Так, о чем бы еще помечтать, что тут поблизости вкусненького? Можно вернуться в Барселону, там неподалеку от знаменитого собора Саграда Фамилия он знает место, где готовят умопомрачительную паэлью с кальмарами, осьминогами, мидиями, креветками, гребешками и прочими морскими гадами. Или бросить якорь в итальянской провинции Тоскана, арендовать автомобиль, доехать до Флоренции и набить пузо смачным флорентийским стейком. Есть еще один вариант, туда плыть подольше, но, право же, оно того стоит. И Лев Сергеевич мысленно прочертил маршрут в сторону Канарского архипелага и высадился на острове Тенерифе.

Лет десять назад приятель уговорил его слетать на Канары – сумасшедшая природа, лето круглый год, и надо обязательно побывать в Адехе, покушать курочку. А как называется ресторан? Не знаю, ответил приятель, ты главное доберись до места, а там все поймешь.

Адехе оказался небольшим городком с улицей-променадом, по сторонам которого располагались ресторанчики и кафе. Л.С. приехал в обеденное время, солнце пекло от души, точки общепита пустовали, но в конце улицы стояла длинная очередь, и чутье подсказало Льву Сергеевичу, что ему как раз туда. Местом действия оказалась харчевня с облезлыми стенами, хромоногими металлическими столами-стульями и прилавком, из-за которого усатый мужик в несвежем фартуке раздавал посетителям угощения.

Л.С., настроившийся на гастрономический изыск, брезгливо поморщился, но голод все же отправил его в хвост очереди. Взмокнув на солнцепеке, он в конце концов достиг прилавка, и усатый выдал ему бокал красного вина и алюминиевую миску, в которой лежали две картофелины, один помидор и куриная ножка. Еще десять минут пришлось с посудой в руках ждать, когда освободится стол. Наконец, место нашлось, и Лев Сергеевич осторожно откусил кусок курицы.

И тут начались чудеса. Огрубели нежные куриные шашлыки, усохла сочная котлета по-киевски, скукожился цыпленок табака. Все куриное, что так любил Лев Сергеевич, – Кордон Блю и шаурма, курник и люля-кебаб, сердечки и крылышки, желудочки и печенка – все стало пресным и безвкусным. Чикен из Адехе на первой же минуте одержал победу нокаутом. Поняв, что под простецкой внешностью скрыт кулинарный шедевр, Л.С. медленно разжевывал ножку, лаская свои вкусовые рецепторы и попутно размышляя, как можно из обычного бройлера создать такое лакомство. То ли курочка особого откорма, то ли уникальный маринад, придающий мясу манящие ароматические ноты, то ли, черт их знает, добавили какой-нибудь наркоты. Но, как бы то ни было, ничего подобного московский гурман прежде не пробовал. Будь его воля, немедля присудил бы харчевне пять мишленовских звезд. И даже шесть.

Лев Сергеевич просидел в заведении до вечера, смолотив в общей сложности несколько кило курятины. Подружился с усатым хозяином, тот гордо рассказал, что богатые испанцы с материка прилетают на своих джетах, чтобы пообедать в Адехе. Навернул три порции – и назад, в Мадрид или Барселону. Но раз вы так популярны, спросил Л.С., почему не сделать ремонт, не поменять мебель? Усатый удивленно посмотрел на гостя и дал безупречно логичный ответ: а зачем?

Умять бы сейчас Канарскую курочку, сглотнул слюну Лев Сергеевич. Однако, вот что странно, подумал он: считается, что за мгновение до смерти перед человеком пролетает вся жизнь. А тут ожидание конца долгое, и жизнь проходит не спеша, смакуется в подробностях. Включая памятные деликатесы.

Печально, конечно, что уже не увидишь много чего интересного, придуманного неугомонным человечеством. Но ничего, на твой век и так хватило, и сам ты всегда был охоч до новых впечатлений. Что бы еще хотел попробовать? Прыгнуть с парашютом? Риск закончить жизнь в инвалидном кресле не привлекает. Вступить в связь с мужчиной? От одной мысли жуть пробирает. Для остроты ощущений грабануть банк? Но, как наставлял его в детстве премудрый сосед-уголовник, учиться воровать надо с младших классов, чтобы к окончанию средней школы уже было две-три ходки в колонию для несовершеннолетних, вот тогда и вступай во взрослую жизнь.

Впрочем, можно было бы и дальше без всяких экстримов ехать по накатанной колее, зря что ли же он ее обихаживал. Не исключено, что есть свой кайф в том, чтобы жить скучно. Рано или поздно желания угасают, не зовут на подвиги дамы, не вставляет алкоголь, не тянет ни в какие дальние края. Последний этап – когда перестаешь думать, на что бы потратить деньги. И этой новой, доселе неведомой, растительной жизни не надо противиться. Есть книги, спектакли и концерты, есть грибы и рыбалка, есть внуки, наконец, а вдруг тебе будет с ними интересно. М-да. А потом начнешь просыпаться с мыслью: хорошо бы сегодня сходить на горшок. Вот только будет ли позыв?

Какое же ты дерьмо, вдруг выругал себя Лев Сергеевич, и крепкая мужская злость ударила в мозг. Что, закончил дела на этом свете и собрался валить? Погоди, отдать концы всегда успеем.

Он выбрался из своего окопа, надел кроссовки, спортивный костюм и ветровку. Осветил экраном айфона дверцу сейфа, набрал код, замок по счастью сработал. Л.С. замотал в полиэтиленовые пакеты и рассовал по карманам куртки бумажник, документы и, подумав, наиболее дорогие Ольгины цацки, – если встретит, так и быть, отдаст. Застегнул молнии. Повесил на шею спасательный жилет и присел на край кровати. Уходим налегке. Осталось понять, куда и как.

Вода наполняла каюту, по ней, как по озеру, плавали сумки-яхты и тапки-катера. Они двигались вокруг кровати, будто обходили остров. Крен корабля усилился, и тапки с сумками поплыли к балкону.

Л.С. тоже вышел на балкон, крепко взялся за перила. Чем больше заваливался на бок Oasis, тем виднее была шлюпочная палуба. Там шло шумное сражение, – заканчивалась посадка в очередную лодку. Внутри она была под завязку заполнена людьми, но несколько пассажиров все же влезли на борт и зацепились за металлические поручни и веревки. Их пытались стащить обратно, но было поздно – шлюпка отвалила от корабля. В этот миг, оттолкнув стоящих у трапа матросов, на край лодки вскочил еще один человек в красном жилете.

Шлюпка двинулась вдоль корабельного борта и скоро оказалась прямо под каютой Льва Сергеевича. Прыгнуть туда, что ли, подумал он, но тут же представил свое приземление на металлический корпус с высоты не меньше пятнадцати метров. Костей не соберешь.

В этот момент волна ударила в шлюпку, и пассажир, последним вскочивший на борт, свалился в воду. Помочь ему люди с лодки не могли, да особо и не пытались, только бросили спасательный круг, до которого еще нужно доплыть. Шлюпка ушла своим путем, на корабельной палубе было не до выпавшего бедолаги, там шла злая возня за право занять место на надувном плоту.

Край аварийного луча освещал человека в воде. Он отчаянно барахтался, взбивая пену и брызги, – похоже, не умел плавать. Жилет съехал набок, еще больше затруднив движения. Волны относили спасательный круг все дальше. Плохи дела, сказал вслух Л.С.

И, будто услышав его, человек поднял лицо наверх и пронзительно завизжал.

Лев Сергеевич ахнул. Он узнал старуху у бассейна. Миссис Пиковую даму.