— Это говорит только о том, что они не собираются ееоттуда выпускать живой! — жестко ответил Артем.

После его слов поднялся жуткий крик, в котором не принималучастие только Эрик.

Он с интересом уставился на все ту же половинку Артемовабутерброда. Каким-то образом она оказалась не на тарелке, а на краю стола. Эрикпригляделся внимательнее. Бутерброд перекатился через край и шлепнулся прямо вуслужливо распахнутую пасть Горация.

— Ну и дела! — поразился Эрик.

— Нечего на меня орать! — кипятился Артем ипротянул руку к пустой тарелке. — Эй, орлы, кто бутерброд спер?

— Да прекрати ты, — рассердилась Неонила. —Тут такие дела, Ларису похитили, а он ест. Лучше собаке ветчины дай. — Онаотрезала Горацию солидный ломоть ветчины, который тот съел будто нехотя.

— Я тут вспомнил.., про Ромуальда, — вмешалсяЕвгений. — Были мы как-то в гостях в одном доме, и там была железнаястатуя рыцаря.., кажется, хозяева называли этого рыцаря Ромуальдом.

— Ну и что у вас там было с этим Ромуальдом? —спросил Артем. — Почему она могла про него сейчас вспомнить?

Евгений пожал плечами.

— Ну, каланча там была пожарная… Старая, прошлого века.Хозяин дома что-то про нее Ларисе рассказывал.

— А где это было? — настороженно спросила Неонила.

— Недалеко от Сенной площади. По Садовой на трамваеехали.

— Так ведь это тоже возле Никольского собораполучается! — Неонила даже подскочила от возбуждения.

— Точный адрес у тебя есть? — Олег сорвался с местаи побежал в другую комнату к компьютеру. Через минуту на мониторе возниклаподробная карта города. Олег увеличил нужный фрагмент, нашел Никольский собор.

— Вот тот дом, где вы были, вот каланча.

Из какого места одновременно видны и каланча и колокольня?

По экрану побежали пунктирные линии, соединившиеся в однойточке.

— Стало быть, из окон этого дома в Варсанофьевскомпереулке видны два объекта, что указала нам Лариса, — Олег поставилмаксимальное увеличение. — Дом, судя по всему, старый, небольшой, подъездможет быть один, этажей не больше четырех-пяти. Только вот в какой квартире?

— Что она еще говорила? — задумался Эрик. —«Сделай все быстрее, а то у меня крыша едет!» Крыша едет… Она часто употреблялаэто выражение?

— Сейчас все его употребляют, — отозваласьНеонила, — но Лариса — девушка воспитанная, обычно так не говорит.

— Не стала бы она говорить ничего не значащие слова втакой момент, — упрямо бормотал Эрик, — значит, что-то связано скрышей. Возможно, квартира на последнем этаже?

— Возможно, — угрюмо согласился Олег.

— Вот что, мои дорогие, — решительно началаНеонила, — если мы хотим помочь Ларисе, то давайте-ка не будем ссориться.

Не смотрите на Эрика волком вы все трое, вы не забыли, чтовы с Ларисой развелись?

Ну так какая вам разница, будет он четвертым ее мужем илинет? Главное — это вытащить ее из рук бандитов, а потом они сами разберутся всвоих отношениях. Артем, прекрати это обжорство, наконец! Уже всю ветчину съел!

— Да это вовсе и не я, — удивленно отозвалсяАртем. — Я понятия не имею, куда она делась.

Эрик покосился на довольно облизывавшегося Горация.

«Что-то тут нечисто», — подумал он про себя.

По совету Неонилы, Олег взял себя в руки, мобилизовался ипринял командование на себя.

— Значит, так. Едем туда ночью, часа в два. Когда совсемтемно и те все уснут Берем две машины: мою и Евгения. Артемова развалюха подороге сломаться может, а твоя шикарная тачка, — он бросил нелюбезныйвзгляд на Эрика, — очень в глаза бросается — Капиталист чертов! —радостно поддакнул Артем, за что получил здоровенный тычок в бок от Неонилы.

— Мы с Горацием тоже поедем! — решительно заявилаона. — Будем сидеть в машине и наблюдать за парадной. Если кто-то избандитов сбежит — Гораций не даст ему уйти.

Все посмотрели на Горация. Он дал понять, что именно так исделает. Дальнейший вечер и половину ночи каждый провел по своему усмотрению.

Неонила возилась на кухне, мыла посуду и заваривала крепкийкофе в термосе. Евгений ездил домой и вернулся весь в черном, как ниндзя. Олегпровел вечер у компьютера, рассматривая на карте Варсанофьевский переулок иблизлежащие улицы. Эрик сидел на кухне, обхватив колени руками в позеваснецовской Аленушки, и Неонила жалостливо вздыхала, на него глядя. И толькоАртем с Горацием безмятежно спали на диване, обнявшись и похрапывая в унисон.

Машины, невзирая на протесты Неонилы, остановили достаточнодалеко от Варсонофьевского переулка, чтобы шум мотора не привлек вниманияпохитителей. Четверо мужчин гуськом направились к нужному дому, соблюдаятишину. Только Артем, еще окончательно не проснувшийся, бурчал недовольнымголосом, но Эрик взглянул на него так выразительно, что и он замолчал.

Подошли к дому. Ни одно окно не горело в такое позднеевремя. Олег осмотрелся, стоя перед входом в единственную парадную, и жестомподозвал к себе остальных участников спасательной экспедиции. Действительно,стоя перед входом в этот дом, можно было видеть с одной стороны колокольнюНикольского собора — она была подсвечена прожекторами и смотрелась на фоненочного неба очень эффектно, а с другой стороны — темный силуэт старой пожарнойкаланчи. Причем стоило отойти от дверей на несколько шагов в одну или в другуюсторону — одна из башен обязательно исчезала из виду.

— Точно, это здесь, — прошептал Олег.

Возражений не последовало. Один за другим, мужчины тихонькопробрались в подъезд. Толстый Артем споткнулся о порог и громко чертыхнулся.Евгений, черной тенью крадущийся за ним, зажал ему рот ладонью.

— Отвяжись, Джеки Чан хренов! — прошипел обиженныйАртем.

Внутри подъезда царила полная тьма.

Олег посветил фонариком в разные стороны. Вид у подъезда былсовершенно заброшенный — казалось, здесь давно не ступала нога человека, такойна всем лежал слой пыли и грязи. Олег уверенно прошел в угол, нашел ржавый железныйящик на стене, открыл его с жутким скрипом, и поводил внутри фонариком. Потомон прошептал свистящим шепотом:

— Одна квартира подключена, на верхнем этаже.

— Что ты теперь шепчешь? — обиделся Артем. —Этой дверью весь дом разбудил, так скрипел.

«Не зря Лариса говорила про крышу», — подумал Эрик ипогрозил Артему кулаком.

Они шли по лестнице на верхний этаж и злились каждый посвоему поводу. Артем злился, что подняли среди ночи и тащат куда-то, даже какследует не накормив. Олег волновался за Ларису, ревновал ее к Эрику и злилсяоттого, что ощущал полное свое бессилие: он знал привычки своей бывшей жены ибыл уверен, что к нему она никогда не вернется. Эрик злился на Ларису за то,что не послушалась его и вышла из квартиры, на всех трех неприятных мужчин — еебывших мужей, и на себя, за то что дал втянуть себя в эту авантюру, зная приэтом, что если с Ларисой еще что-нибудь случится, то он, не раздумывая,бросится ее спасать снова и снова. Евгений не злился, он дышал глубоко и ровно,собираясь перед схваткой.