передумал и республику своим указом запретил. Сразу стало ясно, что большого будущего нет и у уральской валюты. Хотя одно время она явно приносила некоторую пользу, немного помогая решить острейшую проблему дефицита наличности.

Это было просто какое-то повторение на новом уровне удивительного «безмонетного периода» русской истории, когда уже в поздние, «зрелые» Средние века на Руси вдруг исчезли монеты. Крупные выплаты производились слитками серебра или золота, но для покрытия повседневной торговли денег не было, и общины стали снова возвращаться к бартеру и примитивным заменителям денег, вроде беличьих шкурок. Только ли татары были в этом повинны? Историки до сих пор спорят на этот счет. Равно как и о том, кто виноват в нехватке наличности, в возрождении бартера и появлении эрзац-денег в 90-е годы ХХ века… Ведь это к тому времени относится оригинальное явление — превращение безнала в нал стало источником немалых и регулярных доходов для большого числа людей. Обратите внимание: рубль, вроде бы теперь свободный и конвертируемый, снова пытался выстроиться в иерархию: в виде наличности он стоил ощутимо больше, чем лежа на счету в банке.

Но, подводя итоги, были ли деньгами уральские франки? В некоторой, не очень значительной степени. В другой исторической ситуации им могла быть уготована иная, более славная судьба, но на Урале 90-х они успели недолго побыть лишь неким отдаленным подобием английских деревянных тэлли. В самом конце века они еще раз попытались вернуться в экономический оборот, компенсируя опять-таки проблемы с ликвидностью на промышленном предприятии. Но это уже было больше похоже на фарс — уральские франки закончили жизнь с жирным штампом: «талоны на питание». А вот сертификаты, боны и специальные чеки советского времени были в большей степени настоящими деньгами, чем их обычные, официальные коллеги. Советский рубль потому не мог именоваться полноценной валютой, что ему не разрешали измерять спрос и предложение и служить инструментом ценообразования. Отсюда уже следовало и поражение в других денежных правах, включая и способность конвертироваться в доллары и другие СКВ. Денежные суррогаты Внешэкономбанка и Внешпосылторга свои функции выполняли исправно. Магазины «Березка» снабжали отличным ассортиментом товаров советских загранработников, согласившихся вернуть государству часть своей валютной зарплаты. Но и тут нельзя было обойтись без иерархии. Сначала существовали три категории сертификатов — с синей полосой — для совграждан, трудившихся в соцстранах, с желтой — в развивающихся и совсем без полосы, высшей, самой заветной категории — для тех, кому было оказано высшее доверие: представлять СССР во враждебном капиталистическом окружении. Есть, правда, и более грубое объяснение такой системы: тех, кто работал в капиталистическом изобилии, надо было сильнее мотивировать, чтобы не поддавались всяким соблазнам. Кроме того, сдаваемая ими валюта была элементарно более ценной для государства, вот за нее и давали больше реальных благ. Возможно, все три соображения принимались в расчет. Так или иначе, но разные сертификаты выстраивались строго по ранжиру и имели, соответственно, очень разную стоимость на черном рынке. В середине 70-х все три категории заменили на одинаковые чеки Внешпосылторга, которые на чеки вовсе не были похожи; такое название, видимо, дали им, не найдя другого. Поражало, что даже копейки печатались на бумаге, чеканить отдельные монеты было, видимо, накладно. Да и как их тогда называть? Алтыном, резаном, куной? Замена, впрочем, была фальшивой: были введены соответствующие коэффициенты для различных по ценности валют: совсотрудник в Ираке мог получить, например, за свою номинальную зарплату почти в пять раз больше, чем его коллега в Польше или ГДР. В какой мере все эти чеки и сертификаты были деньгами? Превосходя нормальный, общий советский рубль по своей покупательной способности и обеспечивая баланс спроса и предложения в замкнутой общине загранработников, они не могли тем не менее полноценно выполнять другие денежные функции. Зарплаты высчитывались в так называемых инвалютных рублях. А вот это уже было по-своему прогрессивное, обогнавшее свое время начинание, поскольку в реальности, физически, таких рублей не существовало вообще. Они были лишь единицей измерения особо ценных трансакций — с заграничными партнерами по торговым и другим обменам. Когда инвалютным рублям надо было материализоваться для выплат, они делали это либо в форме той или иной иностранной валюты, либо же, как в случае с совзагранработниками, в этих самых псевдочеках или сертификатах. Отсюда и курс: девяносто инвалютных копеек за доллар США. Откуда отсюда? С потолка… Два мира — реальных денег и денег административных не могли отделиться друг от друга, им надо было взаимодействовать. Для этого им нужен был посредник, как бы переводчик. Инвалютный рубль во всех своих формах и был таким посредником. Но деньгами в полном смысле слова его считать нельзя.

Есть еще один вид бумажных, тоже ненастоящих денег, которые тоже должны соединить два несовместимых мира. Это китайские — «деньги Преисподней» (Hell Money), широко применяемые при погребениях. Никаких иных функций у них нет. Эта целая многомиллионная индустрия, поскольку китайцы по всему миру покупают и используют их в больших количествах. На банкнотах обозначены цифры — например, 10 миллионов долларов или даже миллиард, это не имеет решающего значения, цена «адских банкнот» определяется прежде всего качеством выделки, а потом уже только номиналом. Их сжигают в специальных печах, и считается, что они попадают вместе с умершим в преисподнюю, где ему должны либо определить наказание за грехи, либо назначить к перевоплощению, либо отправить в рай. Видимо, предполагается некоторый элемент коррупции в преисподней, коли эти деньги могут помочь в загробной жизни облегчить участь. Но, возможно, они покупают и некие бестелесные удовольствия. Эти загробные деньги, без сомнения, являются и товаром, и символом, но совсем не в монетарном, не финансовом смысле слова.

Часть третья

Голая суть, или что же они такое?

Пора наконец перечислить функции денег. Списки эти в экономической литературе бывают разные, и в каждом из вариантов есть своя правда. Но среди важнейших:

1 — счетная единица — совершенно очевидная, самая «легкая» работа денег. Чаще всего ее выполняет родная валюта, но бывает в особых ситуациях, что и чужая. Хотя и не обязательно доллары. А в Англии долгое время такой у. е. служил свой собственный фунт, а физически он не существовал!

2 — общепризнанный измеритель стоимости. Ну да, есть счетная единица, она позволяет измерять цену и стоимость вещей. Цена и стоимость, правда, не совсем одно и то же, но об этом — чуть позже.

3 — инструмент обмена и ценообразования. Понятно, об этом уже много говорилось, без денег, хотя бы разрезанного чека, поменять товар на товар очень сложно. И определить, что сколько