Свист очень мешал до тех пор, пока я окончательно неочухалась и не сообразила, что свист издает моя носоглотка, пересохшая, какколодец в пустыне. Я закрыла рот, свист прекратился, но в горле страшнозапершило.

В тишине думалось лучше, и я вспомнила, как преследовалазлодейскую даму, как вдруг кто-то подошел сзади и прижал к моему лицу тряпку спахучей жидкостью, я вдохнула, и дальше все пропало. Стало быть, меня усыпили ипохитили. В комнате было тихо, так что я отважилась приоткрыть один глаз.Ничего не произошло, тогда я широко раскрыла оба и села. Оглядевшись посторонам, я определила, что лежу, вернее сижу, на старом продавленном диване,который еще к тому же страшно вонял не то карбофосом, не то еще какой-тогадостью для уничтожения домашних вредных насекомых. Вся моя одежда была намне, и обувь тоже, правда, в карманах отсутствовали кошелек и косметичка сразными дамскими мелочами. Комната была маленькая, но с высокими потолками, изчего я сделала вывод, что нахожусь в старом доме.

Еще в комнате совершенно не было окон, да и мебели, кромемоего дивана и старого стула со сломанной спинкой, тоже не было. Ну что ж, встарых квартирах бывают кладовки размером с небольшую комнату. Я еще развнимательно оглядела комнату и заметила на потолке множество пятен, а один уголпросто даже покрылся плесенью. Если протечки, то кто-то сверху должен регулярнолить воду.

Такое бывает редко, поэтому я сообразила, что квартиранаходится на последнем этаже, и пятна на потолке появились оттого, чтопротекает крыша.

В голове моей немного прояснилось, только очень хотелосьпить. Я решила даже постучать в запертую дверь, чтобы не мучиться ожиданием ижаждой, но тут раздались шаги, и ко мне вошел мужчина.

«Старый знакомый!» — чуть не сказала я.

Потому что хотя я этого человека никогда раньше не видела,Валентин Сергеевич описал его очень точно. Мужчина был невысок ростом, оченьхудой, но жилистый и крепкий. Прямые, достаточно длинные волосы он зачесывал зауши, и на лице его выделялись густые черно-бархатные брови, совершенно негармонирующие со всеми остальными составляющими его физиономии. Глаза былималенькие и так близко посажены, что казалось они сейчас скатятся с длинногоноса.

В общем, передо мной стоял главарь тех самых бандитов,которые отравляли последние дни жизни Валентину Сергеевичу, и, думаю, именно онраспорядился устроить ту самую аварию, после которой старик потерял память и врезультате умер. Так-так, значит, они решили взяться за меня. В квартирувломиться побоялись — все-таки Гораций, и соседи кругом, а тут прихватили меняна улице, когда я увлеклась слежкой и потеряла бдительность. Внезапно яосознала всю глупость своего поведения. Ведь велел же Эрик мне тихо сидеть домаи носа не высовывать на улицу! И кем он после этого меня посчитает?

Полной идиоткой! Тут я немножко подумала и решила, что, во-первых,Эрик очень вежливый мужчина и не употребляет ругательных слов, а во-вторых,неизвестно, увижу ли я еще в своей жизни Эрика. Стало очень себя жалко, нопотом я рассердилась и от злости вспомнила содержание записок ВалентинаСергеевича, а также о том, что я приняла двадцать миллиграммов препарата В-17или его аналога и могла читать чужие мысли. Я прислушалась к себе. В головестоял ровный гул, ничем не напоминающий те шепоты и крики, которые там звучалиперед тем, как меня заставили вдохнуть пахучую гадость. Очень жаль, как разсейчас бы мне очень пригодилось умение читать мысли. Я напряглась, сделалатитаническое усилие, в голове раздался знакомый скрежет, но был он какой-тотихий, очевидно, действие препарата ослабело, пока я спала. Но все же мне удалосьесли не прочесть мысли этого типа, то увидеть мысленно картину, котораяосталась у него в мозгу. Я зафиксировала эту картину теперь уже в собственнойголове и все, больше ничего не смогла выяснить.

— Ты знаешь, кто я такой? — начал мой визитер.

— Не знаю и знать не хочу! — отрезала я хриплымголосом. — И пока не дадите воды, слова не скажу.

— Ага, сейчас, — миролюбиво отозвался он, —пить, есть, писать, горячую ванну, чашечку кофе… Для того мы тебя сюдапривезли, чтобы вокруг тебя бегать.

Оттого, что я начала говорить, в горле запершило еще больше,я закашлялась нарочно посильнее и даже сделала вид, что задыхаюсь.

— Сейчас отек Квинке начнется, — просипела я междуприступами кашля, — запросто помереть могу. Вам это надо?

Бровастый злодей промолчал, но я поняла, что на негопроизвела впечатление незнакомая фамилия Квинке, потому что он крикнул что-то,и на зов явился здоровенный такой амбал со стаканом холодной воды. Я взяла вруки стакан и принюхалась: пахло ржавчиной и хлоркой.

— Это что — из-под крана, что ли? — брезгливоосведомилась я.

Главный бандит сверкнул на меня глазами из-под нависшихбровей.

— Не зарывайся.

— И правда, Корень, что ты с ней возишься? —оживился амбал. — Я бы с ней за пять минут разобрался.

— Иди-иди, — прикрикнул бровастый, — ты-торазберешься за пять минут, да только она потом ничего не скажет…

Чтобы не показать виду, как я испугалась, я внимательнопосмотрела на главного и поняла, что кличку Корень он получил из-за своегодлинного носа. Действительно, нос напоминал корень какого-то растения — не тохрена, не то сельдерея… И если уж и дальше следовать огородной тематике, тоглаза Корня казались тогда личинками какого-то сельскохозяйственного вредителя,вцепившимися в растение.

— Чем такую воду пить, лучше сразу гробзаказывать, — проворчала я, потом прополоскала рот и выплюнула воду напол, все равно там была ужасная грязь.

— Насчет гроба могу устроить, — оживился моймучитель, — и очень даже скоро. Хватит дурака валять, время дорого: гдепрепарат?

— Какой еще препарат? — удивилась я. —Понятия не имею ни о каком препарате.

Как видно, бандит был человеком дела, не зря выбился вглавные. Я даже не успела ничего сообразить как он шагнул ко мне и залепилтакую оплеуху, что у меня клацнули зубы. Было очень больно и унизительно. Ноусилием воли я взяла себя в руки. В моем положении нужно было сохранятьабсолютное спокойствие, только так я могла выбраться из той передряги, вкоторую влипла по собственному легкомыслию.

— Не хочешь по-хорошему, крикну сейчас своих мальчиков,они тобой займутся, — добавил бандит спокойно.

— Вроде бы я для таких забав не в том возрасте, —протянула я, — твоим мальчикам небось молоденьких подавай. А у меня сердцеслабое, могу и не выдержать в силу своего преклонного возраста.

Он опять шагнул было ко мне, чтобы ударить, но я была начекуи успела плеснуть ему в лицо оставшейся водой из стакана.

Пока он отплевывался, я решила вступить!!? в разговор, чтобыпотянуть время:

— Может, ты все же объяснишь толком, что от менятребуется? Как-то я в толк не возьму, кто вы такие и зачем меня сюда привезли.