Лика начала без приветствий:

– Данила, а ты сегодня сильно занят?

Да! Она позвонила не из-за цветов или другой ерунды! Она за две недели созрела, набралась смелости, чтобы прямо заявить, что хочет меня увидеть. Вместе за нервной системой вниз потянулась и эндокринная, я от прилива эндорфинов вперемешку с адреналином ощутил легкое головокружение. Вопрос проигнорировал – зачем трепаться об очевидном, если его можно пропустить:

– Ты где, зеленоглазка?

– Я… Не поверишь, но я в фонтане.

– В смысле? – я улыбался, как будто меня задарили подарками на день рождения.

– В смысле, жара сегодня, даже вечером не спала. Решила прогуляться, подумать. Попала на центральную площадь, а тут дети в фонтане бродят. Ну и я не удержалась. Потому я по щиколотку в фонтане, а остальными частями тела – на площади. И вдруг поняла кое-что…

– Что же? – мне не терпелось услышать любые слова, и паузы сводили с ума.

– Поняла, что мне не хватает обычного общения, на нейтральной территории. Когда никто на меня не набрасывается, когда я не набрасываюсь ни на кого, никто за меня не соперничает и никто против меня не объединяется в коалиции. Не хватает пустой болтовни, когда видно больше сути.

– Ясно. Ему уже позвонила?

– Нет, но… На самом деле собиралась позвонить. Просто тебя набрать мне было проще.

– Я буду минут через пятнадцать, принцесса. Он – примерно так же, если сейчас дома.

Скосил глаза на Юлю. Она немного тревожно теребила салфетку, прикидывая, кто же меня так успешно отвлек от созерцания ее милого личика. Тут делов-то на час максимум – взять и дожать. Но там Лика. В фонтане. Запутавшаяся в чувствах, желающая сразу двоих мужчин Лика, которой очень непросто было отважиться на любой шаг в нашем направлении. Которая только и ждала, когда снова решат за нее, но собралась и свою часть контроля над ситуацией отпустить не захотела. Лика в фонтане – я всю следующую неделю готов дрочить на это зрелище.

Итак, Юля автоматически списана в утиль, не выдержав конкуренции, о которой сама и не подозревает. Я хотел ее использовать, а потом разбить сердце – за то, что посмела моей принцессе испортить настроение. Но за три минуты все не успеть, приходится выбирать. Я рухнул на свой стул, сцепил руки в замок и решил здесь по-быстренькому разбить хоть что-нибудь и лететь к фонтанам.

– Юлия, ты слишком сильно мне нравишься, потому я обязан сказать. То есть я должен был признаться еще тогда, когда понял, где ты работаешь. Но духу не хватило – боялся, что на этом все и закончится.

– В чем признаться? – она округлила кукольные глазки.

– Ты работаешь в «Ландшафте», а я – в «Цветном острове». Ну как работаю, я его основал.

Увидел, как глаза стали еще больше, а потом девушка выдохнула протяжно:

– Точно… Я ведь еще в первую встречу подумала, что твое лицо мне знакомо! Я ведь тебя где-то на сайте видела, да из головы вылетело…

Я перебил – какой теперь смысл в ее стенаниях?

– Вот именно. И Артур Андреевич не потерпит моего присутствия рядом ни в каком виде. Если он узнает, что у нас с тобой любовь, то тебя просто уволят. Без объяснения причин.

– Любовь?..

Я не боялся бить по ней настолько громкими словами. Любовь, конечно. Мы же неделю знакомы, в четвертый раз встречаемся, обсудили цены на недвижимость и два новых ювелирных бутика – это определенно любовь до гроба, никаких сомнений.

– Юля, я вначале думал просто позависать вместе, отдохнуть от забот с классной девчонкой, но все куда серьезнее. И теперь я не могу с тобой так поступить. Мы с Царевым не то что в одном городе, на одной планете ужиться не сможем. И стоит ему только увидеть тебя в моей компании, ему уже ничего не докажешь. Ведь мне нужны все его наработки, все телефоны его постоянных клиентов, все планы на ближайший квартал. Но я никогда не поставлю тебя перед выбором – я или твоя работа. Прощай, любимая, я тебя никогда не забуду.

Ну, не то чтобы прямо разбил сердце, но настроение подпортил. У всех, кроме Лики, в «Ландшафте Плюс» должно быть подпорченное настроение от того, что в тот адский котел угодили. Встал, бросил купюру на стол и пошел к выходу, стараясь не перейти на бег и не подпрыгивать от предвкушения скорой встречи.

Меня задержала клятая пробка. Потом я бежал, потом шел, а в конце и вовсе замедлился – хотелось немного понаблюдать со стороны, не будучи замеченными. Артур уже был там. И опять в рубашке и брюках. Хренов пижон, он же просто инвалид на голову. Он стоял с Ликой рядом и с легкой улыбкой о чем-то вещал. Она выглядела немного смущенной, сосредоточенной на поглощении мороженого. Потом ткнула лакомством в сторону Артура, чего-то со смехом требуя. Он тоже расхохотался, увернулся, но потом поддался и лизнул мороженое с ее рук. Артур Царев жрет уличную еду – ебать меня лопатой, я такого не ожидал или вообще о нем раньше ничего не знал, а только лишь придумывал. И они выглядели самой натуральной парочкой – той, у которой вся жизнь впереди, но уже имеются общие переживания, интимность проскальзывает даже в позах. В их взглядах, бросаемых будто невзначай. В немного натянутом смехе, призванном скрыть небольшую неловкость.

Я поднял лицо вверх и глубоко вдохнул. У них есть все, кроме меня – катализатора их страсти. И они не стояли бы сейчас там, вот именно такие, если бы не я. Я здесь не то чтобы лишний, но просто ебучий амур, соединивший несоединяемое и не отошедший вовремя в сторону. Третий им нужен – не столько Лике, сколько Артуру, поскольку он полностью раскрывается, лишь когда ощущает жесткую конкуренцию, а полностью раскрываться ему очень понравилось. Так понравилось, что он готов отодвинуть все свои стереотипы, если уже не наслаждается их преодолением. Лика же этот опыт не забудет, один никогда не равен двум, она себе память уже не сотрет. Благодаря этому, я им все еще необходим, но когда-нибудь придется оставить их, а самому вернуться к тупым Юлям и пустым на эмоции свингерам.

– О, Данила, привет! – Ликин голос заставил снова улыбаться. – Представляешь, Артур говорит, что никогда не ел уличную еду! Типа какие могут быть санитарные нормы в передвижном ларьке. Как он вообще до нас выживал? Но не пройдет и месяца, как я буду на обед покупать ему шаурму с кошачьим мясом.

– С ума сошла? Ни за что, – возмутился тот беззлобно. – Ну или переведу тебя на должность дегустатора. Травиться в одиночку не согласен.

– Эволюция налицо! Оцени, Данила.

Оценил. По его счастливой беззаботной улыбке человека, впервые полностью чувствующего себя человеком. А я – просто ебучий амур. Видимо, ревность – это материальная субстанция. Она, в избытке заполнявшая Царева, решила покинуть свое обиталище и густыми черными каплями перекочевывает в меня.

Лика

Все наши встречи втроем были замечательными, но эта – замечательна по-особенному. Я исследовала свою симпатию к каждому из них, но для понимания мне нужно было отделить ее от страсти. И я ведь еще очень долго продержалась, целых две недели пыталась разобраться в себе, почти ежедневно видела Артура, но все сильнее осознавала, что хочу увидеть Данилу. Означает ли это, что моя влюбленность уже давно перекинулась на другого? Но тогда почему и Артур продолжал вызывать во мне те же эмоции?