— Тогда я уверен, он хороший человек, — твердо проговорил Адам и молча наполнил ее кубок. — Мой сын разбирался в людях, ваше высочество. Если Тайлеру нравился Джейрен, значит, он того заслуживает. И если Тайлер встал на вашу сторону и пошел против короля, значит, на то была веская причина. Ваше дело наверняка самое справедливое, — добавил он, остановив на ней свои зеленые глаза. — Он никогда бы не отдал жизнь за неправое дело.

Атайя улыбнулась, она сама не сомневалась в этом.

— Хочу, чтобы вы знали, сир. Не встреться мне ваш сын, я бы не бросила вызов закону и не стала искать спасения для лорнгельдов. Смерть Тайлера дала мне силу пойти на это: нельзя допускать, чтобы люди уходили столь бессмысленно, а близкие вечно скорбели по ним.

Адам, судя по всему, придерживался того же мнения, и его глаза радостно засверкали: ему было приятно слышать, какую роль сыграл его сын.

— Я высоко ценю вашу миссию, ваше высочество. На самом деле за этим я и хотел вас увидеть. У меня есть кое-что для вас.

Адам зашел в кладовую и вернулся с окованным железом сундучком, который поставил перед ней на стол, повернул в замке тонкий серебряный ключ и попросил принцессу поднять крышку.

У Атайи расширились глаза при виде его содержимого: серебряные монеты, золотая цепочка, кольцо с рубином и несколько брошей тонкой ювелирной работы.

— Я хранил это для Тайлера, — тихо пояснил Адам. — Как часть его наследства. Теперь хочу передать вам. — Старик снова грустно улыбнулся. — Он бы так захотел.

Атайя посмотрела на сундучок, словно никогда раньше не видела драгоценностей: голова пошла кругом. Она сможет накормить и одеть всех, кто придет к ней без средств к существованию, затем купит бумагу и чернила, чтобы распространить больше листовок с лозунгами, на эти деньги можно даже построить настоящую школу магии, выбраться из овчарни…

Но у старика ничего не останется.

— Я не могу принять такой дар. Это… слишком много.

— Пожалуйста, вы должны. Граф Белмарр — добрый человек, он обещал позаботиться обо мне до смерти. Семьи у меня нет: жена уже тридцать лет как умерла, а сын был один. Лучше пусть мои деньги пойдут на пользу вашим людям, чем будут собирать пыль взаперти. — Он коснулся ее плеча. — Если бы вам было куда пойти, когда проснулись магические силы, сыну не пришлось бы бросать вызов королю и жертвовать жизнью. Обряд отпущения грехов причиняет огромное зло. Всем нам. И я хочу помочь положить ему конец.

Атайя посмотрела в его глаза, окруженные морщинами, неожиданно поняв, сколько отцовских черт унаследовал Тайлер: преданность, щедрость и врожденную жажду справедливости. Не ту, которую уготовил Трибунал, не кровавую, полную угроз и проклятий, а божественную. Истину Господню.

Принцесса распорядилась, чтобы драгоценности переслали ей через сира Джарвиса в Кайбурне, поскольку экипаж с конвоем не вызовет подозрений у особняка богатого фабриканта. В комнате стало темно, за окном спустились сумерки, а ей с Джейреном надо покинуть замок и найти приют на ночь. Как ни странно, войдя в комнату Адама, Атайя захотела убежать прочь, а теперь, наоборот, желала остаться и послушать рассказы о детстве Тайлера, собрать воедино свои воспоминания о нем за последние несколько лет.

— Могу ли я еще что-нибудь для вас сделать? — спросил старик, провожая ее к двери. — В память о сыне я готов оказать любую услугу.

— Вы и так совершили очень доброе дело, — сказала Атайя дрожащим голосом, затем обняла его и поцеловала. — Я мудро распоряжусь вашим подарком. Спасибо вам. Спасибо от имени всех лорнгельдов.

Вернувшись в залу, принцесса поняла, что обрела намного больше, чем сундучок с серебром и драгоценными камнями, — она получила отцовское благословение и поддержку. В свою очередь Атайя решила использовать его щедрый дар так, чтобы оправдать все надежды.

Шесть дней спустя Атайя с Джейреном вернулись в овчарню, принеся своим последователям как дурные, так и благие вести.

Подарок Адама всех порадовал, принцесса назвала точную сумму только самым близким друзьям, а остальные довольствовались тем, что их дело теперь может развиваться беспрепятственно, а предводителей ничто не будет отвлекать от важных занятий — распространения идей и учения. Не нужно тратить уйму времени на выживание. Юные колдуны будут одеты и накормлены благодаря серебру Адама и золоту отца Джейрена.

Помимо привезенного богатства Атайя с Джейреном имели немалый успех у жителей деревень по пути из Белмарра. Селяне, как в Пайпвеле, везде проявляли любопытство, они устали от пресловутых местных лорнгельдов. Лишь один раз супругам пришлось быстро удалиться, потому что кто-то пригрозил принести из церкви корбаловый кристалл. Тем не менее одна женщина пообещала прислать в Кайбурн свою дочь в течение недели, и еще молодожены прибудут через два дня, чтобы справляться с магическими силами, которые уже входили в опасную стадию.

К сожалению, Атайя боялась, что Трибунал перечеркнет их благоприятное начало.

— Столько разговоров, что я уже изволновалась, — пожаловалась она, идя по вспаханному полю на западе от овчарни. — Мне даже хочется, чтобы скорей пришли эти судьи и начали неистовствовать по стране. Надоело вздрагивать от теней.

— Тайный враг хуже, чем известный противник, — сочувственно кивнул Джейрен. — Уверен, что граф не проявил желания помочь нам из-за слухов о Трибунале.

Атайя разочарованно вздохнула. Пока она находилась с Адамом, Джейрен пытался убедить Белмарра присоединиться к кампании, но тщетно.

— Ничего не понимаю, — сказала она, покачивая головой. — Он рад был нас видеть, зная, кто мы, и полностью доверяет своему управляющему…

— И на словах поддерживает нас, но что в этом толку, — продолжил ту же линию Джейрен. — Однако не хочет рисковать своей жизнью или жизнью своих крестьян, потому и боится стать первым лордом, открыто принявшим нашу сторону. Я намекнул, что один из советников Дарэка вступил с нами в союз — конечно, не упоминая имя Джессингера, — но даже это его не убедило. — Джейрен на секунду остановился отодрать сухой стебель от сапога. — Белмарр по крайней мере пообещал не мешать нам и смотреть сквозь пальцы, если в его графстве появятся учителя магии или несколько его девятнадцати- или двадцатилетних селян вдруг исчезнут на пару месяцев.

Атайя плотней закуталась в накидку, шагая вверх по склону. Поднялся ветер, разбросавший яркие листья, словно ошметки ткани, на небе появился серо-зеленый отблеск приближавшейся грозы.

— За это стоит сказать спасибо, полагаю. В конце концов, моральная поддержка не менее ценна, чем активная работа.

— Или пожертвование больших денежных сумм, — добавил Джейрен.

Атайя повернулась к нему и заметила, как ветер треплет отросшие светлые волосы, падающие на лоб, словно солома.

— Я рада, что у тебя не возникло возражений против подарка Адама, — произнесла она тише, чем обычно. — Если б ты рассердился, я бы поняла.