Никто не спрашивал, как я тут оказалась и чего делаю. Вначале это настораживало, но потом к работам присоединились его бывшие одноклассники, друзья братьев и чуть ли не совсем левые люди, что просто мимо проходили, но заинтересовались движухой и желанием попить пивка на халяву. Вскоре разожгли мангал. Откуда-то появилось несколько ящиков пива, мясо, рыба. Кто-то сбил столы. Включили музыку из машины. Потом подтянулись соседи.

— Тим, у тебя уже не строительство забора, а новоселье, — сказала я.

— Какая разница? Работа же идет, — заявил он, довольно оглядывая суету, которую сам же и создал.

Рис бегал между людьми. За ним бегали дети. Разговоры. Шум бензопилы. Сварка. Музыка. Еще и солнце выглянуло, освещая участок, засыпанный тонким слоем снега. Я устала, замерзла и почувствовала себя совершенно разбитой. Возможно тому было нервное напряжение, которое все еще не отпускало после предложения Тима. Или виной тому была его наглость. Я решила сбежать к себе, но Тим это просек и зажал меня в сенях.

— Даже не попрощаешься?

— Я вечером вернусь.

— Не вернешься. Иначе бы не стала убегать, — сказал он, забирая из моих рук сумку. — А дальше мы опять с тобой поссоримся.

— Поработать на участке здорово. Свежий воздух и все такое. Но я устала. Хочу завалиться в кровать и посмотреть телевизор, а не общаться с незнакомыми людьми. Тебе стоило бы меня предупредить, что у тебя сегодня субботник.

— А это что-то бы изменило? — спросил он. И тут я поняла, что он действительно не понимает. Для него такой образ жизни — это норма. Ему нравилась спонтанность. Нравился этот шум и гам. А вот меня все это напрягало.

Мимо кто-то прошел в туалет. Рис загавкал на улице. Кто-то кому-то что-то крикнул. А кто-то потерял Тима.

— Ты можешь свой фильм посмотреть у меня, — сказал Тим. — Необязательно убегать.

— Пока все будут работать, я буду прохлаждаться?

— Так это их желание поработать, а оно может не совпадать с твоим. Давай искать компромисс?

— Ты понимаешь, как это будет выглядеть со стороны? — спросила я.

— С каких пор тебя волнует, как и что о тебе думают другие люди?

— Не знаю.

— Тогда не забивай голову этим. У тебя есть дом, а в квартире, кроме ссоры с дочерью, ты ничего не найдешь, — сказал Тим.

— И чего мне с ней ссориться?

— Там сейчас твой бывший. А ты не устоишь и найдешь способ их задеть. К тому же этот дом наш, вот и делай, что тебе сейчас охота. Договорились?

Я не хотела соглашаться, но ведь не смогла и отказаться от этого предложения. Им был прав. Я поругалась бы с Ритой, потому что как бы ни говорила и не убеждала всех, но меня задевало, что она была с Игорем вместе. К тому же когда она узнала, что я в курсе, то стала публиковать их совместные фотографии с прогулок и совместного времяпровождения. На них они были счастливые. У меня таких фотографий с Игорем не было. И это не злило, но раздражало. Сразу вспоминались все статьи и передачи, где говорили, что женщина хороша, пока молода. А когда возраст переваливает за тридцать, то она никому не нужна. Но колечко на пальце вроде говорило об обратном. Только кольцо было от Тима. И этим все было сказано.

Глава 11

В последнее время я не запоминала, что смотрела. Для меня было важным лишь картинка, которая бы мелькала перед глазами. Если до встречи с Тимом я упивалась мелодрамами, то теперь мелодрам мне хватило в жизни. Хотелось чего-то другого, непривычного. Если не волшебного, то хотя бы псевдоисторического, где все крутилось бы вокруг интриг, влияющих на судьбы государств. Найдя в интернете такой фильм, я завалилась на диван и приготовилась погрузиться в мир, где все вертелось вокруг очередных королевских подвесок и безумно влюбленных юнцов, готовых горы свернуть за поцелуй дамы сердца. Все это вызывало улыбку и совсем не раздражало. К тому же все это мне что-то напоминало. Тим. Он был именно таким: ярким и безрассудным. Интересно, у него хоть был какой-то план по жизни? Он вроде говорил, что планировал купить дом, а потом его выгодно продать. Купить другой. Но почему-то мне не верилось в то, что это был именно план. Хорошо продуманный, с расчетами и выводами, рисками и вариантами выходами из проблем, которые могут возникнуть при реализации этого плана. Если он рассчитывал на меня, то как-то его расчет провалился. Теперь я не только осталась без магазина, так еще и без работы. И все из-за него. На деле надо было уйти от него после этой выходке. А я осталась. Лежала у него в доме и смотрела на колечко.

Тим сделал мне предложение. Я могла бы все перевести в шутку. Сегодня утром сказала бы, что это всея дурость. Но позволил бы он мне вот так его слить? Вряд ли. Для него было все серьезно. А вот мне было сложно поверить, что он меня любит. Любит до такой степени, что готов со мной прогуляться до загса. Но допустим, что он действительно меня любит. Тогда почему жестоко со мной поступал? Зачем ему нужно было причинять мне боль? Стараться меня унизить непристойными предложениями? Или в его представлениях об отношениях все это было нормально?

Возможно, если учесть, что у него было довольно мало опыта, то он мог нести такие вещи совершенно серьезно. К тому же и я была совсем не юной и наивной, которая краснела бы при упоминании о сексе. Так чего оскорбляться? Он высказал свои пожелания, но мне необязательно было на них соглашаться. Как и на его предложение.

Тим сделал мне предложение, но это не значит, что если я соглашусь, то эта роспись будет на всю жизнь. Мы могли расписаться и развестись через месяц. А могли прожить годик другой. Я всю жизнь хотела выйти замуж. И вот поступило такое долгожданное предложение. Можно было бы прыгать в свадебный омут и начинать готовиться к празднику: искать там платье и думать в каком ресторане посидеть. Вместо этого я погрязла в сомнениях, не понимая, как поступить.

— Не помешаю? — спросила Зинаида Петровна, заходя в дом.

— Нет, — ответила я.

— Я больше не могу. Там дубак. Холодно. Надо погреться, — ответила Зинаида Петровна. — А греться около мангала — это не для меня.

— Чайник поставить? — предложила я.

— Руки есть, значит сама справлюсь, — ответила Зинаида Петровна.

Я пожала плечами. Дело ее. С Зинаидой Петровной