— Вы обязаны быть на допросе! Понимаете? Вдруг они раскроют дело герцога и забудут про Рауля? Просто забудут или специально… Да, поторопитесь, лорд! Пожалуйста! Вы же понимаете, что речь идет о жизни и смерти.

​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​​Закончив разговор, я устало откинулась на спинку сиденья.

— На его месте я бы не слишком торопился, — мрачно произнес граф, хмурясь и глядя не на меня, а в окно. — Наверное… — добавил он, подумав пару секунд. — Соблазн уж очень большой.

— Соблазн? — Я недоуменно посмотрела на Рауля. Потом я поняла намек и разозлилась: — Маркиз Краухберн очень ответственный следователь и никогда не воспользуется служебным положением в личных целях!

— Конечно, леди! — Граф перестал любоваться пейзажем за окном и взглянул на меня. — Я же говорил о себе, а не о вашем женихе. У него же нет причин для волнений.

— У вас тоже, — довольно резко отреагировала я. — Свою невесту вы передали брату. Не надо пытаться привлечь внимание чужой!

— Как скажете, леди. — Рауль вежливо кивнул и замолчал, отвернувшись к окну. Я тоже обиженно поджала губы и уставилась в другое окно. Даже отодвинулась специально. Соблазн… Слушать противно! Мы тут его спасаем, а он…

У министерства правопорядка нас уже поджидал озабоченный Патрик. Наверное, приказал кэбмену, чтобы тот развил максимально возможную скорость. Такое позволялась лишь сотрудникам министерства, ведущим преследование.

Маркиз сначала озадаченно нахмурился, полюбовавшись на наши застывшие в вежливо-бесчувственных гримасах лица, затем буркнул себе под нос что-то типа: «Нашли время...» — и уже нормальным голосом порадовал:

— Кэба с телом Эдвиги Вельширн сюда не подъезжало.

— Но… — Я растерянно переглянулась с Раулем. Конечно, от дома герцога до министерства есть несколько путей, и мы поехали самым коротким, однако и полисмены должны были выбрать именно его, если только… — Неужели сразу подъехали подкупленные?!

— Я уже приказал дорожным патрулям осмотреть все улицы, — с озабоченным видом предупредил нас Патрик. — Абсолютно все улицы восточной половины города! — добавил он с раздражением. — Но у преступников есть преимущество минут в десять-пятнадцать.

— Больше, — стараясь не смотреть на напряженного графа, выдавила я. — Мы же не сразу кинулись за ними, а спустя минут пять-семь, а вам я сообщила еще минут через пять. Если добавить еще какое-то время на дорогу…

— Значит, все-таки пятнадцать, а не десять, — хмыкнул Патрик и, в отличие от меня, нашел в себе силы успокоить Рауля: — Мы делаем все возможное, лорд. Показания этой женщины важны не только для вас, но и для всей страны. Ее тело обязательно будет найдено!..

— С каждым потерянным часом допрос тела некромантом будет менее эффективным, а через сутки станет вообще слишком поздно, — мрачно процедил граф. — Эта женщина — моя единственная надежда на оправдание.

— И наша надежда на выяснение истинного виновного в организации всех этих убийств! — рыкнул на него Патрик.

— А где Эрик? — поинтересовалась я, отвлекая мужчин от назревающей ссоры. Мы все сейчас напряжены, раздражены и вместо поиска решения можем наговорить друг другу грубостей.

— Ваш напарник вызвался поучаствовать в розыске и присоединился к одной из бригад. — Маркиз, глубоко вдохнув, очевидно, пришел к тем же выводам, что и я, поэтому ответил мне уже вполне спокойным тоном.

Рауль тоже пытался взять себя в руки, хотя перекатывающиеся желваки и идеально выпрямленная спина намекали, что получается это у него с трудом.

— Замечательно, значит, мы тоже можем поучаствовать? — предложила я. — Вам ведь сообщат, если тело будет найдено?

— Да. Мне скинут координаты на накопитель, — кивнул Патрик, нервно теребя пальцем нижнюю губу и обдумывая мое предложение. — Пожалуй, вы правы, леди. Давайте займемся делом, вместо того чтобы бессмысленно волноваться. Ненавижу ждать…

— Я тоже. — Улыбнувшись своему жениху, я вытащила из колоды «колесницу» и сосредоточилась. А едва экипаж подъехал, уселась наверх, подвинув удивленного кэбмена.

Оба лорда отреагировали на это вполне спокойно. Приятно, что маркиз привыкает к моим странностям…

— Я буду говорить, когда и куда поворачивать, — обрадовала я косящегося на меня с подозрением кэбмена. Даже для женщины среднего класса, за которую меня сейчас вполне можно было принять, я вела себя слишком раскованно. Но что поделать? Выкрикивать о поворотах прямо из экипажа, может быть, и привычнее, но точно так же неприлично и к тому же неудобно.

Просунув руку в сумку, я зажала в кулаке колоду, закрыла глаза, расслабилась и попыталась слиться с бубновой дамой, которая точно знает, куда именно нам надо ехать. Знает же?! «Темные влево, светлые вправо, и постоянно перемешивай!..»

Бедному кэбмену пришлось пережить еще более тяжелый стресс, потому что странная клиентка с азартным лицом принялась тасовать карты и выкрикивать: «Через шестьдесят метров поворот налево, теперь через сорок — направо и опять направо...» Я как-то четко осознавала, что тузы — это поворот сразу, валеты, короли и дамы — где-то вот-вот, буквально в двух шагах, а на остальных картах надо смотреть значение и ориентироваться на него.

— За черту города — двойная стоимость, — предупредил меня кэбмен и повторил эту же фразу погромче, для сидящих в экипаже лордов. Моего согласного кивка ему показалось мало, женоненавистник небритый!.. Зато кэбом он управлял отлично, идеально чувствуя, когда можно довериться впряженному в повозку коню, а когда — артефакту на воздушной тяге, чтобы ускориться.

Оказавшись за городом, мы погнали на максимально возможной скорости, я едва успевала выкрикивать: «Налево», «направо», «опять налево!..» Ни о каких предупреждениях заранее речи уже не шло, на меня сыпались только тузы, один за другим, как будто других карт в колоде не было.

— Здесь! — выкрикнула я, вытащив из колоды джокера. Кэбмен резко затормозил. Патрик и Рауль практически одновременно спрыгнули на землю, но граф не стал соревноваться с маркизом за право помочь мне спуститься. Сделал пару шагов в мою сторону и одумался. А я уверенно вложила свою ладонь в протянутую руку своего жениха и улыбнулась.

От напряжения меня потряхивало. Еще бы! Более двадцати минут мешать карты и доставать одну за другой, одну за другой, боясь прерваться, чтобы не пропустить нужный поворот. Особенно последние минут пять-семь, пока мы мчались не по городским улочкам, а буквально по тропинкам. И сейчас стояли на лесной опушке, растерянно глядя по сторонам.