— И как же? — Варя всё ещё злилась.

— Помочь вам выиграть, я постараюсь помочь вам выиграть, — пожал плечами. — Сегодня ты была молодчина.

— Перевернулась, — фыркнула раздражённо. Надо же так сглупить!

— Ты прошла участок, который мало кто прошёл, и даже совершив ошибку, ты сумела минимизировать потери, — он говорил искренне и хвалил так же. Он гордился Варей, хотя и сетовал на отказ девятнадцатого сойти с дистанции.

А Варя вдруг почувствовала себя по настоящему любимой. Это было очень острое чувство и совсем нелогичное. Все планы Григорьева и Белицкой сводились к трофи-рейду, они никогда даже не разговаривали о том, что дальше. Он разведётся, это его решение, закономерное, если верить Стасу… но когда, и какое значение это имеет для Вари? Варвара не хотела связывать себя долгими и серьёзными отношениями, а в отношения на расстоянии не верила совсем. Весь этот сумбур в мыслях и чувствах, усталость и волнение перед завтрашним днём — всё это наваливалось на Варю и кружило в водовороте сомнений и страхов.

— Тебе пора спать, — шепнул Стас и повёл в сторону палатки. — Слишком бурный день, ты устала, обязательно надо выспаться перед завтрашним днём.

— Нет! — отчего-то Варя запротестовала и вцепилась в Стаса так, будто если он сделает хотя бы шаг — земля сойдёт с орбиты и разлетится на космическую пыль.

— Кролик, надо выспаться.

— Нет! — она пододвинулась ближе и ловко дёрнула за ремень на джинсах, проведя рукой по тому месту, которое совсем недавно недвусмысленно намекало Варе на продолжение вечера не в одинокой компании собственного спальника.

— Такая ненасытная, — каким-то образом Варя увидела, как потемнели глаза Стаса, а может, ей показалось, в отличие от становящейся заметной причины не отпускать Варю, которая явно не была плодом воображения. Варвара для надёжности погладила причину и сама потянулась к мужским губам, проведя по ним кончиком языка, приглашая в игру.

— Кролик… — ещё раз попытался отказаться Стас, руководствуясь здравым смыслом. Только для Варвары исчезал всякий смысл, когда она была рядом со Стасом, тем, что космос.

— Пошли, — потянул за собой в сторону своей палатки. — У меня не железное терпение, — прошептал громко. — Ещё пара таких провокаций, и я могу кончить себе в штаны.

— Не ври, — пробурчала.

— Хорошо, это художественное преувеличение, — согласился. — Эй! — Стас залез головой в свою палатку. — Иди, покури.

— Григорьев, ты обалдел?! — примерно так выразился возмущённый Кузнецов на предложение друга сходить прогуляться на пару часиков.

— Вали, — с этими словами Стас вытолкнул Ромку из палатки. Тот на ходу надевал свитер и бубнил.

— Пионерский лагерь какой-то, детский сад, до завтра не дотерпеть? Заказал же номер, люкс, все дела, розочки, вазочки, сейчас бы оторалились по быстрому, а завтра уже можно и с чувством предаться разврату, — то ли себе, то ли Варе выговаривал Рома. — Пойду я к мужикам, кувыркайтесь до утра, но учтите, тут слышимость. Что? — уставился на Стаса, который выбрался из палатки и смотрел на друга. — Сюрприз испортил? Ну, прости! Спросонья я. И от неудовлетворённости, — добавил и отправился в сторону общих палаток их команды. — Дена нет, посплю у него.

— А где Сашка? — Варе даже стыдно не стало от представления Ромки, всё, что она ощущала — это тяжесть внизу живота и ноющую потребность в любви конкретного мужчины, который в это время кинул чистую простынь из рюкзака на спальный мешок.

— Спит, наверное, — срывающимся шёпотом отозвался Стас.

— Вчера была здесь…

— Не было её вчера здесь, мы ушли, Ромыч отвёл Саню в палатку, когда я вернулся, Кузнецов спал без задних ног, — сипло отозвался космос, и в эту же минуту Варя оказалась на спине, под телом Стаса, а его руки быстро расправлялись со штанами Вари и своими. Одновременно, будто одним движением, выверенным и точным. Очень быстрым, стремительным, но в нём не было нетерпения, была только уверенность.

Варя, было, подумала о том, где же пропадала Сашка почти всю ночь, но в это время взлохмаченная голова Стаса скользнула вниз по её телу, Варя, кажется, успела подумать о гигиене, а потом выгнула спину и сильнее прижала горячий рот там, где было необходимо. Она помнила про слышимость, но, видимо, совсем недолго, потому что ей на лицо упала подушка, а после последнего стона, губы Стаса не покидали губ Вари, заглушая её всхлипы и звуки, пока он медленно двигался, ускоряясь совсем на немного, только чтобы подразнить, а потом снова плавно покачивал и вращал, удерживая Варю где-то между небом и землёй, в какой-то неведомой субстанции из звёзд и крутящихся молекул.

С утра ожидаемо моросил дождь, Варя морщилась от недосыпа, но была довольной. Умиротворённой и счастливой, ей было плевать на свою, наверняка испорченную репутацию, ведь слышимость была отличная, а молчание — не главная добродетель Варвары, как оказалось.

Выбираясь под утро из палатки, она наткнулась на Рому, который пил кофе, сидя рядом с взлохмаченным Денисом. На шее у того виднелось несколько красноречивых царапин, вид говорил сам за себя, впрочем, как и Варин или Стаса, который вышел следом и отправился за кофе в сторону кухни. Там стояла передвижная кофе-машина.

— Сидеть-то сможешь? — пододвинул небольшой стульчик в сторону Вари Денис и хихикнул, скорее хрюкнул.

— Сам-то нормально сидишь? — вмешался Ромка.

— А я что?

— А она — что? — передразнил. — У женщин хотя бы отверстие для этого физиологически предназначено, в отличие от вас, нетрадиционных.

— Чего- чего? — уставился Денис.

— Чего слышал, пей кофе, а мы все сделаем вид, что ничего не поняли.

— Можно подумать, поняли, — отвернулся. — Между прочим… — набрал воздуха в лёгкие, явно намереваясь что-то сказать.

— Ой, давай без подробностей, а! Достаточно того, что Григорьев развлекал всю ночь, ещё ты, бррр, — Кузнецов передёрнулся, будто увидел дохлую крысу, и отодвинулся от Дениса. — Не-не, я толерантный, и всё такое, но давай без деталей. А вот тебя, — повернулся к Варе, — я бы послушал, хотя, походу, тебя все слышали, — засмеялся, кривляясь и закатывая глаза, изображая экстаз. — После такого, Варь, ты на нём жениться должна.

— Ага, — услышала голос где-то рядом и сверху. Космический и такой же не выспавшийся, как и она. — Надо, значит, женится.

— Пфф, — отвёл глаза Рома. — Развёл гарем, — с какой-то злостью откусил кусок бутерброда и залил доширак кипятком.

— Ты такой злой, потому что у тебя велосипеда нет, — ввернул шутку Денис.

— А ты такой добрый, потому что у тебя у велосипеда сиденья нет, — тут же парировал Ромка, оттолкнулся от покачнувшегося стола и быстро ушёл.

Варя вопросительно посмотрела на Стаса, даже успела почувствовать себя виноватой в плохом настроении Кузнецова, но быстро передумала. Когда человек счастлив, по настоящему, от всей души, у него не получается чувствовать себя виноватым или злиться.