– Ужин, как в Благословенном краю, – с улыбкой признался Валентин. – Вы удивительный кулинар, Азора.

Я кивнула, сдержанно улыбнулась. Почему-то мне сделалось тревожно.

– Благодарю вас, Валентин, но вас интересует что-то еще.

Валентин усмехнулся.

– Вы проницательны. Что ж, не будем ходить вокруг да около: ваш бывший муж, принц Эленвер, сбежал из Благословенного края.

У меня под ногами качнулся пол. Я привалилась плечом к стене, чувствуя даже не страх – это было вымораживающее безжалостное чувство сильнее любого страха и любой боли.

– Сбежал? – прошептала я, уже понимая, куда именно направился мой бывший муж. Великие небеса, всемогущие боги, что же мне теперь делать?

– Да, – кивнул Валентин. – Его жена на правах коронованной владычицы заняла трон… ходят слухи, что его тесть несколько часов вбивал в него желание уехать.

У меня онемели руки. Он ведь заявится сюда, в Келлеман, это дело времени – и заявится не просто так, а станет рассказывать о том, что мы должны прощать ошибки, что у нас дочь… пол плыл под ногами, и я сама не знаю, как мне удалось устоять.

– Вы говорите так, словно я должна его пожалеть, – выдохнула я. Меня-то никто не жалел, когда я валялась с разбитым лицом. У меня спрашивали, что я сделала, чтобы меня не били.

– Ни в коем случае, – улыбнулся Валентин. – Ваш муж спас мне жизнь, и я счел нужным предупредить вас. Насколько мне известно, сейчас Эленвер зализывает раны в одном из городков на северо-западе. Но он приедет в Келлеман, это точно. И вы должны быть к этому готовы.

Я кивнула. Шум в ушах рассеялся: я была готова бороться и знала, как это сделать.

– О, я буду, – жестко ответила я. – Еще как.

Фьярви

Когда Азора зашла в мой кабинет, то я выложил на стол стопку ассигнаций и развернул в ее сторону одну из своих бухгалтерских книг. Азора вопросительно подняла левую бровь.

– Что это?

– Твой заработок за месяц, – ответил я. – Вот, распишись здесь. Ты ведь работаешь в «Вилке и единороге», вот твоя зарплата. А это, – я приложил еще несколько ассигнаций, – премия за участие в продвижении ресторана.

Она улыбнулась, но улыбка оказалась какая-то странная, смятая, словно случилось что-то, что выбило Азору из колеи. Во мне заворочалось неприятное ощущение, примерно такое же, какое охватывает душу, когда прямо под тобой ползет Глубинный червь, и вас с ним разделяет слой земли не толще фута. Азора послушно поставила подпись в нужной графе, взяла деньги, и я спросил:

– Что случилось?

Она опустилась в кресло, и я заметил, что ее знобит. Я вышел из-за стола, обнял ее за плечи и подумал, что, кажется, знаю, что произошло.

– Твой бывший муж, да?

Азора кивнула и всхлипнула.

– Его изгнали из Благословенного края. Валентин рассказал.

Вот, значит, как. Я с трудом сдержал мстительную ухмылку. Молодцы эльфы, что тут еще скажешь. Сбросили с трона маньяка, готового погубить собственную дочь.

– Так ему и надо, – сказал я. – Что там было, революция?

В наших газетах почти не писали о том, что происходило в Благословенном краю. Эльфы считали, что всяким недоделанным, вроде людей, гномов и орков, незачем совать нос в дела их славной родины. Азора отрицательно качнула головой.

– Нет. Валентин сказал, что тесть Эленвера постарался… бил его, потом изгнал. Теперь там на троне его новая жена.

Я мысленно поаплодировал этому тестю. Он, конечно, колошматил Эленвера, не думая об Азоре и Глории, но я радовался, что мерзавцу досталось на орехи. Вот и отлично, а мы тут тоже не будем сидеть просто так и горячо его поприветствуем в новой жизни.

Интересно, как он сбежал? В чем был или смог с собой захватить денег и драгоценностей? Надо будет написать Саллеви, поинтересоваться, нашел ли бывший принц общий язык с кем-то в королевстве, и если да, то с кем именно.

– И где он сейчас? – спросил я. Азора устало провела ладонями по лицу, и я почувствовал, насколько сейчас ей страшно. Сама мысль о том, что бывший муж появится в Келлемане – а он появится! – внушала ей ужас почти до обморока, и я прекрасно ее понимал.

– Где-то на северо-западе. Лечит побои.

Я таки не сдержал ухмылки. Отойдя от Азоры, я прошел к столу, выдвинул один из ящиков и вынул тонкую папку.

– Вот, посмотри, – произнес я. – Когда мы поженились, я обратился в приют святой Марфы для иномирян. Там мне дали выписку из осмотра врача. Ты покинула Благословенный край не в самом лучшем состоянии, и тут все записано. Еще я вытряс из Арбарукко показания о том, что именно по распоряжению Эленвера в руки Глории попала шкатулка с проклятием. А это уже покушение на убийство. И вот заверенные копии врачебных карт, твоей и Глории, и свидетельство пожарной бригады о магии огня. Я сегодня же иду к шефу Гемини, и он заводит уголовное дело в отношении твоего мужа.

Некоторое время Азора молча смотрела на меня, словно не могла понять, о чем я говорю, а потом вдруг разрыдалась, уткнувшись лицом в ладони. Я так растерялся, что выронил папку – бросился к Азоре, обнял ее, как ребенка, принялся гладить по голове и говорить какие-то пустяки, которые всегда говорят плачущим детям. Постепенно Азора успокоилась, а я с каким-то удивлением понял, что она совершенно не ожидала того, что я соберу все бумаги о покушениях.

Впрочем, ничего странного. Все свои проблемы она всегда решала сама и никак не могла привыкнуть, что теперь у нее для этого есть муж.

– Я боюсь, – призналась Азора так, словно речь шла о чем-то очень стыдном. Будь на ее месте какая-нибудь дама вроде госпожи Бьянки, которая прошла и волю, и неволю, и все, что можно и нельзя, она бы не испытывала ни малейших страданий. Ах, приехал бывший муженек? А ну, подать его сюда, я на одну ладошку посажу, а второй прихлопну. Но Азора была не такой. Ее душа до сих пор болела, и я знал, что залечивать раны придется еще очень долго.

Ну и ничего страшного. Я не сомневался в том, что мы справимся.

– Тебе не придется с ним общаться, – заверил я. – Даже когда будет суд, ты можешь не ходить. Прокурор сможет свидетельствовать за вас с Глорией с учетом того, сколько вы вытерпели.

Незачем лишний раз бередить раны. Как я когда-то прочел в одном из журналов, нервы лечатся гораздо сложнее, чем все остальное. Азора посмотрела на меня с такой грустью и надеждой, что у меня что-то зацарапалось в груди.

– Я с тобой, – произнес я, и Азора сжала мою руку.

– Ты даже не представляешь, что это для меня значит, – откликнулась она. – Я теперь точно знаю, что мы с Глорией не одни.

Это прозвучало теплее и ярче любого признания в любви. Что слова? Бывший муж говорил Азоре много пылких слов, я в этом не сомневался, и чем все закончилось? Любишь – показывай свои чувства на деле, так считают гномы.