– Есть такая профессия – родину защищать, – напомнил Пилигрим угрюмо.

– Неблагодарное это дело, причём во все времена. Что она получила за свой патриотизм? Вязанку дров на площади? Её же все предали: и король, которого она за ручку на трон втащила, и армия, и народ, который её вроде бы обожал…

– Неправда! – Пилигрим и сам не ожидал от себя такой горячности, поэтому продолжил сразу, не давая Яне опомниться: – Её спасли! На площади был сожжён труп какой-то женщины, а вовсе не Жанна! Смотри сама: палач не узнал её в лицо. Жителям было запрещёно не то что подходить к месту казни – даже ставни открывать! В расходной городской книге Руана нет записи о деньгах, потраченных на её казнь. И наконец, уже после казни Жанны появилась девушка, в которой братья Жанны узнали свою сестру. Она вышла замуж за графа д’Амбуаза и прожила с ним долгую счастливую жизнь.

Яна слушала внимательно, без улыбки, но Пилигрим видел в её глазах тень недоверчивой насмешки.

– Димка, неужели ты до сих пор веришь в сказки? История буквально нашпигована легендами о самозванцах! Только Лжедмитриев на Руси было двое или трое, точно не помню. А Пугачёв? Он ведь выдавал себя за убитого мужа Екатерины, царя Петра Третьего! Вспомни лже-Нерона, Людовика Семнадцатого, великую княжну Анастасию! Подобных историй – тысячи и тысячи, цена им ровно грош.

– Жанну узнали люди, которые с ней воевали, – не сдавался Пилигрим.

– Узнали, потому что хотели узнать, – поправила Яна. – Понимаешь, Димка, людям хочется хеппи-энда. Везде, во все времена. И кто-то недурно на этом зарабатывает.

Пилигрим отмолчался, но веру в спасение Орлеанской девы не утратил. Чудеса иногда случаются, этот факт не может отменить даже такая циничная штука, как история.

– И сколько может стоить этот холст? – сменила тему Яна.

– Эта доска, – поправил Пилигрим. В душе боролись любовь и разочарование. Такой приземлённой реакции он никак не ожидал. – Фламандцы предпочитали дубовые плашки обыкновенной дерюге – на них краска лучше держалась. Сколько стоит? – Он пожал плечами. – Не знаю. Много, наверное. Деду картину подарили.

Яна свистнула, как мальчишка.

– Ничего себе подарочек! У твоего деда хорошие друзья. – Она достала из кармана тоненький мобильный аппарат: – Ты не против, если я сфотографирую? Для себя, разумеется, не для Интернета.

Пилигрим кивнул, хотя не был уверен, одобрит ли Дедал такое разрешение. А, ладно, дед ни о чём не узнает.

Яна сняла картину с разных сторон и спрятала мобильник обратно в карман.

– Чатишься? – спросила она, внезапно меняя тему.

Пилигрим кивнул.

– И какой у тебя ник?

Пилигрим заколебался. Ник для блогера вещь священная, как истинное имя мага, которое не должен знать никто из посторонних.

– Если не хочешь, не говори. – Яна закинула руки за голову и потянулась. Её тело выгнулось безупречным ассирийским луком. – Ладно, Димка, мне пора домой, конспекты доучивать.

– Пилигрим, – торопливо сказал Пилигрим. Он был готов на всё, лишь бы побыть с ней ещё немного.

– Пи-ли-грим, – повторила Яна по складам. – Красиво. Пилигрим – это странствующий богомолец, да?

Пилигрим кивнул. Сначала значение его не интересовало – просто прикололся к самому слову, уж больно симпатично звучало. Потом, конечно, пошарил в разных умных книжках типа словарей, выяснил толкование досконально. Оказывается, пилигримы встречались и в русском эпосе и трактовались они как «калики перехожие». Тип «перекати-поле» с идейными убеждениями почему-то трогал душу. Может, всплыли воспоминания о прошлой жизни?

– А у тебя есть ник? – спросил Пилигрим.

– Ты будешь смеяться, но у меня даже Интернета нет.

– Как же ты живёшь? – удивился Пилигрим.

– Предпочитаю личное общение. Вот как сейчас. – Яна оперлась подбородком на кулачок. – Пилигрим, где ты тусуешься?

– Когда где. Иногда в жэжэшках гуляю, иногда в комментах. Постоянного жилища не имею.

– Ну, к примеру?

Пилигрим назвал парочку блогов и жэжэшек, где его знали с САМОЙ ЛУЧШЕЙ СТОРОНЫ. Он вдруг с удивлением сообразил, что вот уже два дня ни разу не ходил в Интернет – вот как засосала жизненная трясина.

– Ладно, мне пора. – Яна поднялась из-за стола.

– Как пора? – запаниковал Пилигрим. – Времени ещё навалом… то есть успеешь глаза испортить. А приёмчик? Кто обещал показать?

Он говорил и шёл следом за Яной в прихожую. Она продела ноги в босоножки с перепонкой и повернулась к Пилигриму.

– Дим, ну как я тебе сейчас приёмчик покажу? – Яна двумя пальцами взялась за юбку с обеих сторон и приподняла легкую ткань. – Нужно нормально одеться и запастись матами, иначе от тебя останется один сплошной синяк. – Она тронула Пилигрима за плечо. – Не обижайся. Сдам экзамен – сразу пойдем в спортзал. Замётано?

Она перекинула ремень сумочки через плечо, но промахнулась, и сумочка упала на пол. Пилигрим быстро нагнулся, чтобы поднять невесомое изделие из мягкой кожи, и именно в этот момент подарок деда выскользнул из нагрудного кармана и вывалился наружу. Пилигрим схватил его одной рукой, сумку – другой и выпрямился. Он был красен как рак.

– Держи.

– Спасибо, это не моё, – отказалась Яна с преувеличенной вежливостью.

Пилигрим взглянул на растопыренную ладонь и увидел проклятый блестящий квадратик!

Он быстро скомкал презерватив и протянул Яне сумочку. Она взяла, не спуская с Пилигрима лукавого испытующего взгляда.

– А ты, оказывается, не такой уж ангелочек.

Терять было нечего, и Пилигрим ринулся в атаку:

– Прости, совсем забыл. У меня сегодня свидание.

– Удачной охоты, – пожелала Яна. Собственноручно открыла дверь, вышла на площадку и зацокала каблучками вниз по ступенькам.

Пилигрим швырнул проклятый подарок на пол и растоптал его пяткой. Сел на подставку для обуви, несколько раз стукнул себя кулаками по голове и мысленно повторил: ты…!!! Нет, даже хуже: ты…!!!

– Лена здесь?

Ниночка изумлённо приподняла нарисованные бровки. Стойка, отделявшая её от посетителей, к сожалению, не отделяла от их запахов. Вообще-то до сегодняшнего дня проблем не возникало: люди, способные украсить стенку своего офисного кабинета картиной XVI века, вполне способны купить дезодорант и туалетную воду. Большинство мужчин, являвшихся в аукционный дом, относились к категории метросексуалов, – то есть чисто выбритых, хорошо одетых стильных господ, от которых не воняет потом. Поэтому Ниночка не сразу узнала в неопрятном мужчине с трехдневной щетиной и безумным взглядом обычно сдержанного аккуратного умницу Артёма.

– Здесь, – ответила Ниночка.