Как минимум один зараженный движется по саду в нашем направлении. На звук ориентируется, по следу идет или заметил нас из-за глупейшего поведения Евы – уже не важно. Важно, что теперь нам нельзя отступать знакомым путем, если мы не хотим иметь дело с новым противником.

Еще как не хотим.

На бегу я хлопнула Тину по левому плечу:

– Туда! За сарай!

– Но…

– В сад нельзя, там мертвяк!

Как мы выкрутимся из ситуации, когда за нами гонится пара вооруженных мужчин и к тому же рядом крутится зараженный, я пока что не представляла. В голове та еще каша из обрывков панических мыслей, но те, которые вроде бы разумнее прочих, подсказывают, что нужно держаться подальше одновременно от всех, кому мы приглянулись, поэтому и направила Тину левее.

Забор из металлической сетки, слишком высокий и неудобный, топорщится острой проволокой, через такой непросто перелезть, но нам везет – в этом месте вдоль него зачем-то сложены короткие обрезки бревнышек, причем многие из них расколоты вдоль на несколько частей. Зачем хозяин, от которого, скорее всего, только чистенькие косточки остались, хранил такие явно бесполезные предметы, я не знала и знать не хотела – не тот момент, чтобы о подобных вещах задумываться.

Думать надо о заборе, а эти маленькие расщепленные бревнышки сложены так компактно, что могут послужить опорой. С их помощью мы переберемся без труда.

– Тинка, сюда! Через забор!

Обувь у нее не блеск – подвела мания по любому поводу одеваться с иголочки. Она даже на выездах для профилактики трясучки старалась вести себя так, будто приглашена на смотрины. Уж очень комплексует из-за прогрессирующего ухудшения параметров внешности.

Но сейчас ни узкое платье не помешало, ни совершенно неприспособленная к спортивным свершениям обувь – через забор мы перелетели чуть ли не синхронно.

Ни разу не видела, чтобы она так быстро и ловко двигалась.

Теперь дальше в таком же темпе, сквозь этот участок, напрямик к следующему. Там тоже забор, но через него можно перебраться без труда, на этот раз нам поможет кривой ряд сложенных под ним кирпичей. Тина, заскочив на них, взвизгнула – видимо, ушибла пальцы на ногах, но на ее скорости это никак не отразилось.

Дальше, дальше, еще дальше. Забраться в глубь деревни, затеряться в лабиринте домов, сараев и заборов, скрываясь в зелени, отойти в непредсказуемом направлении. Нам пока что везет, наши преследователи ведут себя по-дурацки, просто мчатся вслед, предсказуемо прямолинейно, причем заметно отстают – они какие-то неловкие, каждый новый забор дарит нам выигрыш в несколько шагов. До рейдеров все еще слишком близко, когда не сильно мешает зелень, можно увидеть их даже обычным зрением. Но стрелять им трудно, слишком много препятствий, я стараюсь, чтобы между нами всегда что-нибудь было. Спасибо жителям этой деревни, они все увлекались ландшафтным дизайном, основанным на массовом использовании крупных растений ягодных и фруктовых пород.

До мужчин наконец дошло, что, продолжая придерживаться столь незамысловатой тактики, они рискуют потерять нас из виду. Оглянувшись в очередной раз, я увидела, что преследователи разделились. Один, вместо того чтобы мчаться следом, перебрался через забор справа, там тянулись густо заросшие сады, но преград куда меньше, благодаря этому он быстро нас нагонял. Другой выбрался обратно на улицу и бежал параллельно первому, догоняя нас еще быстрее, там ведь вообще ничего не мешало.

Вот ведь сволочи, будто щипцами нас зажимают с разных сторон.

– Тина, они нас обходят! Поднажми, надо успеть перескочить через улицу!

При этом мы, конечно, можем подставиться под выстрелы второго, зато первый окажется за спиной, ему опять придется мчаться за нами через препятствия, а не по относительно чистой местности.

Смущает не только риск попасть под пулю или стрелу, сильно напрягает то, что я потеряла из виду зараженного. Неужели он так и остался в саду на выезде из деревни? Но ведь мертвяк не мог не слышать шума, во время погони кричали громко и неоднократно, а такие звуки тварям нравятся.

Может, он погнался за Евой? Я в самом начале потеряла ее из виду и даже не смотрела в ту сторону.

Да все что угодно может происходить, мне в первую очередь от этой парочки отвязаться надо, а уже потом об остальном думать.

Промчались вдоль стены очередного дома, уткнулись в забор. Тина, выдвигая щеколду, тяжело дыша, произнесла:

– Лиска, стой!

– Какое стой?! Пулей за мной!

И тут Тина совершила немыслимо предательский поступок – ухватила меня за правую руку и, пользуясь тем, что я не ожидала от нее такой подлости, резко вывернула, заставив с болезненным криком присесть на землю, выронив при этом пистолет.

– Да стой, тебе сказано! – со злостью выдала изменница и опять поступила безумно.

Она выпустила меня из захвата так же быстро, как схватила.

Только тут я смогла поднять голову и наткнулась на слегка недоуменный и одновременно торжествующий взгляд второго мужчины. Он успел добраться до калитки, улица на этом участке асфальтированная, чистая и ровная, почему бы и не побегать быстрее всех.

Наведя на меня арбалет, прошипел:

– Только попробуй дернись!

В арбалетах я, честно говоря, ничего не понимаю. Нас немножечко учили ими пользоваться, но я как называла болты стрелами, так и продолжаю называть, а это, кажется, говорит о многом. Но полученных знаний достаточно, чтобы заметить очевидное – оружие не заряжено. Да у него даже тетива не натянута. Должно быть, не успел взвести после первого выстрела, помчался за нами.

Но не понимаю, чем мне это поможет. Я слаба и безоружна, мой пистолет лежит на земле, при себе лишь несерьезный складной нож в кармане, ни достать, ни раскрыть мне его не позволят. Не сводя взгляда с мужчины, подобралась, собираясь резко присесть и попытаться сбить его с ног размашистой подсечкой, и тут Тина поразила меня в очередной раз – уже третий.

Протягивая руки к арбалетчику, медленно шагнула к нему, на ходу лепеча что-то несусветное:

– Смотри на меня. Смотри. Смотри в глаза. Смотри, какая я. Смотри, не отворачивайся. Смотри, тебе это очень нужно.

А он не шевелился и действительно смотрел, да так странно, что словами передать невозможно, его глаза будто стали стеклянными, а лицо глупо обвисшим. В другое время меня бы это поразило, но за последние дни я уже столько острых впечатлений получила, что на десять лет хватит.

Присев, подхватила пистолет, навела было на рейдера, но Тина, гадюка невменяемая, прикрыла его своей спиной.

– В сторону! – крикнула я ей, стараясь не думать о вопиющих несуразностях происходящего.

Нет, непохожа она на предательницу, бред явный, тут что-то совершенно непонятное.

Тина, подойдя к мужчине в упор, приподнялась на цыпочки, уставившись глазами в глаза, и, сжав ладонями его виски, четко произнесла: