчерашние слова — не показуха, как ты выразилась, а предупреждение. Ты же не глупая, я знаю, поэтому поступишь правильно.

— Ты это делаешь намеренно?

— Допустим, — размыто отвечаю, поглаживая ее спину. Поднимаю вверх тонкую ткань майки и застываю у застежки лифчика.

— Не я глупая, а ты, Син, что не хочешь попробовать и отрицаешь очевидные вещи.

Это точно та Джи, которая краснела и заикалась сегодня утром? Я что-то ни хрена не врубаюсь, откуда в ней взялось столько уверенности. Попробовать? Она не знает, о чем вообще сейчас говорит. Она не знает меня.

— Фанатка, которая уехала со мной после концерта вчера, делала потом минет, Джи.

Ее выражение моментально меняется. Растерянное, злое… То, чего я так ждал.

— Это, когда девушка отсасывает… — специально продолжаю с сарказмом.

— Я не тупая!

Она отталкивает меня, отступая. Ее грудь тяжело вздымается, в глазах полыхает гнев и обида.

— Если ты не тупая, значит, свалишь сейчас из моей комнаты и включишь мозги, — поднимаю вопросительно бровь, злясь на нас обоих. Какого черта она творит вообще? Зачем ей это надо?

Девушка поджимает губы, разворачивается и быстро выходит. Сминаю в руке пачку и выругиваюсь. 1:1, но с каким трудом. Чтобы унизить и послать? Устраиваю на коленях Гибсон, наигрывая парочку аккордов, но даже это не помогает заглушить напряжение и ярость, расползающиеся по венам. Надеваю толстовку, куртку и хватаю ключи от кавасаки, хлопая с силой дверями. Скорость, адреналин, чувство страха и ночная дорога то, что сейчас необходимо, чтобы выкинуть произошедшее из головы.

Глава 19

Это чувство так чуждо. Мне нужно понять, ты просто друг? Ты секрет, который я храню? Дай мне понять, если ты чувствуешь то же самое. Ложь,