– Где-то здесь… Я повернул где-то здесь.

Марч посмотрел на утес, обернулся на пляжный домик, снова на утес.

– Вы ведь не жалуетесь на зрение? Рассмотрели бы отсюда фигуру на утесе?

– При нынешнем освещении? Конечно.

– Хотите сказать, когда вы повернули обратно, уже стемнело? Вы разглядели бы разноцветные подушки на веранде?

– Нет. – Рейф улыбнулся. – На ночь их убирают.

– А если бы не убирали?

– Понятия не имею.

Его улыбка, пожатие плеч, искорки в глазах – все словно говорило: «Делать мне больше нечего».

– Я хочу пройти вперед, – сказал Марч.

– Как угодно.

– За грядой есть проход к тропинке в скалах?

– И весьма крутой.

– Вы часто ходите этой дорогой?

– Часто.

– А в прошлый четверг?

Рейф покачал головой.

– Мне жалко вас разочаровывать, но в тот день я не покидал пляж.

Однако сегодня им пришлось подняться на скалы – инспектор Марч и Рейф принялись карабкаться вверх, к тропинке вдоль обрыва, поначалу ровной, но набиравшей крутизну ближе к вершине.

Этим летним утром Тэйн-Хед был дивным местечком. Припекало солнце, с моря дул прохладный бриз, ароматы вереска и утесника щекотали ноздри.

Вскоре тропинка затерялась в траве. Марч упрямо лез вверх, земля под ногами становилась все более неровной. Песчаные ложбины окружал чахлый утесник, ежевика еще цвела, кое-где мелькали твердые зеленые завязи ягод, кривые деревца клонились на ветру.

– Отсюда она и упала, – сказал Марч, подойдя к краю обрыва.

Рейф посмотрел вниз. Склон не был отвесным. Если Сисси Коул подтолкнули в спину, бедняжка прокатилась футов десять по наклонной плоскости и только потом рухнула на скалы.

– Смотрите, – сказал Рейф не оборачиваясь, – она пыталась ухватиться за куст.

– Видел, – сухо ответил Марч. – Поэтому я сразу отмел самоубийство. Если вы решите покончить счеты с жизнью, то не станете разбегаться перед прыжком по пологому склону.

– Пожалуй. – Рейф отступил от обрыва. – Ну, что скажете? Вас посетило озарение? Экскурсия по пляжу с личным гидом пошла на пользу?

Марч начал спуск со скалы.

– Какой ближайший путь отсюда до пляжа?

– А то вы не знаете. – Рейф ухмыльнулся. – Даже самый подозрительный ум не стал бы подозревать меня, исходя из того, что я тоже это знаю. Я тут родился и вырос. Так что теперь мы оба убедились: спуститься с утеса можно, пусть и нелегко.

Марч заглянул Рейфу в лицо:

– Что вы и проделали вечером в среду?

В ответ инспектор получил любезнейшую улыбку.

– Прежде чем спуститься, нужно подняться. У вас провалы в памяти, инспектор Марч. Я устал повторять, что в среду не покидал пляж.

Марч открыл было рот, чтобы ответить, но не успел. Он шагнул на небольшой бугорок, и внезапно его взгляд привлек какой-то проблеск, трепетание белого полотнища на ветру. Спрыгнув с бугорка и обогнув заросли кустарника, инспектор Марч оказался перед леди Стейн. Рейф, не отстававший от него, воскликнул:

– Алисия!

Та одарила их кислой улыбкой.

– Откуда вы взялись? Мой шарф улетел. Рейф, отцепи его, только аккуратнее, не порви.

– Я увидел шарф на кусте, – объяснил Марч, пока Рейф отцеплял шарф от колючек.

– А мы с инспектором гуляли по пляжу. Осматривали место трагедии, совмещая удовольствие со служебным долгом. Весьма полезно провели время. Эти колючки истерзали мою плоть до кости, хорошо хоть не залил кровью твой шарф.

– Я в нем едва не сварилась, пока искала брошку. Инспектор, – обратилась Алисия к Марчу, – вы ведь поручите кому-нибудь ее поискать? Наверное, я обронила брошь, когда гуляла с Дейлом в среду, но хватилась ее только сегодня утром. Она похожа на большую пряжку.

– Ценная?

– Наверняка. Изумруды и бриллианты. Не знаю, сколько стоит – это подарок. Вы не представляете, как она дорога мне.

– Что ж, если укажете место поточнее…

Алисия раздраженно махнула рукой.

– Поточнее! Дорогой мой, да мы все тут истоптали! Легче найти иголку в стоге сена. Впрочем, я готова предложить вознаграждение.

– Как близко к обрыву вы подходили?

– Не ближе, чем сейчас. Какая жара! Моя машина стоит внизу. Подвезти тебя, Рейф?

– Если инспектор не возражает. Возможно, он тоже не откажется прокатиться. – Реф обернулся к Марчу: – На чем вы приехали: на машине, на мотоцикле? На велосипеде?

– На машине. Я буду весьма признателен леди Стейн, если она подбросит меня до Тэнфилд-Корта.

– О да, конечно. А вы за это поищете мою брошь, идет? Думаю, пяти фунтов для вознаграждения хватит.

Лайл спустилась в сад и присела в тени кедра. Даже в полдень там держалась тень. Лайл откинулась в полотняном кресле-качалке и закрыла глаза.

Отпечатки пальцев на жакете… О, эти отпечатки! Лайл почувствовала тошноту. К отвращению примешивался страх. Невидимые отпечатки, обвиняющие, проступающие черными пятнами; отпечатки рук, ладоней, пятнающие все вокруг. Испорчен не только жакет, ее жизнь запятнана. Полгода назад она вступала в новый прекрасный мир, где ждали любовь, замужество, дружба, дом и семья, ждали ее, никогда не знавшую родственного тепла. А теперь все ушло, разлетелось вдребезги, солнце померкло, угасли цвета.

«Растворившись, словно радужное дыхание мечты…» Где она слышала эту строчку?

Когда это началось? Оглядываясь назад, Лайл не различала точки отсчета. Все совершалось постепенно, как гаснет дневной свет, как на берег наползает волна.

Непролитые слезы высохли, страх отступил. Лайл задумалась. Что дальше? Уехать? На время, ненадолго? Незачем себя обманывать: если она поддастся порыву, то никогда не вернется в Тэнфилд. Нет, ни за что! Мир велик, но ей он готовит лишь одиночество.

Лайл привстала в кресле и увидела Дейла, который торопливо пересекал лужайку. Высокий, с непокрытой головой, красивый до дрожи. На миг Лай устыдилась собственных мыслей. Ее щеки вспыхнули.

Дейл рухнул в соседнее кресло и выпалил:

– Где ты пропадаешь? Нам нужно поговорить.

– Я ездила в Ледлингтон с Рейфом.

– Почему с Рейфом? – нахмурился Дейл. – Я сам мог тебя отвезти. Впрочем, не важно. Тэтем требует окончательного ответа до конца месяца. Если не удастся договориться с Робсоном… – Дейл махнул рукой, – придется согласиться.

У Лайл сжалось сердце.

– Ох какая жалость, Дейл, – мягко сказала она.