Передо мной на обочине стоял не представитель «Автомобильной ассоциации» или «Королевского автоклуба», даже не неуловимая, стильная мегазвезда из Queen, а Фред в выцветших синих джинсах, белых сабо и вышитом черном шелковом кимоно, подаренном фанатом на гастролях. Он уже пару дней не брился, так что черная щетина была хорошо заметна, его тщательно взъерошенные волосы развевались на ветру… Фред направился на свет, мерцавший вдалеке, надеясь найти телефон и позвонить Мэри и своему водителю Дереку. Пока я ждал его возвращения, рядом со мной остановился какой-то водитель, поинтересовался, в порядке ли я, а потом любезно предложил вызвать эвакуатор с ближайшего телефона-автомата. Тогда мобильных телефонов еще не было. Я ждал и ждал…

Примерно через полчаса Фред вернулся и пересказал мне комедию положений, в которой ему пришлось поучаствовать. Он постучал в дверь первого дома, к которому подошел; жители дома быстро его узнали, разрешили воспользоваться телефоном и предложили чаю. Он галантно согласился и лишь потом понял, что денег у него с собой нет (он никогда не имел при себе наличных), а, будучи Фредом, он просто обязан расплатиться. Электросчетчик как раз в этот момент отключился, так что пришлось пойти в соседний дом и попросить несколько десятипенсовых монеток, чтобы «накормить» счетчик и вскипятить чайник – а потом в доме не оказалось молока для чая, так что пришлось бежать к другим соседям! Те его тоже узнали и присоединились к чаепитию.

Когда приехала машина Фреда с водителем, он заверил меня, что позвонил в «Мэнор», и за мной кто-нибудь приедет. Мы оба еще не совсем оправились от шока, но он уехал в Лондон, а я, проследив, как машину из «Мэнора» увозят на эвакуаторе, уселся на свой обклеенный стикерами чемоданчик и стал курить сигарету за сигаретой.

За мной явился целый караван: Роджер, Брайан, Джон, инженер, сотрудники студии, техники и так далее. Они увидели одинокую фигуру на обочине и спросили, куда подевались все – и всё. Фред в своей обычной драматичной манере живописал аварию с реками крови и кучей искореженного, обгоревшего металла! Оказалось, что в машине были неисправны тормоза, так что полиция не выдвинула против меня никаких обвинений. Позже в одном из интервью Фред получил возможность еще раз драматично рассказать об аварии и о том, как она изменила его жизнь. Он ответил, что у него перед глазами пронеслась вся жизнь – а потом спросил себя, кто будет приглядывать за его кошками.

– А техник завопил во все горло!

Фред не считал меня виноватым и даже похвалил за то, что я сумел так долго удерживать машину в затяжном повороте. После этого я еще много раз его возил – в том числе в старом микроавтобусе «Форд-Транзит»!

Потеря Фреда была бы катастрофой – как и потеря мастеровой пленки альбома, на которой содержалась вся проделанная работа. Кроме мастеровой копии, была еще и запасная копия. Как и на современном компьютере, все постоянно сохранялось и резервировалось. Мастеровую и запасную копию держали и перевозили раздельно – как и королевскую семью.

В эпоху винила, когда еще не существовало сэмплов, музыкантам приходилось хорошенько попотеть в студии. Запись барабанов – пожалуй, самая выматывающая работа, так что Роджеру приходилось держать себя в очень хорошей форме; во время записи на «Айленд-Студиос» он пожаловался на боль в мышцах. Мы вызвали массажистку. Приехала весьма сексуального вида девушка в накрахмаленной белой униформе и туфлях на высоком каблуке. В углу студии поставили ширмы, а звукоинженер Майк Стоун, конечно же, оставил микрофоны включенными, чтобы записать «компромат». Но она оказалась настоящей квалифицированной массажисткой, и Роджеру действительно удалось снять напряжение… мышц спины и плеч.

Над несчастными барабанщиками постоянно подшучивают.

«В чем сходство между техниками, групи и барабанщиками? Они все тусуются вместе с музыкантами». Гитаристов тоже не щадили – за их привередливость и педантичность. «Как понять, что приземлился самолет, в котором летят одни гитаристы? Двигатель уже отключился, а вой все еще слышен!».

У басистов всего четыре струны, так что они обычно молчат.

И, конечно, мы никогда, никогда не пытались посмеяться над Фредом…

Queen становилась все более популярной, талант группы заметили и в киноиндустрии, так что менеджерам регулярно поступали предложения по работе над фильмами. Queen была постоянно занята записью собственной музыки и гастролями, так что кинопроекты пришлось отложить до 1980 года, когда они приняли предложение записать саундтрек к «Флэшу Гордону» – хотя все еще шла работа над записью The Game в Мюнхене, а Роджер еще и находил время на сольный проект в Швейцарии!

Брайан, большой поклонник научной фантастики, с особенным энтузиазмом согласился работать над «Флэшем Гордоном», но было интересно посмотреть, как Фред, Джон и Роджер отнесутся к креативному «карт-бланшу», где не надо следовать строгому формату. Их не просили сочинять «песни» с куплетами, припевами и средней частью. Как музыкантам, им наверняка было очень интересно вдохновляться визуальными образами фильма, чтобы с помощью музыки создать настроение и драму. Туда вполне могли пойти идеи, которые обсуждались, но до конца не сложились, а еще можно было исследовать стили и звуки, не вписывающиеся в типичный формат Queen. Саундтрек записали в нескольких лондонских студиях, в том числе Advision и De Lane Lea, где были проекторы и комнаты озвучки для синхронизации фильма и саундтрека.

Queen всегда ассоциировали с креативной, новаторской работой в студии; в ту пору они как раз начали пользоваться синтезаторами, и клавишные сыграли в записи важную роль, наравне с традиционными элементами «квиновского» звучания – вокальными гармониями и гитарным оркестром Брайана. Вступительную песню Flash’s Theme, сочиненную Брайаном, с пульсирующим, звенящим фортепиано, записали в студии Ричарда Брэнсона Townhouse на западе Лондона. Брайан работал над ней как-то поздно вечером, но все никак не мог добиться нужного фортепианного звука.

– А может быть, сыграть через звукосниматель, как на концертах? – предложил какой-то энергичный дурак.

– Отлично!

Чтобы достать фортепианный звукосниматель Helpinstill и все вспомогательные запчасти, установить его на студийный рояль и соединить этот звук со звуком микрофона, пришлось запрыгнуть в фургон и поехать через весь Лондон на склад «Эдвин Ширли Тракин» в Вест-Хэм. Разбудив ночного сторожа и перерыв при свете фонарика две тысячи квадратных футов пространства, уставленного аппаратурой, мы наконец вернулись в Townhouse со всеми нужными деталями часа три спустя. О, что ни сделаешь ради искусства…

Искусство извлечения звуков из синтезатора на самом деле не такое и сложное, а вот создавать на них музыку – уже совершенно другой вопрос. Впрочем, саундтрек к «Флэшу» стал настоящим чистым холстом для электронного «шума». Мы с Кристалом записали немного экспериментального синтезаторного «шума», и он даже вошел в версию, которую ставили продюсерам фильма! В окончательный альбом, к сожалению, эти звуки не вошли.