Чтобы достичь новой цели, бывает полезно потренироваться на достижении других, не самых приятных целей. Она вселяет в вас уверенность в том, что вы способны достичь чего угодно, на что только настроите свой разум, – вы убеждаете себя, что в вас есть grit. Религия часто работает по такой схеме. Совершая обряды веры, вы, даже зная, что делаете это неискренне, помогаете самому себе достичь цели, которая, как вы считали, для вас недостижима. Это мощный инструмент.

У многих молодых людей не развит grit по причине того, что у них никогда не было по-настоящему мощной мотивации для достижения чего-либо. Их выживание никогда не зависело от этого, уж точно не так, как это было в случае молодых спартанцев, оставленных в одиночестве в дикой глуши выживать или гибнуть. Вот почему они могут быстро утрачивать интерес и никогда не достигать больших высот. Сегодня я гулял по горам Вермонта с тремя своими детьми возрастом от четырёх до семи лет, и спустя примерно четыре часа после начала прогулки они начали жаловаться. Я подумал, что, если бы обычно им приходилось проходить по восемь часов в день, такая короткая прогулка была бы им только в радость. Если бы всем детям приходилось проходить по восемь часов в день, они, скорее всего, со временем поняли бы, что боль утихает, что время течёт быстро и что они неизменно дойдут до конца, по пути приблизившись к тому, чтобы стать по-спартански сильными.

Одно простое действие – заявка на участие в Спартанской гонке – уже становится первой искоркой спартанской силы и grit. Вдохновение, толкающее нас присоединиться к участникам Спартанской гонки, похоже на то чувство, которое в нас возникает при просмотре фильма о становлении солдата или спортсмена или картин в духе «Крепкого орешка», где обычный парень становится героем. «Черт, я прямо вижу себя на его месте. Я смог бы так же, если бы мне пришлось. Это было бы круто!»

Фишка Спартанской гонки в том, что вы действительно можете её пробежать. Легко взять на себя такое обязательство, потому что от вас требуется только сказать «да»! Потом вам придётся развить в себе grit, потому что команда будет рассчитывать на вас – зачастую, имея дело со спартанцем, вы часто обнаруживаете себя в группе из таких же, как он. Вы не захотите её подвести, вы не захотите подвести меня, а со временем вам не захочется и подводить самого себя.

Так что изначально в вас нет необходимого уровня grit. Он развивается в вас, как растут и развиваются ваши мускулы!

В Древней Греции жила группа людей, называвших себя стоиками. Они проводили чёткую линию между тем, что люди могут изменить и чего изменить не могут. На контрасте с нашим обществом, где «каждый получает трофей», стоики не считали, что человеческие существа могут быть кем угодно, если захотят. В той культуре люди рождались и сразу входили в определённое сословие, выйти за пределы которого они не могли. В этом не было ничего трагичного, просто так было устроено общество. Но стоики верили, что все человеческие существа имеют контроль над собственными убеждениями, усилиями, желаниями и действиями. И несмотря на то, что человек был заперт в рамках своего социального слоя, своего тела и в своих обязанностей, у него по-прежнему оставалась воля, благодаря которой он мог, по словам древнегреческого философа Эпиктета, следовать за благородными целями и достигать их.

Спартанская дисциплина предполагает сброс всякого балласта, который «тянет лодку вниз». Моё здоровье – приоритет для меня, поэтому когда я ищу хорошую пищу для себя, я задаю себе вопрос: «А поплывёт ли моя лодка быстрее от этого стейка? Улучшит ли он моё здоровье?» Если нет, тогда мне легко принять решение – я просто не стану его есть. Но будучи спортсменом, я отлично понимаю, что определённые виды продуктов, употреблённые в определённые моменты, оказывают лучший эффект, нежели другие. Кусок фрукта, съеденный за тридцать минут до гонки на выносливость, будет переработан организмом совсем не так, как тот же самый фрукт, съеденный за десять минут до отхода ко сну. Протеин, употреблённый сразу после тренировки, окажется куда более эффективным, чем протеин, употреблённый в другой момент дня, потому что после тренировки ваше тело заряжено на синтез белка и мышечный рост.

Эти решения полностью зависят от наших приоритетов, а жизнь спартанца строится вокруг определения приоритетов. Эпиктет блестяще сформулировал этот подход: «Таким образом, нацеливаясь на достижение великих целей, помните, что вы не должны позволять себе отклоняться, даже совсем немного, в сторону достижения более мелких целей. Вместо этого вы должны полностью отказаться от некоторых вещей и ради настоящего отложить всё остальное». Великие цели в данном случае – это те цели, которые имеют для вас колоссальную важность.

Дисциплина предполагает откладывание на потом того, что вы сделали бы с превеликим удовольствием, но что явно не поможет вам в долгосрочной перспективе. Без дисциплины вы не достигнете своих целей, если только это не произойдёт по воле счастливого случая. Без решимости избежать всего того, что может вас затормозить, поставить вам подножку или привести к тому, что на следующий день вы будете ужасно себя чувствовать, невозможно ускорить свой шаг, невозможно продолжить движение или оставаться здоровым.

Боль – неизбежное слово в мире Спартанских гонок. На тренировках или в дни гонок мы больно ударяемся пальцами, спотыкаемся о корни деревьев, прищемляем пальцы, испытываем судороги и даже ломаем кости – список можно продолжать ещё долго. Во время гонок на выносливость у меня порой слипались веки от мороза. Мы поедаем такое, что наш желудок не слишком готов принимать. Мы испытываем боль, когда занимаемся. Наши мускулы заедают, наши сухожилия натягиваются, мы пробиваем свой лактатный порог и чувствуем, как буквально каждая вена и каждая косточка наших тел кричат нам: «Прекрати!» Редко бывают дни, когда мы не получаем одно-другое повреждение.

Однако боль служит определённой цели. Мысли о ней не позволяют нам прикасаться голыми руками к раскалённой печи, прокалывать себя вилками во время обеда, откусывать себе языки и травмировать себя какими-либо другими способами. Если бы мы никогда не знали боли, мы бы никогда не смогли получать удовольствие от таких простых радостей, как поедание пищи, отдых и жизнь в целом.

Каждый день люди проживают в соответствии со своим мировосприятием – я часто упоминаю это слово в этой книге. У рамок этого восприятия есть низкие, средние и высокие регистры, что можно условно соотнести с болью, обычным состоянием и удовольствием. Используя нашу сознательную и подсознательную память, мы оцениваем всё, что происходит с нами сейчас, в сравнении с тем, что уже происходило в прошлом, в соответствии с подъёмами и спадами, которые мы уже пережили. Уровень «нормальности» всегда оказывается посередине. Таким образом, для того, чтобы поверить в то, что происходящее с вами прямо сейчас хорошо и полезно, это происходящее должно быть равным вашему уровню нормальности или превосходить его. В противном случае вы будете испытывать желание.

Я применяю эту теорию в том, что мне нравится называть «обрядами посвящения». Ими могут быть десятичасовая поездка на велосипеде по горам во тьме, ультрамарафон или восьмидневный пеший марш-бросок по аляскинским пустошам без отдыха. Вы, должно быть, задаётесь вопросом, зачем я добровольно соглашаюсь проходить через этот ад. Наверняка я получаю удовольствие от страданий, не так ли? Что ж, ответ и да и нет. Никому не нравится страдать. В конце концов, если вам нравятся страдания, значит, вы совсем не страдаете. Я не получаю удовольствия от второй половины ультрамарафона, потому что страдаю на всём ее протяжении. Но когда страдание заканчивается, когда воображаемые тучи расступаются и выходит солнце, когда вы пересекаете финишную черту гонки Iditarod и жадно поглощаете четыре унции воды из дешёвого пластикового стаканчика, вот тогда вы осознаете, насколько же это здорово – не страдать. Ничто не сравнится с чувством, которое вы испытываете, продолжая движение, несмотря на желание остановиться. Оно меняет всё, потому что перестраивает ваше мировоззрение.