На следующий день состоялась встреча. Был построен пирс, и на конце платформы места заняли Антоний и Октавиан. В нескольких ярдах в море на другой платформе был насыпан остров. Сюда подошел огромный флагман Секста, и, когда он пришвартовался, Секст с Либоном перебросили сходни и заняли места напротив Октавиана и Антония, их отделяла лишь полоска воды. Так началось совещание.

Секст пожелал иметь доступ в триумвират; если они гарантируют выполнение его требования, то могут рассчитывать на благополучное разрешение трудностей. Однако слишком много времени прошло с тех пор, когда Юлий и Помпей Великий были доверительными партнерами Марка Красса. Убийство Юлия послужило непреодолимым барьером для возможного доверия честности оптиматов. Встреча закончилась без всякого соглашения; однако друзья с обеих сторон приложили много усилий, которые увенчались большим успехом. Со стороны комитета было дано обещание, что люди, связанные с убийством Юлия и нашедшие приют у Секста Помпея, могут беспрепятственно отправиться в изгнание, а бежавшие к нему и не слишком активно участвовавшие в заговоре после конфискации их имущества будут восстановлены в правах, вернут себе гражданство и получат одну четвертую часть конфискованного имущества, – комитет (не слишком, впрочем, охотно) взял на себя ответственность за проведение этих мероприятий. Бежавшие согласились и просили Секста принять эти условия. Он также не слишком этого желал, но по их настоянию наконец согласился.

Затем состоялась еще одна встреча в море недалеко от Путеол, в результате которой было достигнуто соглашение. Война должна быть прекращена; торговля должна стать свободной; Помпей уберет гарнизоны из Италии и не будет принимать беглых рабов; Помпей сохраняет господство на Сицилии, Сардинии и Корсике, выплачивает дань зерном (вместе с задолженностью), собранным на этих островах, а также в Пелопоннесе; он имеет право предлагать консулов и может стать членом коллегии авгуров; все изгнанники могут вернуться, за исключением тех, кто обвинен в убийстве Юлия; те же, кто не участвовал в убийстве, полностью восстанавливают свои наделы; лица, занесенные в проскрипционные списки, получают четверть бывшего имущества; рабы, служившие в войске Помпея, получают свободу; ветераны его армии получают такие же вознаграждения, как и ветераны Антония и Октавиана.

Этот весьма обширный и удовлетворяющий обе стороны договор был подписан, скреплен печатью и передан на хранение весталкам, у которых обычно хранились такого рода документы.

Затем Секст, Антоний и Октавиан обменялись дружескими визитами, и это были не просто формальные визиты вежливости, а настоящие застолья. Вино лилось рекой. Бросили жребий, кто принимает первым. Развлечения, которые Секст устроил на своем флагмане, – предмет отдельной истории. В разгар веселья темная фигура склонилась к уху Секста и прошептала: «Может, приказать отдать швартовы и оставить тебя господином всех римских владений?» Это был грек, капитан Менас. Секст подумал и ответил: «Менас, тебе следовало сделать это, не ставя меня в известность. Теперь же все должно остаться как было, я не могу нарушить слово».

Секст Помпей впоследствии умер в изгнании банкротом или тем, кого принято считать неудачником; Октавиан жил долго и стал Августом и правителем золотого века.

Мисенский договор с воодушевлением был воспринят по всей Италии, кроме тех ветеранов, чьи земли должны были отдать прежним хозяевам. Они, однако, смолчали. Молчал и Октавиан, зато он выбрал этот знаменательный момент для расторжения брака со Скрибонией. Он не мог простить ей, что она сыграла определенную роль в том, чтобы принудить его к подписанию договора. Этот брак был чисто политическим, Октавиан всегда был равнодушен к Скрибонии и никогда ни во что ее не посвящал. Повод для развода, который был указан, – скверный характер супруги, – вряд ли можно назвать серьезным. Он не мог сказать, что Скрибония бесплодна, поскольку она ожидала ребенка. И это соображение сдерживало Октавиана. Если бы родившийся ребенок был мальчиком, брак следовало сохранить. Однако, когда пришло время, родилась девочка; уведомление о разводе было передано Скрибонии в тот же день.

При таких необычных обстоятельствах родилась Юлия. Повлияли ли эти обстоятельства на ее будущий характер, можно только гадать. Скрибония не впала в отчаяние, но прожила долго, чтобы увидеть множество необычных и неожиданных событий, случившихся на ее веку.

Октавиан мог присоединиться к ветеранам, недовольным договором в Мисене, но в данный момент казалось, что снова всходит звезда Антония. Огромная толпа изгнанников хлынула в Италию, и комитет вновь стал популярным и достойным похвал. Для Марка Антония такой результат не был неожиданным. Он приободрился при таких знаках судьбы. Требовался только еще один штрих, который вознесет его на вершину. Если Октавия родит сына, он победит!

Время родов затягивалось, в августе или начале сентября должно было произойти это великое событие. Чудо-дитя, могучий отпрыск Юпитера, появился на свет – и, увы, это была девочка!

Есть что-то комичное, но и трагичное одновременно в том, как мгновенно рассыпался карточный домик мечты Антония. Родившаяся дочь – Антония Старшая – вырастет и станет образованной очаровательной женщиной, которая будет очень почитаемой личностью при дворе Августа; но она не стала чудо-ребенком, правителем золотого века… И если пол Юлии мало занимал Октавиана – а на самом деле сподвигнул его на то, чтобы проявить враждебность к Сексту Помпею и независимой Сицилии, – то пол дочери Антония стал для него большим несчастьем, которое повлияло на его будущее. Объединение Востока тоже было не столь легким делом, как он ранее полагал; Октавиан твердо вознамерился объединить Запад. К счастью, Марк Антоний не объявлял во всеуслышание о своих надеждах и намерениях.

Он уже выслал вперед Вентидия для организации первого этапа войны с парфянами, и некоторое время спустя в том же году он отплыл на Восток, чтобы быть на месте событий. Более разумная, чем Фульвия, Октавия озаботилась тем, чтобы отправиться вместе с ним, и, насколько можно было видеть, они оказались счастливой парой. Зиму они провели в Афинах. Антоний был довольно спокоен. Он одевался на греческий манер и жил как грек, посещая лекции философов, которые были столь характерны для жизни Афин. У него было множество причин изучать философию, во всяком случае политическую ее часть. Действенное покорение Азии включало в себя как знание современных идей, лежавших в основе общественного мнения, так и изучение способов влияния на эти идеи, их контролирования, чтобы склонить их на сторону того способа правления, которое он задумал. В сущности, Антоний изучал основы пропаганды. Однажды разочаровавшись, он не оставлял надежды на то, что Октавия родит сына.

И другие соображения удерживали его в Афинах. Этот город лежал на очень удобном расстоянии от Пелопоннеса, и он хотел предотвратить занятие Секстом Помпеем отошедшей ему территории до того, как тот выполнит условия договора. Никакая срочная необходимость не толкала его в Азию. Вентидий действовал очень успешно:

он изгнал парфян из Малой Азии и убил предателя Лабиена. Общественная жизнь, разумеется, ни в коем случае не сводилась к одним посещениям лекций. Антоний позаботился, чтобы победы Вентидия широко отмечались в Афинах, и сам участвовал в этих торжествах. Итак, прошла зима. Весной Антоний побывал в Азии и отдал важные распоряжения о перераспределении власти, однако он не зашел слишком далеко.