— Ясно выражаюсь, Вичка?

А затем с силой ударил в живот глухо замычавшего Виталика.

Влезший в фургон (Вика уже поняла, что это было не помещение, а нутро просторного автомобиля, видимо, того самого фургончика, на котором приехал Роберт Иванович, причем отчего-то с подвешенным к потолку небольшим телевизором) психиатр приблизился к ним и сказал:

— Ну, не надо заводиться, Витюша. У тебя ведь будет предостаточно времени, чтобы поистязать их. Точнее, у нас будет достаточно времени.

Повернувшись к Вике, он взглянул на нее, но вместо лица доброго пожилого врача Вика увидела злобную рожу маньяка-психопата.

— Милая барышня, как приятно было водить вас и вашего друга-извращенца за нос! Потому что, когда он вышел на меня… Я как раз, по счастливому стечению обстоятельств, был дома, а не путешествовал на своем фургончике по стране, совершая то тут, то там кое-какие занятные деяния… И когда он стал выпытывать информацию о Витюше, которого я, естественно, давно и отлично знаю, то я тотчас связался с Витюшей, и мы разработали с ним этот простой до элегантности, но столь действенный план.

Вика всхлипнула, но не потому, что поняла, что их провели. И что она оказалась в руках маньяка. Точнее, похоже, двоих. А потому что перед ее глазами стояла картинка: залитая кровью постель, а на ней — отец с простреленной головой.

— То, о чем я поведал вам, милая барышня, правда, причем даже не отчасти. Да, я был первым психиатром, который удостоился чести освидетельствовать Витюшу. И все было именно так, как я вам поведал. Только с одной существенной поправкой: я сразу понял, что передо мной социопат, психопат и серийный убийца, потому что, милая барышня, сам таковым являюсь!

Вика закрыла глаза. Она не хотела, просто не хотела слушать исповедь этого нелюдя! Но зажать уши не могла, пришлось внимать его словам.

— Да, серийный убийца, по совместительству врач-психиатр с многолетним стажем. Такое бывает не только в глупых романах о докторе-психиатре, а помимо этого, каннибале Ганнибале Лектере. Но и в реальности, милая барышня!

Но если отец мертв, то… То что тогда с мамой?

— Но я людей, конечно же, не поедаю, я хоть и сумасшедший, но не до такой же, милая барышня, степени. И сразу же распознал в малыше Витюше родственную душу. И решил взять его под свое крыло, поставив перед собой цель: воспитать из него идеального серийного убийцу!

Виталик, видимо, тоже внимавший этому кошмарному рассказу, заерзал, а Роберт Иванович, опять превратившись в улыбчивого доброго врача-пенсионера, продолжил:

— Ведь я старею, сдаю постепенно позиции, силы уже не те, что раньше. Многие из вещей, которые хотелось бы сделать, уже в силу физической немощи сделать не в состоянии. И мне требовался способный ученик. Ну, и конечно, мой наследник.

Он указал на Титова.

— Поэтому я, делая вид, что осуществляю лечение Витюши, на самом деле поощрял его природные таланты, давал теоретические, а позднее и практические советы и учил уму-разуму.

Вике и думать не хотелось, что этот монстр подразумевал под расхожим выражением «учить уму-разуму». Наверное, как правильно отчекрыжить жертве голову?

— Конечно, Витюше приходилось в силу разных причин консультироваться и у других специалистов, однако я помогал держать все под контролем и делал так, чтобы поставленные им диагнозы не получили конечного подтверждения. Кроме того, я следил за тем, чтобы Витюша не наделал глупостей и, что важнее всего, не оставил следов и не попался.

Вика начала молиться, хотя не была истово верующей. Как же там слова молитвы? «Отче наш, и еже си на небеси, да святится имя твое, да…».

— Мы даже выходили на охоту вдвоем — я и мой ученик. Наследник. Нет, более того, мой сын!

Вика поняла, отчего Титов тогда, когда она единственный раз наведалась к нему домой, столь пренебрежительно отозвался о своем отце и заявил, что он для него ненастоящий.

Да и отчего он сделал так, чтобы этот ненастоящий отец регулярно возил его в соседнюю область на якобы сеансы терапии к Роберту Ивановичу — отцу настоящему.

И по совместительству маньяку-душегубу с многолетним стажем.

— Однако не буду утомлять вас подробностями, милая барышня, потому что вы плачете, ибо узрели хладное тело своего батюшки…

— Никакое не хладное, — подал голос Титов, — я его всего около часа назад пристрелил, а погода сегодня жаркая…

Вика зарыдала, чувствуя, что дышать из-за заклеенного скотчем рта практически невозможно.

— Чтобы уберечь моего наследника и моего сына, милая барышня, я насоветовал его родителям переехать в соседнюю область, то есть сюда. Ну, потому что Витюша уж слишком разошелся на месте прежнего своего жительства…

— Это я тут разошелся, папа! — произнес с явной гордостью Титов и, услышав стоны Виталика, снова ударил его ногой.

— Но вернемся, милая барышня, к недавним событиям. Вы думали, что планируете со мной поимку Витюши, не имея ни малейшего представления, что Витюша, конечно же, осведомлен о малейшем вашем шаге — и что он сам планирует кое-что грандиозное. То, что сегодня, в мой день рождения, милая барышня, и имеет место!

Вика опустила голову: если она не может не слышать этого монстра, то хотя бы видеть не будет.

Но что же с мамой?

— Ну, не огорчайтесь, милая барышня! Мы развели вас, как последних идиотов, и получили колоссальное удовольствие. Так ведь, сын?

— Так точно, папа!

Сын и папа, которых связывало не кровное родство, а нечто гораздо более крепкое: страсть к крови.

— Ну а остальное было делом техники, милая барышня. Ловкость рук, и никакого мошенничества. Вы думали, что манипулируете Витюшей, а на самом деле Витюша манипулировал вами через меня. Я только исполнял его волю, дав своему сынку в этот раз карт-бланш и только время от времени позволяя себе крошечные импровизации…

— Папа, ты все сделал классно! — заявил Титов.

Вика заметила придвинувшиеся к ней ноги Виктора — на белых кроссовках виднелись капли крови.

Крови ее папы.

— Вичка, я ведь страдал, наблюдая за тобой, видя, как ты пытаешься усыпить мою бдительность, вдруг изобразив из себя любительницу убийств и топорно, совершенно неправдоподобно наводя меня на мысль о том, что я должен убить этого уродца-директора! Я его убью, но позже. Ты играла так из рук вон плохо, что любой бы почуял фальшь.

Вика была просто не в состоянии отвести глаза от капелек крови на кроссовках Титова.

— Но то, что я тоже играю, точнее, подыгрываю твоей отвратительной игре, ты, конечно же, в силу своей ментальной ограниченности не заподозрила. И заявилась сегодня сюда с твердым убеждением, что тут засела целая команда оперативников, желая сцапать меня с поличным!