– Смеешься, да? – осведомилась Луук Ши умирающим голосом. – И над кем? Над священнослужительницей. И где? В Храме! Ох, гляди, как бы не покарала тебя Великая Матерь за грехи твои.

– Ничего, – усмехнулась Первая, усаживаясь напротив Луук в такое же кресло. – Ты мне грехи отпустишь. На то ты и настоятельница. А без грехов Первой никак нельзя, сама знаешь. Не согрешив, ничего не сделаешь. А дел много.

– И не говори, – согласилась настоятельница. – И когда мы их все переделаем, а?

– Это ты у меня спрашиваешь?

– Да нет. Это я так, вообще. Риторический вопрос. Устала что-то, а пожаловаться некому. Вот тебе, разве что. Кофе будешь? Или лучше вина?

– Давай вина. Кофе я и у себя выпить могу, а такого вина, как здесь, нигде больше не попробуешь.

– Как это? – удивилась Луук. – Я же месяц назад посылала тебе два ящика!

– Выпили уже, – небрежно пожала плечами Первая. – Я ж не одна. Официальные приемы, знаешь ли, дорогие гости, то, се…

– На вас не напасешься, – проворчала настоятельница и, сняв телефонную трубку, ласковым, но непререкаемым тоном сказала в нее. – Принесите вино и фрукты. Да, в мой кабинет, пожалуйста. И не копайтесь – Первая ждет.

Некоторое время после того, как молодая послушница принесла требуемое, обе женщины молча наслаждались вином, секрет приготовления которого Церковь Великой Матери хранила в строгой тайне.

Все-таки она намного моложе меня, думала Первая, исподволь поверх бокала разглядывая округлое лицо настоятельницы с коротким изящным носом и чувственными пухлыми губами, созданными, казалось, не для проповедей, а для поцелуев.

И действительно умеет повести за собой. Вот бы кого на мое место после того, как я уйду на покой. Но ведь не согласится. Для этого придется служение Великой Матери оставить, скажет, а я не могу. А кто из нас, если разобраться, не служит Великой Матери? Все служим. Только каждая по-своему…

– Ну, так с чем ты пожаловала? – осведомилась, наконец, Луук Ши. – Надеюсь, все у нас в порядке, и светской власти не требуется срочная помощь Церкви?

– Да как тебе сказать… – Первая поставила недопитый бокал на стол и откинулась в кресле, сплетя пальцы на животе. – В полном порядке никогда и ничего не бывает. Всегда находится что-то, требующее и пристального нашего внимания и даже срочного вмешательства.

– И что на этот раз?

– Да все то же. «Дикие». Ну и наши родные сестры-гражданки, конечно.

– А поконкретнее нельзя?

– Можно. Если говорить о «диких», то их активность за последнее время увеличилась чуть ли не на порядок. Служба FF буквально сбивается с ног, а количество дерзких вылазок и похищений растет. И не только у нас. Это наблюдается по всей планете.

– Ну, уж это, извини меня, конечно, дело светской власти. Не мне тебе советовать, что делать. Если «дикие» обнаглели, значит, как я понимаю, почувствовали нашу слабость. Или нашу расслабленность, что в данном случае одно и то же. Поставь их на место. Проведи войсковую операцию, например. Даю тебе свое благословение.

– Вопрос с войсковой операцией мною уже решен, – сказала Первая. – И мы ее обязательно проведем в ближайшее время. За благословение спасибо, – я и за ним тоже к тебе ехала. Но мне почему-то кажется, что активность «диких» связана не с нашей, как ты говоришь, расслабленностью, а имеет под собой гораздо более веские причины. Даже, я бы сказала, более грозные. И вот именно это ощущение и не дает мне покоя.

– Вот как? – приподняла темные брови настоятельница. – Очень интересно. И что же это за причины?

Первая долила вина настоятельнице и себе и непроизвольно оглядела столик.

– Курить у меня нельзя, – сказала Луук Ши. – Уж извини, но это было бы слишком. Храм все-таки.

– Да это понятно, – вздохнула Первая. – Ладно, обойдемся. Скажи, тебя, как главную нашу священнослужительницу, ничего не удивляет последнее время в поведении твоих прихожанок или, допустим, в их внешнем виде?

Луук Ши поднесла бокал к губам и задумалась.

– Очень многие стали носить платья, – ответила она, наконец. – И эти… как их… юбки.

– Правильно, – кивнула Первая. – И о чем это говорит?

– За что я тебя люблю, – улыбнулась настоятельница, – так это за то, как ловко ты умеешь ответить вопросом на вопрос. Так о чем?

– Не знаю, как ты, – медленно и серьезно проговорила Первая, – а я очень боюсь, что это означает глубинные и неотвратимые перемены в нашем обществе. Перемены, которых мы все очень и очень не хотели бы.

– Что ты имеешь в виду? – осведомилась Луук Ши. – Я не вижу особых причин ни для каких, как ты утверждаешь, серьезных и глубинных перемен. Подумаешь, юбки. Мода – она мода и есть.

– А то, что фирмы, производящие косметику и различную бижутерию за последние пять лет увеличили свои доходы в несколько раз, ты знаешь? – наклонилась вперед Первая. – А то, что партеногенез зашел в полный тупик, а мальчиков рождается с каждым годом все больше и больше? А то, что все чаще раздаются голоса о том, чтобы дать рабам-мужчинам больше прав и свобод? Да что там голоса! Некоторые сестры-гражданки уже чуть ли не открыто живут со своими секс-рабами, словно с самыми настоящими мужьями! И это случается все чаще! Растет число мазохисток, получающих сексуальное удовлетворение только тогда, когда их бьет мужчина! Мало этого. Уже известны случаи, когда сестры-гражданки рожают детей непосредственно от мужчин, отказываются отдавать детей в интернаты и воспитывают их таким образом, что те знают своего отца! Да, я понимаю, что это злостное и беспрецедентное нарушение закона. Таких сестер-гражданок мы выявляем, изолируем от общества, а детей их направляем сначала к психологам, а затем в интернаты. Но в том-то и дело, что я внимательно слежу за статистикой всех подобных случаев – благо, Служба FF в этом отношении безупречна – и статистика эта меня очень и очень настораживает и тревожит. – Первая залпом выпила вино и со стуком поставила пустой бокал на стол.

– Погоди, не пори горячку, – неуверенно признесла настоятельница. – Статистика… Подумаешь, статистика. Все, о чем ты говоришь, случалось и пятьдесят, и больше лет назад. Тут анализ нужен. Ты к ученым обращалась? Что они говорят?

– Да ни хрена они толком не говорят, – раздраженно махнула рукой Первая. – Как всегда. С одной стороны, конечно, нельзя не согласиться, но с другой следует учесть. Несут обычный вздор, который они всегда несут, когда не знают, что сказать по существу.

– Понятно… Да, озадачила ты меня, надо признать. И озадачила серьезно. Так, погоди, сейчас я попробую догадаться сама, чего ты на самом деле от меня хочешь.

– Попробуй.

– Да, в общем, с учетом всего вышесказанного и того, что совсем скоро должен состояться всеземной Собор, это не трудно. Ты хочешь, чтобы я подняла эти вопросы на Соборе. Так?

– Я всегда знала, что ты умная, – сказала Первая, наполнила бокалы вином и подняла свой. – За то, чтобы у нас все получилось.