— Давай помогу, — вызвалась Алена.

Пока они прибирали и мыли посуду, ледяная стена отчуждения, возникшая между ними, растаяла. Они попили чай с печеньем, поболтали о разных женских пустяках и разошлись по своим комнатам.

Было без десяти восемь. Ложиться спать было рано. Алена села на кровать со старым альбомом и принялась искать нужную фотографию. Это заняло считаные секунды. Фотография находилась на страницах, посвященных памятному отдыху в Албене. Собственно, почти все Алена порвала сгоряча, но две сохранила. На одной, сделанной профессиональным фотографом, она позировала в весьма откровенном купальнике. На второй, в розовом топе и солнцезащитных очках, поднятых на макушку, она сидела в кафе между Романом и Николаем, склонившимся к ней, чтобы попасть в кадр. Селфи тогда еще не изобрели, так что фотографировал троицу случайный посетитель, отлично справившийся со своей задачей.

Алена очень нравилась себе на этой фотографии. Рот у нее был приоткрыт, как она любила, а голова слегка приподнята, отчего нос казался мило вздернутым. Аленин палец прошелся по пластику, в который было упрятано фото. Какая же она была молоденькая и хорошенькая! А еще глупенькая, потому что растрачивала себя, свою жизнь и молодость понапрасну. Раздарила, растранжирила. И что осталось?

Алена сердито посмотрела на улыбающегося Николая. Его левая рука была прикрыта столом, но наверняка лежала на одной из коленок Алены. Он был жадным и ненасытным, как зверь. Ему необходимо было постоянно ощущать ее близость, поэтому он каждую минуту трогал ее, ласкал, целовал в шею, гладил по волосам. Ей казалось, что это и есть любовь. Но это была лишь животная страсть. Во всей красе она проявилась в тот вечер, когда Николай повалил Алену на посыпанный мукой стол и грубо поимел ее, не считаясь с ее мнением на сей счет.

Она перевела взгляд на Романа. Этот гораздо ласковее и внимательнее, хотя слабее. Наверное, так устроены мужчины. Сильные во всем должны проявлять силу, а тонкие натуры вроде Романа больше полагаются на ум и дипломатичность. Может быть, Алене следовало обратить на него более пристальное внимание? Неплохой любовник, прекрасный собеседник, внимательный и заботливый спутник. Однако, как и его друг, успеха в жизни не добился. Так уж оба устроены.

«Были устроены, — поправилась Алена мысленно. — Теперь оба мертвы. Но я не виновата в этом, нет. Я спасала маму. Это был мой долг. А кто мне эти двое? Даже любовниками не назовешь. Так, сплошное недоразумение. Если бы не золото, я бы о них и не вспомнила».

Воспоминание о золоте сменилось четким пониманием, что по праву оно принадлежит Алене и только Алене. Это она узнала о махинациях со слитками, она разведала все остальное, она свела друзей с Переверзиным. А они? Вместо элементарной благодарности заграбастали себе все и даже не поделились с Аленой. Сколько там у них было спрятано? Допустим, Николай не соврал и они действительно вывезли из цеха семьдесят килограмм. По праву Алене принадлежало двадцать три килограмма с лишним. Это было меньше миллиона долларов, но близко к тому. А вот если продать всю партию, то получилось бы достаточно, чтобы больше никогда не думать о деньгах.

Мысль о том, что возможность сказочно разбогатеть безвозвратно утеряна, не давала Алене покоя. Повинуясь безотчетному порыву, она взяла мобильник и вызвала Романа. Кто ей ответит? Кому достался его телефон? Или он звонит сейчас где-нибудь под землей, пугая кротов и землероек?

— Что ты хотела? — спросил голос Романа.

Он был не в земле и не на разделочном столе в морге. Алене захотелось расплакаться от неожиданного облегчения. Еще не все было потеряно. Мечта опять улыбнулась ей.

— Поговорить нужно, — сказала Алена, изо всех сил стараясь сохранять спокойствие. — Погоди, сейчас нельзя. Я перезвоню.

Выключив мобильник, она молитвенно прижала его к груди и посмотрела в потолок. Нужно было собраться с мыслями и успокоиться. Роман жив и спокоен. Значит, Николай уцелел тоже. Каким-то образом им обоим удалось ускользнуть от бандитов. Причем ни один ни другой не счел нужным связаться с Аленой. Как будто она им чужая.

— Так, значит, да?

Алена снова посмотрела на фотографию, вытащила ее из альбома и прислонила к спинке кровати, чтобы лучше видеть.

— Решили все золото себе оставить? — спросила она, обращаясь к Николаю и Роману. — Только зачем оно вам, а? Вы его продадите по дешевке, а потом все спустите на яхты и спортивные автомобили. Нет, этого вам сделать не позволят, мальчики. Вас поймают и отберут все, а самих убьют. Не нужно вам это проклятое золото. Оно не принесет вам счастья. Если кто-то способен воспользоваться им правильно, то это я. Не обижайтесь. Так будет лучше для нас всех. Правда-правда. Я не из жадности. Просто все должно быть по справедливости.

Услышав шаги за дверью, Алена поспешно схватила телефон и приложила к уху.

— Я решила: ты во сне разговариваешь, — сказала заглянувшая в комнату мать.

Ее лицо блестело от крема, волосы были перевязаны косынкой с замысловатым узлом впереди.

— Знакомому звоню, — пояснила Алена, прикрыв трубку. — Насчет работы.

«Молодец, — показала мимикой мать. — Не буду мешать».

Как только она удалилась, Алена действительно включила телефон. Снова набрала номер Романа, дождалась, пока он ответит, и спросила:

— Вы сейчас вдвоем?

— Да, — был ответ.

— Говорить можете?

— Мы можем говорить? — спросил Роман в сторону от микрофона.

— Очень недолго, — послышался далекий голос Николая.

Он был холоден. Но Алена привыкла к этому напускному равнодушию. И она знала ему цену.

— Включи громкую связь, Рома, — потребовала Алена. — Включил? Теперь слушайте, оба. Мне тогда пришлось уйти, чтобы быть рядом с мамой. Ее угрожали убить. У меня сердце кровью обливалось, но иначе я поступить не могла.

— Ты не просто ушла, — прозвучал голос Николая. — Ты нас сдала.

— Это моя мама! — вскрикнула Алена. — У меня не было выбора. Разве я зверь? Или вы звери, что не понимаете?

В ее голосе зазвучали неподдельные слезы. Ей не нужно было вживаться в роль. Разве она не переживала за маму? Еще как переживала!

— Не плачь, — попросил Роман.

Похоже, у него перехватило голос. Вот и хорошо.

— Я не могу не плакать, — сказала Алена устало. — Бандиты сначала отпустили маму, а теперь опять увезли и держат неизвестно где. Мне сказали, что я увижу ее целой и невредимой только в одном случае. Если я отдам им то, что вы у них забрали. Из рук в руки. Иначе никак.

— Почему вы не уехали? — крикнул Николай прямо в трубку.

Алена поморщилась.

— Я думала, что все кончено. Спасите маму. Рома… Коля… Если в вас осталась хоть капелька человеческого… Если хоть немного любите меня… — Она посмотрела на фотографию и попыталась вспомнить слова, которые произносила, обращаясь к воображаемым Роману и Николаю. — Отдайте золото, умоляю вас. Зачем оно вам, мальчики? Вы его продадите по дешевке, а деньги даже потратить не успеете. Вас поймают и отберут все, а самих убьют. И маму мою убьют. И меня тоже. Не нужно нам это проклятое золото. Оно не принесет нам счастья. Давайте его отдадим? — Алена заставила себя остановиться, чувствуя, что может только испортить все многословием. — В общем, решайте. Я перезвоню завтра утром. Все. До связи.