Еще одной детской страстью стало увлечение кухней – готовить она обожала. Но не просто готовить, а именно печь: торты, пирожные, печенье, всевозможные кексы и пироги. Нравилось, когда вкусно пахло, когда дома сразу становилось уютно и тепло, все с радостью и беспокойством заглядывали на кухню в ожидании вкусненького. Возвращаясь после утренних занятий в школе, она залезала с ногами на диван, прихватив кулинарную книгу и начинала перебирать еще не опробованные рецепты. Остановившись на очередном, по ее мнению, шедевре кулинарного искусства, мчалась к холодильнику в поисках нужных продуктов, что не раз повергало ее мать в расстройство. «Господи, я только собиралась поесть приготовить! Никогда с тобой в доме нет ни яиц, ни сахара, ни масла. И магазины уже все закрыты!» Приготовив очередную порцию хрустящей и шипящей от масла сдобы, дразнящей свом запахом соседей, Вика брала любимую книжку и пропадала в ванной комнате, защищенная от внешнего мира запертой дверью и шумом струящейся воды.

Такие путешествия в нирвану случались с ней нечасто, в лучшем случае раз или два в неделю.

Все остальное время посвящалось семье и быту, иногда – тратилось на учебу и еще реже – на себя. Поэтому, познав все «радости семейной жизни», ее, вышедшую впервые на работу, не тянуло в этот омут вновь. Несказанная радость обретенной свободы, независимости переполняла. Самое удивительное – на свете есть много людей с иным, чем у ее родителей мышлением и образом жизни. Перед ней открывался другой мир.

На пороге бухгалтерии появился кто-то, загораживая весь проем. Колесникова недовольно оторвалась от бумаг и повернула голову, – над ней горой возвышался Вадим, держа за плечо незнакомца. Отличавшегося, к тому же, прекрасной осанкой. Незнакомцу на вид было около сорока; высокий рост, представительная внешность, властный взгляд и хорошо поставленная речь говорили о привычке управлять.

– Это – наша Виктория Алексеевна, – представил ее хозяин, озорно стрельнув в сторону молодой сотрудницы глазами, а это – один очень хороший человек из департамента экономики.

Внутри что-то дернулось. В карих глазах промелькнул испуг. Что надо этому «хорошему человеку»?

– Где твой бизнес-план?

– У Мухина на столе.

– Пошли, расскажешь о своем творении.

«Проверяет меня что – ли? Зачем?» С печатью озабоченности на лице вышла из-за стола и направилась следом за своим шефом, уловив на себе удивленный взгляд Инны Александровны.

– Какие симпатичные у Вас, Вадим Сергеевич, сотрудники, – тяжело присев на предложенный стул, произнес мужчина, поправил на себе галстук, на котором поблескивала золотая заколка и впился в нее взглядом.

«Не симпатичные, а красивые!», – отреагировала сразу же та, не оценив комплимент по достоинству. И тут же мягко, кокетливо улыбнулась.

– Расплылась-то! – самодовольно хмыкнул Ворон.

– Ладно, давайте перейдем к делу. Меня, кстати, забыли представить. Вот моя визитка. Белая карточка очутилась в ее ладони, но Вика рассмотрела лишь окончание «…урский».

«Еврей! Сосредоточься! Не хватало еще обделаться перед этим товарищем. Его сюда, ведь, не комплименты говорить пригласили?» Ее лицо приняло серьезное, немного суровое выражение, в глазах появился внимательный блеск и характерная цепкость; от прежней улыбающейся и легкомысленной девушки не осталось и следа. Она придвинулась ближе к столу и сосредоточилась на том, о чем ее спрашивал импозантный гость. Почувствовав кожей на себе чей-то взгляд, Вика непроизвольно оглянулась, – Вадим с неподдельным интересом наблюдал за переменами, происходившими на ее физиономии. Поняв, что пойман с поличным, тут же опустил взгляд в пол. Колесникова обратила все внимание на собеседника.

– Может, пройдем к Вам в кабинет? – предложил тот, спустя пять минут, раздраженный оглушающими телефонными переговорами хозяина. – Там, наверняка, будет спокойнее.

– Пройдемте, – пожала плечами финансовый директор. Они, взяв документ, удалились.

Прошло больше часа, в течение которого гость тщательно выспрашивал о том, по какому принципу составлен бизнес-план. Проверял цены, суммы, расчеты, «гоняя» ее по документу вдоль и поперек. Девушка без запинки отвечала, объясняла, откуда что взялось и почему. Наконец, вопросы иссякли, напряжение спало, беседа заструилась в легкомысленное русло. Инна Александровна, как всегда с недовольно – надменным видом отправилась домой. А гость, сознавая что другого такого удобного случая может и не быть, перешел в наступление:

– Вы здесь давно работаете?

– Нет, не давно.

– А какие у Вас отношения с Вадимом?

– В смысле? Нормальные отношения.

«Подбивает клинья, но боится перебежать дорогу хозяину», – пропел внутренний голос.

– Понятно, что нормальные. Я не это имею ввиду.

«Понятно, что ты старый хрыч имеешь ввиду. Понятно и идиоту. Но облегчать тебе задачу и не собираюсь».

Улыбаясь, находя эту сцену забавной, театральной, Вика непонимающе уставилась на гостя во все глаза и похлопала длинными ресницами:

– Вы о чем?

– Вы с ним уже… Сколько Вы здесь работаете?

– Несколько месяцев.

– Вы ему нравитесь? Скажите честно, – мужская рука плавно легла на спинку ее стула.

– Не знаю…

– Хотя, такая симпатичная девушка, как Вы, не может не нравится… Он Вам что-нибудь предлагал?

– Я Вас не понимаю, – похлопав вновь длинными ресницами перед тем, как ответить, сказала Вика, тщательно скрывая раздражение полученным повторно определением «симпатичная». – Что предлагал?

«Боится спросить напрямую, спала ли я со своим патроном или нет, ерзает на стуле как – будто у него геморрой, – посмеялась про себя Вика, потом нахмурилась. – Вот, пристал! У тебя, милый, при любом раскладе шансов нет!»

– Ну, вы понимаете…

– Нет.

«Когда он свалит отсюда?» – назойливый тип уже порядком раздражал. В этот момент, на ее счастье, дверь открылась, на пороге появился Вадим.

– Как продвигается анализ? О-па! Он тут в обнимку уже сидит! – Не скрывая своих мыслей, (что для него было нормой) воскликнул. – Ну-ка, иди-ка сюда!

Представитель департамента экономики, словно провинившийся школьник, виновато взглянул и засеменил к двери.

«Фу! Тоже мне, ухажер! Ну и мужики пошли! Убежал, как заяц!» – недовольно проворчала она под нос. Поведение Вадима, несмотря на грубость, заслуживало в ее глазах большего уважения, чем у целого ряда хорошо воспитанных личностей, маскирующих свои темные мыслишки под личиной доброты и порядочности. «Один вот такой козел лишил меня девственности», – всплыл с неприятным привкусом в памяти эпизод из прошлого.

– Где твой план? – голос появившегося Ворона прозвучал настороженно.