— Конечно. По этой причине девушку и убили. Мы несмогли до него добраться, по крайней мере, быстро.

— Еще вопрос, что мы можем, а что нет, — проворчалхозяин, прозвучало это угрожающе, но я к тому времени так увлеклась, что прострах забыла, вот только бы про осторожность не забыть.

— Ты передала ему то, что должна была передать? —помолчав, задал вопрос Юра и уставился в мои глаза с таким усердием, точнонамеревался читать в моей душе, как в открытой книге. Мне что, не жалко. Внастоящий момент я говорю правду, это и детектор лжи подтвердит.

— Да. Как только убедилась, что он тот человек, закоторого себя выдает.

— И что? — Удивленным поднятием бровей я выразиласвое отношение к данному вопросу. — Что это было? — мотнув головой,точно упрямая лошадь, уточнил хозяин.

— А вы не знаете? — насторожилась я, обапереглянулись, хозяин ответил неохотно:

— Конечно, нет. Откуда? Но теперь, когда Кирилл мертв,мы должны знать. Так что это было?

— Половинка банкноты достоинством в один доллар. Втораябыла у него.

С минуту они смотрели на меня так, точно на лбу моемпоявились рога или что-то еще такое же экзотическое.

— И что дальше? — наконец спросил Юра.

— Я должна была ее передать, и я ее передала.

— Просто банкнота и ничего больше?

Я нахмурилась и кивнула.

Мужчины пребывали в задумчивости. Не знаю, что они ожидалиуслышать, но то, что рассказала я, выбило их из колеи.

— И где она теперь? — первым пришел в себя Юра.

— Была у Кирилла. Когда я обнаружила его труп,проверила бумажник, карманы, обыскала номер, но ее не нашла.

— Выходит, ее забрал убийца? — Я пожала плечами.

О банкноте вести разговор не хотелось, это была скользкаятема. Прежде всего потому, что банкнота до сих пор лежала в моем кошельке,вчера я купила скотч в киоске при гостинице, и ее подклеила, чтобы она неотличалась от других. Аркадию я про нее не рассказывала, то есть про самубанкноту поведала, а вот про то, что стащила ее из-под плинтуса, побоялась.Сначала с перепугу просто забыла об этом, потом, когда мне придумали легенду,выходило, что банкнота исчезла после смерти Кирилла (должно быть, действительноисчезла, только не настоящая, а моя, сомневаться в том, что Аркадий самымтщательным образом обыскал домик в кемпинге, у меня повода не было), так вот,когда легенду придумали, о том, что доллар у меня, я рассказать побоялась. Ктож мне поверит, что я случайно заметила, куда Кирилл ее прятал? Да и вопрос самсобой напрашивался: если я в этой истории лицо постороннее, так зачем мнепонадобилось подменять банкноту? Что бы я на это ответила? Просто так, извредности? Рассмотреть ее захотелось и понять, что в ней такого особенного? Акогда легенду вызубрила, и вовсе стало поздно что-то менять. Пусть все считают,что банкнота у убийцы, какая, в сущности, разница? Я ее вчера целый вечерразглядывала, ничего особенного, просто банкнота, и на свет смотрела, ипрощупала, и даже над номером голову поломала — ничего, просто доллароваябумажка, сплошное издевательство, ей-богу. Скорее всего, это визитная карточка,опознавательный знак, подтверждающий полномочия Кирилла и Регины. Но теперь уних об этом не спросишь.

— И что нам делать со всем этим? — вздохнул Юра, яего состояние прекрасно понимала.

— На ней было что-то написано? — нахмурилсяхозяин.

— Нет. По крайней мере, я не заметила.

— А ты хорошо смотрела?

— Мне этого никто не поручал, — отрезала я.

— Полный дурдом, — выразил общее мнениеЮра. — Почему ты не вернулась к своим, а поехала сюда?

— У меня не было другого выхода. Кирилл погиб, япозвонила человеку, который меня послал в отель, оказывается, его арестовали.Связаться с ним нет никакой возможности. Я надеялась, что, если продолжумаршрут, появится кто-то из ваших. Тогда и будем решать, что делать.

— Похоже, мы знаем так же много, как и ты, —хмыкнул Юра. — В жизни не чувствовал себя таким идиотом.

— У меня положение еще хуже, — решила пожаловатьсяя. — Мне вовсе ничего не известно. Мой знакомый попросил меня ободолжении, на первый взгляд совершенно пустяковом: немного пожить в дорогомотеле, встретиться с человеком и передать ему половинку банкноты. Вместо этого…

— Я сейчас заплачу, — съязвил хозяин. — Есливсе так, как ты рассказываешь, почему бы тебе не вернуться к своему дружку?Пусть у него голова болит.

— Я же говорю, он арестован.

— А его приятели?

— Его друзей я не знаю, если вы об этом.

— Очень интересно. Выходит, никто, кроме него, не можетподтвердить, что ты — это ты? А он сам в тюрьме? Очень интересно, —повторил он теперь уже с угрозой.

— А кто может подтвердить, что вы — это вы? А вдруг выкак раз из тех типов, что убили Кирилла? Сообразили, что банкнота сама по себеничего не стоит, а может, просто ее не нашли, а? Может, Кирилл успел ееуничтожить? И вы отправились на эту встречу, надеясь что-нибудь выяснить?

— Ты не про себя ли рассказываешь? — зло фыркнулхозяин.

— Уймись, Виталий, — влез Юра, — так мы будемпререкаться до завтра.

— Я не пререкаюсь. Я ей попросту не верю. Что у них тамза дела, неизвестно, может, в самом деле кто-то решил отхватить кусок пирога, аможет, это ментовские штучки, а? Что скажешь?

— Мы не верим ей, она не верит нам. Что дальше?

— Я думаю, если чуть-чуть поспрашивать…

Вот тут и выяснилось, что на роль храброго подпольщика ясовершенно не готова. Меня бросило в жар, и стало так жутко, что хоть ложись исразу помирай. Но, ясное дело, сразу не получится. Язык они мне развяжутбыстро, а как только я расскажу об Аркадии, им и вовсе удержу не будет, знаю явсего ничего, но ведь им это не докажешь. Придется помучиться.

— Человек, который послал меня в отель, сейчас втюрьме. Я должна была кому-то сообщить, что произошло, и я вам сообщила. Ничегообщего с этим делом я больше иметь не желаю. Я хочу уехать домой, а вы какзнаете…

— Смотри-ка, — хмыкнул Виталий, — уехатьдомой… Нет, моя милая, не все так просто. Для начала надо бы убедиться, что тыта, за кого себя выдаешь.

— А я вас ни в чем убеждать не собираюсь. Вы назвалипароль, я рассказала вам о том, что произошло, а теперь делайте что хотите.