Я решаю принять ванну, чтобы настроить себя на сон, но и это не помогает.

Полночь на часах, и я тихо спускаюсь на первый этаж, чтобы выпить воды или молока или же найти новую нудную книгу. Сделать хоть что-то, дабы заснуть.

Открыв холодильник, я достаю пакет молока и в темноте наливаю его в бокал.

– Не спишь? – тихий голос слева от меня заставляет подпрыгнуть от неожиданности, так что бокал чуть не падает на пол, но я успеваю его подхватить.

Я поворачиваю голову, держась одной рукой за быстро бьющееся сердце, и вижу в темноте высокую и знакомую фигуру.

– Совсем дурак? Я чуть сознания не лишилась. Что за прикол пугать меня? – возмущаясь, я ставлю пакет с молоком в холодильник.

– Прости, – говорит Эрик и доходит до барной стойки, усаживаясь напротив. В его руке я замечаю бокал и ощущаю запах виски.

– Ты знаешь, что у тебя зависимость от алкоголя? – произношу я вполголоса и отпиваю молоко.

– Это чтобы расслабиться и заснуть. Хотя бы одно из двух, – говорит он, поднося бокал к губам.

Я быстрым движением вырываю бокал из его рук и вкладываю свой бокал с молоком. Я не могу рассмотреть ответного выражения его лица, но по тому, как он замер, Эрик не ожидал от меня такого. Да я сама от себя такого не ожидала.

– Вот это тоже может помочь. И в твоем возрасте алкоголь сильно влияет на потенцию, – спокойно говорю я, указывая на свой бокал с молоком и выливая виски в раковину.

– Хлои, ты оборзела, – я слышу его голос, но в нем нет злости, а лишь улыбка.

– Ну, кому-то надо промыть тебе мозги. Так вот, я выполняю свое прямое предназначение, – пожимаю я плечами.

– Кстати, с потенцией у меня все замечательно. Сама должна знать.

Я чувствую, насколько он горд своими словами, и качаю головой, чтобы не улыбнуться.

– Ты там себе ничего не отморозил? – интересуюсь я, облокачиваясь на барную стойку напротив него.

– До сих пор болит. Больше так не делай, – он отпивает молоко и ставит бокал на стол.

– Не будешь обзываться, – теперь я беру бокал и делаю глоток.

– Почему не спишь? – спрашивает Эрик.

– Не знаю, не могу уснуть.

– Я тоже.

Я не знаю, что сказать ему. Все это кажется таким правильным. Молчание. Мне нравится с ним молчать.

– Устал, – тихо говорит он.

– Много проблем? – в этот момент мне просто хочется обнять его, погладить по волосам и раствориться в нем. Но я крепче сжимаю бокал и делаю еще глоток.

– Достаточно, – вздыхает он.

– Хочешь поговорить об этом?

– Нет.

– Тогда ладно, спокойной ночи, – я только ставлю бокал на стойку, как он хватает меня за запястье.

Дыхание теряется, и я замираю. Моя вена под его пальцами начинает пульсировать сильнее. Хоть бы не почувствовал.

– Не уходи. Пожалуйста, посиди со мной, – просит он.

– Хорошо, только я сейчас не готова бороться с тобой, – предупреждаю я.

– Я тоже, заключим перемирие, – смеется он, и я киваю.

– Пошли, – он продолжает держать меня за запястье, пока нас разделяет барная стойка.

– Куда? – шепотом спрашиваю я.

– В кабинет, там удобней, – так же шепотом отвечает он.

И я следую за ним через гостиную, и он, открывая дверь, заводит меня в комнату.

Искусственный камин создает более интимную атмосферу, и я сглатываю от подозрительных ощущений внутри. Но мне нравится это место, оно уютное, теплое и романтичное. Нет, совсем неромантичное, а, скорее всего, загадочное. Стеллажи книг от пола до потолка, запах типографской краски вперемешку с ароматом одеколона Эрика соединяются с ярким благоуханием дерева и создают неповторимый запах, от которого можно потерять рассудок.

– Присаживайся, – он выпускает мою руку, указывая на диван.

Я опускаюсь на него, и он садится рядом, кладет голову на мягкую подушку.

– Мел успокоилась? – спрашивает он, поворачиваясь ко мне.

– Шоппинг может творить чудеса, – мягко улыбаюсь я, подбирая под себя ноги.

– Ты сказала, что твоему отцу наплевать на тебя. Почему? – от его вопроса я задерживаю дыхание, а затем шумно выпускаю воздух сквозь зубы.

– Не хочу говорить об этом, – отрезаю я.

– Тогда о чем поговорим?

– Почему ты не у Сони?

– Потому что мы поругались, – тут же отвечает он.

– Она все еще злится из-за выходки Мел? – спрашиваю я.

– Нет. Она злится на меня.

– Что ты мог такого сделать? Ты же идеальный.

– Идеальный? – его губы изгибаются в грустной улыбке, и он отворачивается, но я могу любоваться его профилем.

– Да. Для нее идеальный, – уточняю я.

– А для тебя? – он снова поворачивается ко мне, а я отвожу от него взгляд.

– Эрик, разговор окончен, – я только пытаюсь подняться, но он успевает ухватить мою руку.

– Подожди, малыш. Подожди, – тихо говорит он, придвигаясь ближе.

– Что ты от меня хочешь? Я не буду с тобой спать, я…

– Хлои, не паникуй, – обрывает он меня и улыбается.

Его рука ложится на мою щеку, и я снова забываю, как дышать рядом с ним. Он ласкает мою кожу и проводит ладонью по волосам, словно любуясь мной, как тогда… в ту ночь. Позволить ему это и самой утонуть в его магнитном поле.

– Эрик, не надо, – я отдергиваю голову от этой нежности, и он переводит взгляд на мои глаза.

– Никакой борьбы. Я тоже вырос из этого. Мне тридцать четыре, Хлои. И я знаю, что стар. Я дома лишь потому, что ты тут. Я не буду больше склонять тебя к близости, хотя нет смысла отрицать, как я хочу тебя. Часто. Долго. Но у меня нет ничего взамен. Только я, – он освобождает мою руку и отодвигается. – Ничего не понимаю. Представляешь, я не могу разобраться в своей жизни, меня все раздражает. Я сейчас совершенно не понимаю, где должен быть и что думать. Как ты это делаешь? – он хмурится и с напряжением смотрит на меня.

– Делаю что? – удивленно спрашиваю я.

– Держишь себя в руках. Мне раньше удавалось, а сейчас стало сложно, – подсказывает он, и я улыбаюсь.

– Привычка. Я попросту не чувствую, вот и ответ, – пожимаю я плечами.

– Совсем ничего? Ни страсти, ни счастья, ни любви?

– Я не робот, Эрик. Эмоции приходят в нужное время, а затем быстро угасают.

– Кто тебя так заставил жить, малыш?

Я сижу, замерев, в этой комнате и моргаю от его вопроса. Внутри что-то сжимается и одновременно согревается.