— Но почему он не вошел в замок?! — не удержался Эммануэль.

— Не мог. Ведь он привез меня сюда. А не заметить его или не запомнить невозможно. Вы это сами поймете, когда увидите его. Такой великан с ярко-рыжими волосами.

— Так это только ради того, чтобы увидеть его, вы провели столько месяцев в карцере?!

— Да,— кивнул Олег.— Я понимаю, звучит глупо, но это так. К тому же я надеялся, он подробно расскажет о случившемся в Бренилизе 17 января и, наконец, сможет сказать точно, жив ли Флоримон. Я знал, ни одному ребенку не удалось укрыться от сультов, но все же надеялся, что мой друг смог ускользнуть от них до штурма в надежде найти меня. Я не подозревал, что к тому времени он уже умер ради меня. Думал, друг ждет меня на Зеленом острове вместе с Дарсьером. Если бы я мог пробиться сквозь эти стены с помощью ногтей и зубов, то сделал бы это. Мне никак не удавалось сбежать, а время шло... Дарсьер ждал меня три месяца. В тот день, когда мы собрались к Ульмесу охотиться на волка, у меня остался последний шанс. Кочевники уже собирались уходить. Дарсьер рассказал мне о Флоримоне, о Коме и юном художнике, о сультах — обо всем. Потом я вернулся в замок. Я думал, наказанием будут тридцать или сорок плетей.

— Нет. Тогда вы бы не выжили. Задохнулись бы от боли.

— Ваши карцеры куда более мучительное испытание, чем плети.

— Я знаю. Но у меня не было выбора.

Они замолчали — молоденькая служанка вошла в зал и принялась расставлять на столе цветы, бросая украдкой красноречивые взгляды на Олега.

— Ее зовут Лилия,— задумчиво сказал Олег, когда девушка вышла.— Это вельтское имя. Откуда оно у нее?

— Кстати, насчет вельтского языка! — воскликнул Эммануэль.— Помните, в один из первых дней вашего приезда вы что-то рассказывали нам с Сальвиусом на вельтском, а в конце произнесли какую-то фразу и рассмеялись?

— Прекрасно помню,— улыбнулся наследник.— Малина вассим Систелема ульмэ. Это означает: «Я — принц Систели». В тот день я рассказывал вам и Сальвиусу на вельтском обо всем, что случилось в Бренилизе. Предупредил, что в тот момент, когда переведу эту фразу, вы будете смеяться, но не так весело, как я, и оказался прав.

— Нет. Вы оказались не правы. У меня нет никакого желания смеяться вообще. Я, не раздумывая, отдал бы жизнь за принца Систели... впрочем, как и многие жители этого острова. Слепой случай привел законного наследника в мой замок ради спасения его жизни. А что сделал я?!

— Перестаньте! — улыбнулся Олег.— За случай, который привел меня именно в ваш замок, я никогда не перестану благодарить Бога! Теперь я многое знаю о вас. Я наблюдал за вами каждый вечер, а то и целыми днями. Видел, как вы наказывали и миловали, веселились и грустили... Одним словом, как жили и правили Луваром. И если я стал тем, кем, надеюсь, стал, то во многом благодаря именно вам. Его преосвященство сейчас сказал бы, что пути Господни неисповедимы...

— Должно быть, я часто казался вам беспощадным.

— Вовсе нет, сеньор. Разве что беспощадно прямолинейным,— он закрыл глаза и прислонился к стене. Эммануэль посмотрел на него в тревожном ожидании. В последнее время

Олег настолько терпеливо сносил приступы, что иногда посторонний наблюдатель мог вообще ничего не заметить. К счастью, сейчас принц просто устал.

— И что теперь? — прервал молчание Сальвиус.

— Теперь я буду так же терпеливо ждать смерти Регента, как он ждал моей.

— А если он еще не скоро умрет?

— Тогда будем ждать 12 октября — моего совершеннолетия. Получится немного дольше, но вполне приемлемо. 12 октября я отправлюсь в Систель восстанавливать справедливость.

— Значит, вы бы рассказали нам обо всем только одиннадцатого...

— Нет. Не одиннадцатого, а двенадцатого, и ни часом раньше. В этот день все те, кто знает обо мне, должны были бы приехать к епископам в Бренилизе, дабы обезопасить себя от Регента. А я должен был сказать вам в этот день убийственную правду. Все это мЫ обсудили с его преосвященством в день его приезда в Лувар. Вы тогда любезно отошли в сторону, давая нам возможность спокойно все обдумать... Кстати, он интересовался, можно ли будет на вас положиться?

— Как я был слеп! — вздохнул Эммануэль,— Епископы ведь никогда не приезжали в Лувар. Теперь все кажется таким ясным...

— Встреча всех моих сторонников должна была состояться тринадцатого числа, утром, на границе Бренилиза и Лувара, невдалеке от Зеленого острова, если двигаться вниз по течению. Мы должны были пересечь Тьярдес. Но Регент при смерти. Он так и не узнает правду. Да и вам мне будет нечего рассказать...

— Я уже довольно хорошо изучил вас и знаю ваши манеры. Так что могу себе представить, как бы вы обставили эту убийственную для меня новость: вошли бы, подождали, пока я заговорю первым, и спокойно, без обиняков, с улыбкой выложили бы: «Монсеньор, я — принц Систели».

— Да, так оно и было бы...

— Север,— произнес вдруг Сальвиус.— Помните, что прокричал чародей Ральсуг, перед тем как его повесили? «Солнце взойдет на севере». Вот о чем он хотел сказать... Он все знал, его травы сказали ему об этом. Он имел в виду вас, сеньор!

— Я знаю,— спокойно ответил Олег

— Наверное, вы не раз потешались над нами.

— Случалось... если у браслета было хорошее настроение,— и наследник со смехом процитировал Сальвиуса: — «В жилах убийцы течет не кровь, а вода».

— «Да, монсеньор»,— передразнил его Эммануэль.

— «Присаживайтесь»,— в тон ему ответил Олег.— Можете это сказать сейчас еще разок?

— Да, простите, присаживайтесь... Но впредь я предпочел бы, чтобы вы обходились без моего разрешения.

— Повременим пока с этим. Мне не хочется умирать,— он устало сел на сундук.— Меня тут бросили, обрекли на проклятие тремя дюймами кожи и золота на руке. Потребовали молчать, ждать и выживать. Но это все еще мое королевство, и я не хочу рисковать.

— Вы правы,— кивнул Эммануэль.

— Это длилось так долго,— задумчиво произнес Олег.— И этот жуткий браслет не знает передышек. Но мне абсолютно ясно, куда идти и к чему стремиться...— Он внезапно обрадовался и посмотрел на Сальвиуса, не сводившего с него глаз: — Я никогда так много не разговаривал, как сегодня. И не надо так на меня смотреть. Я чувствую себя привидением.

— В этом есть доля правды,— вздохнул Сальвиус.— Тень погибшего юного принца продолжает преследовать жителей Систели.

— Эта тень преследует вас,— пошутил Олег.— Только принц не погиб, а вырос, Я слушаю вас, говорю с вами... Мне очень повезло! Я смотрю на вас и вижу открытые искренние лица. До этого я видел только маски, в том числе и в Бренилизе. Ни одному принцу не улыбалась в жизни такая удача. В Систели меня опять будут окружать маски. Вы бывали в Систели, монсеньор?

— Дважды. Один раз, чтобы заверить в своей преданности его величество, когда достиг совершеннолетия. Во второй раз на его погребении. Тогда я впервые услышал о вас, и уже тогда никто не понимал, сколько вам лет. Знали только, что вы — не последний ребенок.