В это время произошло событие, ставшее роковым для нашего героя. Казначей Александра Македонского, Гарпал, похитил казну персидских царей и прибыл в афинскую гавань, желая подкупить афинских политиков и переманить их на свою сторону, обещая Греции независимость. Гарпала не пустили в Афины, и он, оставив войско и сокровища на мысе Тенар, вернулся в город и стал просить о предоставлении ему убежища. При этом у Гарпала были с собой 750 талантов. Антипатр требовал выдачи похитителя казны, но по предложению Демосфена Гарпал был задержан, а привезенные им деньги положены на сохранение в Акрополь, чтобы вернуть их потом Александру. Гарпалу удалось бежать на Крит, где его вскоре убили.

Когда через некоторое время деньги подсчитали, то оказалось, что осталось всего 350 талантов, а остальные пропали. Демосфена привлекли к суду по обвинению в расхищении денег, подкупе и устройстве побега Гарпала. Суд признал оратора виновным и присудил большой штраф. Денег у Демосфена не было, и его заключили в тюрьму. Друзья, однако, помогли ему бежать на остров Эгин, что недалеко от Афин.

Демосфен горько жаловался на несправедливый приговор: он, человек безукоризненно честный и имеющий великие заслуги перед государством, осужден, а обвинявшийся вместе с ним заведомый негодяй оправдан. Справедливости ради надо заметить, что есть и другая версия случившегося: персидский царь, считая Демосфена своим главным союзником против Александра, посылал ему золото, и когда Демосфен был пойман на мздоимстве, противники отправили его в изгнание.

Однако изгнание великого оратора оказалось непродолжительным: неожиданно пришло известие о смерти Александра в Вавилоне. Афинское народное собрание постановило вернуть великого оратора, и когда Демосфен вступил на родную землю, ему устроили торжественную встречу, как национальному герою.

Итак, Александра не было в живых, но для Демосфена наступил час расплаты: Антипатр все настойчивее требовал от афинян его выдачи. Когда стали поступать сведения о приближении македонского войска к Афинам, Демосфен бежал на Калаврию (остров у северо-восточного берега Пелопоннеса) и просил защиты у алтаря Посейдона, что обеспечило ему неприкосновенность, пока он находится в храме.

Вот что пишет о дальнейшем развитии событий Плутарх. Узнав, что Демосфен нашел прибежище на Калаврии в храме Посейдона, Архий, бывший актер, получивший прозвище охотника за беглецами, вместе с фракийскими копейщиками переправился туда. Он стал уговаривать оратора покинуть храм и отправиться с ним вместе к Антипатру, уверяя, что ему не сделают ничего плохого.

Но дело в том, что накануне ночью Демосфену привиделся странный сон. Ему снилось, будто он состязается с Архием в исполнении трагической роли и, хотя игрою своей он покорил весь театр, из-за бедности и скудости постановки победа достается сопернику. Поэтому, сколь ни дружелюбно разговаривал с ним Архий, Демосфен, не сходя с места ни на шаг, посмотрел на него и сказал: «Архий! Никогда не верил я твоей игре, не верю сейчас и твоим посулам!»

Когда же Архий начал угрожать, Демосфен воскликнул: «Вот это прорицания уже безошибочные, а все, что ты говорил перед этим, было только актерской игрой. Подожди уж немного, я напишу домой пару слов». Сказав это, он отошел в глубь храма, взял в руки табличку, как бы намереваясь писать, поднес к губам тростниковое перо и, закусив его кончик, оставался некоторое время неподвижен, как он это обычно делал, обдумывая то, что пишет. Потом он полностью закутался в плащ, и голова его бессильно поникла. Демосфен принял яд, а на табличке позже обнаружили лишь два слова: «Демосфен – Антипатру».

Существует несколько версий того, откуда Демосфен добыл яд. Одни считают, что им было пропитано тростниковое перо, которым писал оратор. Другие утверждают, что он извлек яд из тряпицы, которую уже давно носил на шнурке вместо амулета. Третьи уверяют, что Демосфен хранил яд в полом браслете, который постоянно носил на запястье. Четвертые говорят, что не яд, а боги избавили Демосфена от жестокости македонян, послав ему легкую безболезненную смерть.

Столпившиеся у двери копейщики, не разобравшись, что происходит с Демосфеном, и решив, что он малодушничает, стали издеваться над ним, обзывая трусом, а Архий, подойдя поближе, просил его подняться и снова завел те же речи, обещая помирить с Антипатром. Но Демосфен, едва почувствовав, что действие яда уже сказывается, отбросил плащ, потребовал, чтобы ему помогли встать, и сделал несколько шагов, шатаясь и дрожа всем телом. Но как только алтарь остался позади, он рухнул и со стоном испустил дух.

Это произошло 12 октября 322 г. до н. э. Демосфен был похоронен в ограде храма. Позже прах перенесли в Афины, которые его предали. Афинский народ поставил в честь Демосфена медную статую, на которой он был представлен со скорбным выражением лица и сжатыми в отчаянии руками. На пьедестале была сделана надпись: «Если бы мощь, Демосфен, ты имел такую, как разум, власть бы в Элладе не смог взять македонский Арей».

(род. в 1943 г. – ум. в 1970 г.)

1960-е годы были годами молодежи – было модно быть молодым. Империя Юности просуществовала с 1966-го, с призыва Мао «Огонь по штабам!», до 1978 г. Только в этот промежуток времени молодежь была признана как класс, с особыми запросами и потребностями. Она была близка к тому, чтобы навязать свою позицию миру. Но этого не произошло.

Юношей посылали во Вьетнам, и они там погибали, так и не поняв, что такое война. Тех, кто понимал, убивали дома: в 1966 г. полиция расстреляла антивоенную демонстрацию в Детройте; в мае 1968 г. в Париже прошли массовые студенческие выступления; летом этого же года в Чикаго состоялась антивоенная демонстрация, закончившаяся кровавой расправой.

Сейчас как-то неловко осознавать, что сама идея терпимости к многообразию жизни рождалась в психоделическом угаре. Сейчас эти идеи существуют совсем в другом антураже: их излагают в торжественных речах на приемах и политических форумах, обсуждают видные общественные и политические деятели. И мало кто вспоминает об истоках идеи толерантности, хотя все чаще из окон фешенебельных гостиниц и дорогих авто доносятся композиции Джима Моррисона, Джимми Хендрикса и Дженис Джоплин. Да и голливудский кинобизнес с маниакальным упорством воспевает идолов 60-х: снят фильм о Джиме Моррисоне, выпущены в прокат несколько фильмов о Дженис Джоплин, готовится к съемке еще один… Революция пущена на поток и разобрана на сувениры.

Вряд ли Дженис чувствовала всю глубину философии мира и всеобщего братства, но следовала ей с упоением. Исполняя блюз с потрясающей чувственностью и эмоциональностью, свойственной только черным певцам, она стала единственной представительницей женского рока, которая не только смогла конкурировать с «мужскими командами», но и добиться такого же бешеного поклонения. Джоплин и по сей день считается рок-певицей всех времен и народов, к которой с полным правом можно применить эпитет «великая». Дженис обладала уникальным, абсолютно узнаваемым голосом – мощным, с диапазоном в три октавы. Она владела голосом, как Хендрикс – гитарой: свободно, без технических и эмоциональных преград.