От этой мысли нехорошо сдавливает сердце. Такое ведь возможно. Не будет меня – и вся схема рухнет. Да после того, как Рустам узнает о ней, он вообще все слабые звенья из цепи уберет. Меня в числе первых. Еще и Тимур, если заодно с Эрнестом, напоет ему что-нибудь обо мне и… все. Тогда малыша я точно не увижу.

Понимая, что от тревоги я скоро не смогу спать, спустя четыре дня после возвращения из моего неудавшегося побега я все-таки решаю поговорить с Шаховым. Мне приходится буквально караулить его, постоянно выглядывая из комнаты и проверяя, не вернулся ли он. Лишь к вечеру, часам к десяти вечера мне удается застать его в кабинете.

Я стучу в дверь и, как только вхожу внутрь, впадаю в ступор. Все мысли о том, что этот опасный мужчина способен избавиться от меня буквально в любую секунду, роятся в голове, не давая покоя и от нервного перенапряжения противно потеют ладошки.

- Что ты хотела? – подгоняет меня сдержанно Рустам.

Он поднял на меня глаза бегло лишь раз, когда я только вошла, и теперь, глядя в монитор, ясно давал понять, что ему происходящее неинтересно.

- Почему вдруг ты не отправил меня на аборт? – выпаливаю я неожиданно, для самой себя в том числе.

- Тебе захотелось внезапно избавиться от ребенка? – хмыкает ехидно Шахов.

- Нет. Это логичный вопрос, учитывая, что Софию ты отправил на него. Ты ведь совсем недавно говорил, что тебе совсем не нужны наследники и не забеременеть было важным условием, - вспоминаю.

Рустам устало откидывается на спинку кресла, смотрит на меня исподлобья.

- К чему ты клонишь?

Я замолкаю. Потому что… действительно, чего я хочу добиться этим ответом? Вдруг, не дай Боже, Шахов внезапно решит передумать и действительно пошлет на аборт? Но я в последние дни живу в таком напряжении, что у меня паранойя разовьется скоро, не иначе. Все вокруг кажется подозрительным. Я думала о сложившейся ситуации с разных сторон, но происходящее в голове не укладывалось.

- София была беременна не от меня. Этого достаточно? – вырывает меня из мыслей голос Шахова.

Моргнув, я перевожу на него взгляд. Раз София забеременела не от него, значит… может он поэтому так обозлился на женщин? Может у меня еще есть шанс?

- Рустам…

- Можешь даже не заводить этот разговор, - холодно отрезает он, переводя взгляд снова на экран компьютера.

- Пожалуйста! Это ведь мой ребенок! Нельзя у матери вот так просто забирать его… Я все сделаю, все, что скажешь! Обещаю! Только позволь мне быть рядом с ним! – умоляю в отчаянье, делая несколько шагов навстречу.

- Будешь послушной – получишь хорошие отступные. Свободна.

Он даже не смотрит на меня, ему все равно, что я тут рыдать готова и в ногах у него валяться просто чтобы он не отбирал у меня возможность растить моего же малыша. Ему плевать – и от этого осознания еще больнее.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

- Рустам!

- Этот разговор закрыт. Я уже все сказал и решение свое не изменю. Ты мне больше неинтересна, так что сразу после рождения ребенка ты исчезнешь из моей жизни. Хочешь забеременеть снова – оплачу тебе ЭКО.

Я смотрю на Рустама во все глаза, не веря, что тот сказал это. Смаргиваю подступающие слезы и тихо спрашиваю:

- За что ты со мной так?

Шахов возводит глаза к потолку, показывая, как ему все это осточертело, и нажимает на селектор.

- Марк, выведи ее. И скажи Тимуру, пусть отселит ее в квартиру, чтобы мы больше не пересекались.

Онемев, я слежу за тем, как Рустам с хладнокровным спокойствием продолжает заниматься своими делами и внутри что-то медленно умирает. Я пришла в его кабинет не только чтобы выяснить, изменил ли он решение относительно ребенка, но и чтобы рассказать о встрече с Эрнестом. Вот только внутрь заходит охранник, осторожно берет меня за локоть и мягко, но строго говорит:

- Я провожу вас в вашу комнату, Алиса Дмитриевна. Идемте.

И я… молчу. Пока что решаю молчать, по крайней мере. Прожигаю взглядом Шахова, поджимая губы, стараюсь дышать равномерно и спокойно, мне ведь нельзя волноваться. Рустам ясно дал понять, что своего решения не изменит и хоть на это остается совсем призрачная надежда, лишать себя единственного козыря в руках я не собираюсь.

- Ты пожалеешь, - тихо говорю я.

Рустам вскидывает голову, выгибает бровь, с иронией глядя на меня. Его моя угроза только смешит. И действительно, кто я и кто он. Против него я ничто, может сотворить со мной что угодно и ничего ему за это не будет. Да он уже творит: перемалывает через жернова, вытрясет все, что можно, а потом выкинет.

Шахов переводит взгляд на охранника и кивком головы указывает на выход, приказывая вывести меня из кабинета. А еще через полчаса приходят две девушки-горничные, которые хоть и стучат вежливо, но без спроса начинают складывать вещи в принесенные с собой коробки.

И вот тогда я понимаю, что шанса, что Шахов передумает, никогда не было.

Месяцы беременности пролетают один за другим так неожиданно быстро… Кажется, я вот только сдала тест ДНК, а малыш уже толкается и живот вырос. Но чем ближе дата родов, тем неспокойнее на душе. Потому что за все то время, что я провела в отдельной квартире, Шахов не пришел ко мне ни разу. Со мной постоянно была женщина-сиделка и парни из охраны, но на этом все. Ни Рустам, ни Тимур даже не показывались. Более того, я связаться с ними даже не могла.

В клинику на осмотры меня сопровождали буквально под конвоем, иначе это не назовешь, и никуда, кроме как в больницу, я не выбиралась. Прогулки на свежем воздухе? Ха… разве что прогулки по комнатам при открытых окнах. Шахов настолько мне не доверял, что я не то что на улицу не выходила, я бабушке звонила под надзором, чтобы не сказать, не дай Бог, что-то лишнего.

И мне страшно и больно одновременно. Надежда только на то, что, увидев меня с ребенком на руках, Рустам все-таки сжалится и позволит мне остаться рядом, даст один-единственный шанс. Не нужно мне ни его денег, ни в постель к нему я не собираюсь лезть. Только ребенок – все, что я хочу. Только бы быть рядом с малышом, только бы видеть, как он растет…