— М-да, — в раздумье промычал Черепанов, — получается, что в сухом остатке, кроме отвлеченных воспоминаний, ничего нет. Про смерть Ракошица я сообщу Степан Степанычу позже, сам понимаешь, очередная смерть настроения ему не прибавит. Опять начнутся разговоры об этом проклятии древних скифов. Боюсь, что и наша работа со списком коллекционеров теперь забуксует. Хорошо хоть, пока ты нежился в Харькове на волнах одесского гостеприимства, капитан Сидорченко работал в поте лица и кое-что для нас с тобой нарыл.

Достав из ящика письменного стола свой блокнот, он подсел ближе.

— Как мы и договаривались, Сидорченко поднял материалы дела о нападении на нашего оператора Стаса Папазова. Сначала, как ты помнишь, менты виновных не нашли и списали все на залетных гастролеров. Так вот, во время очередного профилактического мероприятия на нашем радиорынке сподвижники капитана задержали пацана, торговавшего крадеными телефонами. Среди них оказался и мобильник Стаса, который исчез у него при ограблении. Сидорченко «раскрутил» пацана и выяснил, что телефон ему передал какой-то… — Черепанов заглянул в свой блокнот, — ага, некий Сергей Паламарчук, который работает в магазине «Клубничка» грузчиком. Когда же его стали допрашивать, он сразу заявил, что нашел мобилу на улице и хотел продать ее, чтобы немного подзаработать. То, что он врет, понятно, но доказать это, как ты понимаешь, практически невозможно. У этого Паламарчука железное алиби: во время нападения на Стаса он вместе с такими же, как сам, отморозками до поздней ночи сидел в кафе. И есть свидетели, утверждающие, что оттуда не выходил. Вся эта компания в городе хорошо известна. Слышал небось о черных готах? Вот это они и есть, и наш Паламарчук там не последний человек. Так оно было или нет, а грузчика пришлось отпустить.

Заборский слушал своего шефа не перебивая. Действительно, очередная поездка в Харьков конкретных результатов не принесла, поэтому информация Сидорченко была крайне важной.

А Черепанов между тем продолжал:

— Ну, слушай дальше. Я передал капитану наш разговор с Олегом Сливко о том, как ему подсунули наркотики и как после задержания милиционеры взяли в оборот его мать. Коллеги капитана из отдела по борьбе с наркотиками сразу пошли «в отказку», мол, знать не знаем никакого Сливко и такими методами не работаем. Короче, там пока тоже глухо. Но одна интересная деталь все же нарисовалась. Сидорченко нашел-таки ту Аллу-Эллу, которая всучила Олегу пакетик с порошком, и по своим каналам аккуратненько выяснил, что она собой представляет. Оказалось, обыкновенная проститутка, которую менты используют как своего информатора и наводчицу.

Не прерывая рассказа, Черепанов что-то пометил в блокноте.

— Трогать эту красавицу Сидорченко пока не стал, она бы все равно пошла «в несознанку» да еще и насторожилась, а коллеги из наркоотдела ее бы точно «отмазали» как «необходимый и важный информационный источник». Но вот что интересно, Алла-Элла — а ее настоящее имя Алла Григоренко, — оказывается, тоже была замечена в кругу этих самых готов.

— Хорошо, и что из того? — спросил, пожимая плечами, Заборский. — А может, она крутится среди этих чокнутых готов по заданию ментов? Я уверен, что они там наркотой балуются, как мы с вами утренним кофе. Может, самому готом стать? Будет что вспомнить.

— А это, кстати, неплохая мысль, надо подумать, — вдруг совершенно серьезно сказал Черепанов. — Но боюсь, что ты в идеологии готов быстро разочаруешься. Ты же у нас парень веселый, а таких там не любят. Я на всякий случай собрал кое-какую информацию об этих «темных», думаю, что и тебе будет полезно это почитать.

Из лежащей на столе папки Черепанов достал какие-то распечатки и разложил их перед Заборским.

Виталий с любопытством углубился в чтение.

«Субкультура готов, пожалуй, самая загадочная и необычная из всех существующих в наше время. Главное отличие гота от обычного человека — это особенные, готические, принципы жизни. Один из таких принципов гласит, что сегодняшний день может быть последним в жизни, поэтому и прожить его нужно соответственно…»

— Вы что, Иван Сергеевич, советуете мне вступить в эту организацию? — спросил Заборский, откладывая прочитанные листы в сторону. — Из всей этой готской ахинеи мне интересна только информация о готах, так сказать, местного разлива. Да, не думал я, что в нашем городишке водятся люди с такими странностями. Хотя теперь припоминаю: пару раз на улице встречал этих разукрашенных клоунов. А не боитесь случайно, что мне у них так понравится, что возвращаться в вашу никчемную телекомпанию не захочется?

— Не боюсь. Через пару дней они тебя сами выгонят за болтливость.

Черепанов в задумчивости перелистал свой блокнот, а затем уже серьезно продолжил:

— В общем, Виталий, возьми эту информацию и прочти внимательно. Особенно ту ее часть, где собраны сведения о лидерах этого движения в нашем городе. Займись ими, может, и выплывет что-нибудь интересное. Я же пока поразмыслю, как выйти на Антиквара, а на досуге оценю содержимое твоего чемоданчика. Ну а чтобы ты чувствовал себя настоящим суперменом, вот тебе подарок от Белякова.

Он достал из сейфа новенький травматический пистолет «Форт» и протянул его Виталию.

— Это оружие скорее психологическое, но вблизи все же бьет прилично, поэтому применять его можно и нужно только в крайнем случае. Возьми и на всякий случай всегда держи при себе. Помнишь, как в «Бриллиантовой руке»? На всякий пожарный.

— Ну, надеюсь, теперь хоть посмертно дождусь почетной грамоты от нашей телекомпании, — в тон шефу ответил тот.

Он демонстративно сунул пистолет за пояс и гордо направился к выходу. И тут у него зазвонил телефон. Глянув на номер, Заборский остановился у порога, чтобы ответить на вызов. Наблюдая за Виталием, Черепанов заметил, как на его лице растет удивление.

— Знаете, кто это звонил? — спросил он. — Капитан Сидорченко. Вчера ночью кто-то вскрыл и тщательно обыскал квартиру Виктории Сливко. Из вещей ничего не взяли, впрочем, и брать там особенно было нечего. Капитан предположил, что искали что-то другое…

Внезапно Виталий напрягся и, внимательно посмотрев на шефа, с расстановкой произнес:

— А теперь, Иван Сергеевич, ответьте мне, пожалуйста, на очень простой вопрос: если это люди Антиквара, что они могли искать в квартире покойной Виктории Сливко? Ведь пектораль давно уже у них?!

Думая каждый о своем, они некоторое время молча постояли друг напротив друга. Затем Черепанов вернулся к столу и жестом пригласил Заборского последовать его примеру.

— Присаживайся, Виталий. Наша песня хороша, начинай сначала…

134—63 до н. э.

По пути из Каппадокии Митридат и его верные воины отделились от основного войска и повернули в сторону Команы.

Величественный храмовый комплекс, в котором поклонялись богине Ма-Энио, стоял на высоком холме, насыпанном по приказу жрецов стараниями простого народа. Его колоннада была видна изо всех частей города и со всех близлежащих склонов, густо поросших сочным зеленым виноградом.