Да, мне сделалось легче... И вместе с тем гораздо тяжелее. Будь он в действительности тем, кем казался, он был бы неприкосновенен. Негласный преемник Папы. Уверена, недругов у Майка всегда было предостаточно, однако никто бы не осмелился враждовать с ним в открытую. Услышав об участившихся покушениях на людей Водяного, я испугалась, ещё не зная, что с этой стороны Майку действительно нечего опасаться... Теперь оказывается, что угроза для него куда страшнее. Сколько уже он ходит по краю? Какая роковая случайность приведёт к тому, что Папа узнает? Достанет ли его признательности уже бывшему любимцу хотя бы на то, чтобы убить его быстро? Хозяин города не из тех, кто прощает предательство.

День прошёл в бесплодных метаниях. Майк не вернулся к тому времени, когда обычно появлялся.

Всё в порядке, его задержали обычные дела, - твердила себе, всё меньше веря в самовнушение. От многократного повторения слова обесценивались и обессмысливались, распадались на слоги и звуки. Всё не могло пойти прахом тотчас, едва я узнала о тайной стороне жизни Майка. Это невозможно, не верю, отказываюсь верить в подобную жестокость. Даже после того, как судьба всю жизнь убеждала меня в обратном... именно поэтому. Потому что разве я не заслужила хоть толику счастья? Потому что я выторговала его у судьбы, а значит, он будет жить.

Чтобы потерять счёт времени, я включила видик. И смотрела диск за диском, пока окончательно не перестала соображать, что вижу на экране. Отвлечься не удалось, вышло только хуже. Я и без того обладала живым воображением. За бездумным просмотром какого-то чёрно-белого детектива я обнаружила, что в сцене жестокого допроса вместо лица давно умершего актёра вижу Майка, и, не выдержав, нажала на выключение. Но и погасший монитор продолжал исправно показывать мне сцену, где в тёмной комнате под направленным лучом холодного электрического света сидит прикованный наручниками мужчина.

Ночь тянулась бесконечно, каждый её фрагмент - в замедленной перемотке, кадры, поставленные на паузу. Почему редкие мгновения счастья промелькивают, не успевшие быть осознанными, прочувствованными, тогда как худшие часы превращаются в яму, полную мазута, и остаётся только барахтаться в этом засасывающем месиве?

Следующий день я провела как в бреду. Под вечер, когда сил бояться уже не осталось, отключилась на диване. Очнулась в темноте и долго не могла понять, какое теперь время суток, и который день, и на какой-то срок не помнила ничего, предшествовавшего пробуждению. Вспомнив, уже ничего не хотела. Лежала и, не моргая, смотрела в темноту. Тьма была непроницаема. Встать и зажечь свет... но зачем?

Первой мыслью было: это воображение играет со мной злую шутку. Терять всё равно было нечего, и я пошла навстречу пригрезившимся шагам.

Свет нигде не был включён. Придерживаясь за стены, я дошла до одной из ванных комнат. Мне не привиделось, там кто-то был. Странный выбор помещения для постороннего. И не настолько же я отрешилась от действительности, чтобы не слышать, как незваные гости проходили через установленную повсюду защиту, а значит, есть мастер-ключ. Звякнуло задетое зеркало, щёлкнула застёжка на крышке аптечки. Зашуршали упаковки блистеров, что-то упало, покатился, гремя таблетками, пузырёк. Мужской голос сдавленно чертыхнулся.

- Майк?..

Я включила освещение слишком ярко, и на полминуты мы оба ослепли.

- Не хотел тебя пугать.

- Именно это тебе и удалось, - звенящим голосом заявила я, размазывая по щекам выступившие слёзы. Всего лишь естественная реакция на резкую смену освещения - потрясение от того, что он жив и даже на свободе, было настолько сокрушительным, что все эмоции попросту заблокировало. И тогда-то я присмотрелась. - О Господи...

- Вот поэтому я и не хотел, чтобы ты проснулась.

Майк, шипя, левой рукой стягивал с себя куртку. Рукав правой блестел, словно смазанный машинным маслом. Но это совершенно точно было не масло.

- По-твоему, я мирно дремала в своей уютной постельке?

Я задохнулась насильно проглоченными словами. Как бы ни хотелось в самых доступных выражениях высказать всё, что я успела пережить за время его отсутствия, все стадии отчаяния и потери надежды, сейчас был не подходящий момент для глупых претензий. И какое у меня вообще право что-то от него требовать?

- Тебе нужно к врачу!

- Брось, Виллоу. По официальной версии, эту ночь я провёл здесь, а не ловил пули.

Я вспомнила жёсткую характеристику, данную ему Эмбер, так отчётливо, словно её грубоватый голос прозвучал над ухом.

- Ты просто сумасшедший. - Мною овладело холодное отчаяние. - Самоубийца. Ни один человек не способен столько выдержать. Ты словно наказываешь себя... за что ты себя наказываешь?

Он принялся стаскивать водолазку. Одной левой это удавалось ещё хуже, чем с курткой. Я поднырнула ему под руку, стала помогать.

Оглушительно пахло кровью. Острый, тревожный запах, цепляющий одно за другим звенья ассоциаций: болезнь, Верити, потеря, смерть.

- Что случилось?

- Кто-то из сопровождения успел подать сигнал. - Он отвечал отрывисто, сквозь зубы. - Не важно. Всё пошло по одному месту... Пришлось разделяться, прятаться по разным отстойникам. Эша подстрелили уже на отходе. Мы с Эмбер дотащили его до своих. У неё ни царапины, меня зацепило. Не знаю, выживет ли Эш.

Я очень на это надеялась. Эш - он мне понравился. И Эмбер... Не желаю ей узнать, что чувствуют, лишившись самого дорогого.

- М-мать...

- Надо отмочить...

Майк уже рывком отлепил ткань там, где кровь схватилась коркой. Хватанул ртом воздух. Отбросил в угол скомканную одежду.

- Как же ты с ним? Когда в тебя...

- Когда в тебя стреляют, боль ощущается иначе. - Он зубами порвал защитную упаковку на шприце. - Будь хорошей девочкой, Виллоу, принеси из бара что-нибудь покрепче.

Я вернулась меньше чем через минуту с непочатой бутылкой прозрачного стекла. Со щелчком провернула крышку.

- Водка сойдёт?

- В самый раз. - Майк криво усмехнулся, в одних джинсах усаживаясь на бортик открытой душевой кабины. Сантиметров на десять ниже плеча темнело запёкшейся кровью пулевое отверстие в окружении более ярких потёков. К локтю сбегали багряные дорожки, и весь правый бок в размытых пятнах. Сейчас кровь сочилась скудно, набухшими вишнёвыми каплями. - Мне потребуется от тебя ещё одна услуга, Виллоу.

- Какая?

Он взял бутылку.

- У меня в руке засел маленький подарочек от кого-то из старых друзей. Насколько я понимаю в медицине, не помешало бы его оттуда достать.

Я ощутила слабость в коленях и облокотилась о раковину. Спросила очень умно:

- Ты... уверен?

- Когда пуля проделывает в ком-то дырку, с обратной стороны этого кого-то в теории должна появиться другая дырка. - Для вящей наглядности Майк покрутил кистью левой руки. - В противном случае можно с большой долей уверенности утверждать, что этот кто-то временно потяжелел на девять грамм. Так что да, Виллоу. Я уверен.