Солти выключил аппарат.

– Ну как? – спросил доктор Кенуорд, когда всевернулись к костру. – Получилось? Сработало?

– Изумительно, – ответил Мейсон.

– Никогда не видела более прекрасного и вызывающеготакое благоговение зрелища, – взволнованно произнесла ВелмаСтарлер. – Ты знаешь, как работает этот аппарат?

– В общих чертах, – ответил Кенуорд. – Лампа,заполненная аргоном и потребляющая очень мало энергии, обычно не более двухватт, излучает ультрафиолетовый свет. Наш глаз не способен его видеть.Различные минералы, отражая этот свет, изменяют его длину волны и переводят ввидимый диапазон. В результате создается впечатление, что минералы самиизлучают свет различных цветов – как независимые источники.

– Вы тоже используете подобные аппараты? – спросилМейсон.

– Я… Ой!.. В ноге кольнуло. Все в порядке, Велма.Ничего не надо делать.

– Чай еще остался, – объявил Солти, наполняячашки.

Полынь в костре уже начинала затухать. Разговор на несколькомгновений прервался, безмолвие пустыни стало настолько явным, что восприятиевсего остального как бы притупилось, а воцарившееся молчание лишь подчеркивалотишину.

Мужественно вспыхнул и погас последний язычок пламени. Откостра осталась только горстка раскаленных углей. Почти мгновенно навалиласьпритаившаяся рядом темнота. Еще ярче засверкали на небе звезды. Странствующийветерок, пришедший с далеких хребтов, на мгновение раздул угли, все вокругокутала колдовская тишина пустыни.

Солти молча встал и удалился в темноту. Благодарямноголетнему опыту передвижения без искусственного освещения он шел так жеуверенно, как слепой передвигается в знакомой обстановке.

– Ну и мне пора. Спокойной ночи, – сказал докторКенуорд и попытался встать без помощи Велмы Старлер, но та оказалась рядом водно мгновение.

– Почему ты не сказал, что хочешь встать? – супреком спросила девушка.

– Не хочу быть обузой, – ответил врач.

– Придется какое-то время. Придется прибегать к помощидругих людей. Хочешь лечь?

– Да, вероятно. Если ты поможешь мне справиться сботинками… Чудесно! Мне просто не хотелось лишний раз сгибать ногу. Спасибо.

Мейсон и Делла Стрит остались одни у затухающего костра. Онанаслаждались тишиной пустыни, зачарованно глядя на красный круг углей.

За их спинами, на фоне западных звезд, виднелись черныеочертания горных хребтов. Прямо перед ними, чуть к востоку, поверхность землирезко сливалась с туманной темнотой, которая, как они знали, и являласьбескрайними просторами пустыни. У них на глазах окрашивался в пастельные тонакруг раскаленных углей, их не мог уже раздуть даже свежий ночной ветер.

Рука Мейсона нашла ладонь Деллы Стрит и легонько сжала ее взнак безмолвного взаимопонимания.

На востоке появилась и пригасила сияние звезд бледная,расплывчатая полоска света, туманная и неясная, как первые лучи северногосияния. Через несколько минут на желтоватом фоне появилась ломаная линияочертаний восточного хребта на границе пустыни. Свет становился все болееярким, наконец из-за линии горизонта величественно выплыла немного кривобокаялуна. Она окаймила золотом горные хребты.

Более двух часов окутанные колдовской тишиной Мейсон и ДеллаСтрит наблюдали за постоянно менявшимся волшебным спектаклем.

Глубокий сон Мейсона был нарушен ревом осла. Почти сразу жек первому ослу присоединился второй, и Мейсон заулыбался, еще не открыв глаза.

Утренний воздух был холодным и свежим. На небе виднелисьодна или две из наиболее ярких звезд. В воздухе было так мало влаги, что необразовалось ни малейшего облачка, а на спальном мешке не было и намека наросу. Далекий горный хребет отчетливо вырисовывался, словно зубья пилы, на фонезеленовато-синего свечения, постепенно переходившего в темноту. Было слишкомрано, цвета были еще неразличимы, все предметы в погруженном в сон лагерепредставляли собой не более чем сероватые силуэты.

Мейсон сел, его спина и плечи лишились покрова спальногомешка, и тепло тела, бережно сохраняемое пухом, мгновенно было поглощенонеподвижным холодным воздухом. Мейсон поежился и поспешил залезть обратно вмешок.

Ослы заметили, что он зашевелился, и подошли к его спальномумешку, осторожно и грациозно ступая тонкими ногами. Мейсон почувствовалприкосновение мягкого, как шелк, носа к своему уху, потом губы ослика нежноподергали его волосы.

Адвокат рассмеялся, выбрался из мешка и быстро нырнул водежду. Рев животных, очевидно, никого, кроме него, не разбудил. Все болееяркий свет утра озарял по-прежнему неподвижные холмики спальных мешков.

Пока Мейсон одевался, ему становилось все холоднее. Горныйвоздух был совершенно неподвижен, но определенно холоден. Адвокат огляделся,пытаясь найти корм для ослов, но ничего не обнаружил. Впрочем, животные ничегои не ожидали от него. Очевидно, они просто соскучились по людям, хотели, чтобылагерь поскорее ожил. Как только Мейсон начал двигаться по лагерю, явноудовлетворенные животные застыли на месте, повесив уши и опустив головы.

Мейсон наломал сухой полыни, разжег ее спичкой, и скорозапылал костер. Адвокат как раз пытался найти запасы продовольствия, когдаиз-за выступа скалы вышел Солти с шестизарядным револьвером на бедре.

Солти кивнул Мейсону, избегая разговоров, чтобы не разбудитьдругих. Потом он подошел к ослам, погладил их по шеям, потрепал за уши, налилиз канистры в таз ледяную воду и принялся умываться. Закончив с туалетом, онпоставил кофейник на огонь. Мейсон тоже стал умываться – ледяная вода обожглакожу, кровь быстрее побежала по венам лица и рук.

– А здесь холодно, – заметил он.

– По ночам, – согласился Солти. – Мынаходимся достаточно высоко, этим все и объясняется. Как только встанет солнце,холод перестанет вас беспокоить.

Мейсон помог Солти готовить завтрак. Он заметил, какзашевелился мешок Деллы Стрит, когда она попыталась одеться в тепле. Черезнесколько минут Делла подошла к костру.

– Выспалась? – спросил Мейсон.

– Конечно! – воскликнула Делла. – Никогда невысыпалась так чудесно. Обычно я чувствую себя вялой после такого глубокогосна. Сейчас же мои легкие будто промыли и… Когда будем завтракать?

– Скоро, – ответил Солти.

Небо на востоке превратилось в ослепительную оранжевуюполосу. Горные вершины, казалось, покрылись жидким золотом. Над горизонтом показалсясамый краешек солнца. Пустыня начала окрашиваться в пастельные тона. Мейсонувидел, что дрова кончаются, наломал еще сухой полыни и подошел к Солти,который нарезал бекон острым как бритва ножом.

Солнце поднялось над горными вершинами, повисело несколькомгновений, будто набираясь сил, потом залило лагерь золотистым теплом.Следующие четверть часа Мейсон был слишком занят приготовлением завтрака и необращал внимания на то, что происходило вокруг. Потом он вдруг понял, что неиспытывает холода, ему, напротив, стало довольно жарко.