На счет души я погорячилась… Ведьма усмехнулась, но неуверенно как–то. А я вид сделала жалобный.

– А ты точно демона не крала? – Спрашивает важно, в выражении лица прощение заочное.

– Сам привязался, мамой клянусь, – проговорила чувственно.

– А мама живая хоть? – Спросила дурында. – Познакомишь?

Теперь я руками за голову взялась. В рот траву сует мне мятную.

– «Кривая липка», кусай, да пошли, – говорит на тяжелом выдохе.

– А остальные?

– К утру оклемаются и подскочат. А Красный ирис – это что за ерунда? Польза–то какая? Денежная или магическая? Аль для еды?

– Ты откуда свалилась, Пальмира? – Смеюсь горько. – Поляна миров, знаешь, что это такое?!

Отрицательно мотает головой. А я ладоши мысленно потираю и злорадствую. Какое счастье. Нашла способ от нее избавиться…

***

Поехали в село вдвоем. Карой «кукла» по имени кучер управляет. Прихожу в ужас, анализируя ситуацию. Какая–то невменяемая, вечно маленькая ведьма превращает моих людей в безвольных существ. И делает это с легкостью. Используя дурманы и заклинания, которые я не могу распознать толком. Может это действие травы «Кривая липка»?!

А еще мой амулет Познания совсем иссяк. Никакого от него толку больше нет. Можно выбрасывать.

– Хватит смотреть так, будто это я украла дело всей твоей жизни, – фыркает на меня девка с такими тараканами в голове, что усы их, торчащие из ушей, уже вижу.

– Если ты хочешь выглядеть дамой, начни с платья по размеру, – отвечаю ехидно. – И голову вымой, от тебя несет, что блевать хочется.

– Так, покажи свой гардероб, мамочка, – кривится.

А может в замок ее заманить?!

– У тебя коварная улыбка! – Обвиняет вдруг. – Задумала чего?!

Ой! Мысли читает?!

– А ты за собой вину чувствуешь, раз так говоришь? – Подловила ее.

– Ты меня не путай своими заумными фразами. А то язык твой отнимется, и не так, как ты пыталась со мной, а действенно. Поняла?!

От ее угрозы мурашки по коже прокатились.

Вышли у особняка. Дышу свободной грудью. Девочки мои встречают, впереди рыцарей бегут.

– Что приключилось, графиня?! – Ревет Гекар. – Полегла рать?! Вы бежали?!

– Еле ноги унесли, – смеется мелкая. А смелая при чужих–то!

– Живы все. А это сестра моя младшая, – киваю на ведьму. – Немного не в себе, вырвала из лап насильников. Вот, поживет у нас, пока замуж не выдам за достойного.

– Ты чего?! – Нахмурилась Пальмира.

Ко мне Серафима обниматься лезет. И эльфы стоят неподалеку, мнутся. Заметила недобрый, скорее даже подозрительный взгляд Лаэля, направленный на «мою кость в горле». Видимо, почуял ведьму в этой сучке мелкой. Как бы не вышел конфликт с жертвами.

Начались активные обнимашки. Сказала, что все хорошо, завтра люди вернуться. Пошли в дом, решила ведьму искупать сперва и одежду ей найти. А заодно и попытаться утопить в ванной, если случай представится. На что и расчет.

Пока ванну готовили, кормила ее. Кушает доверчивая, будто три дня не ела. Интересно, а на нее крысиный яд подействует? А Цианистый калий? На мгновение я даже поддалась чувствам, что это ребенок невинный. Серафима так вообще с ней нянчиться решила. Пальмира глазки строит невинные, а та и рада услужить. Эльфы неподалеку пристроились, глаза огромные выпучили.

Алариэль ко мне подходит, как кошка вздыбленная, и на ухо шепчет:

– У нее амулет очень опасный, а она точно твоя сестра?

Не ответила, ибо ведьма на нас косится с подозрением. Как бы с эльфами не решила свои заклинания провернуть. За ушастых порву.

Поели, в ванную комнату ее повела. Маргарита белье и полотенца принесла. Отправила бабулю, чтоб под раздачу не попала. Сама в след за мелкой прошмыгнула. Та на меня косится недоверчиво. А я улыбку давлю.

– Хочешь мне спинку потереть?

– Ну да, – пожимаю плечами, а сама думаю, что амулет надо бы с нее снять и спрятать. Может вся сила в нем?!

Разделась при мне и смутила тем. Думала, она зажмется, а нет. Амулет сама сняла и на каменный столик ссыпала цепочку с кулончиком. Суповой набор в ванную взбирается, а я думаю, вот бы навернулась.

– Ох… – застонала блаженно, погружаясь. – Хорошо–то как! Спасибо тебе, Валерия, удружила лапочка. Надеюсь это не кислота с поляны той, о которой я тебе говорила…

Приближаюсь деловито. Мочалка, банки со снадобьями, мыльце… делаю вид, что собираюсь ее отдраить хорошенько, а сама на кулон поглядываю украдкой. Девка глаза закрыла, наслаждается. Спинку ей тощую драю, хребет проступает. Так бы и вырвала. Или лучше банкой глиняной приложиться по башке?! Пока думала, чем прибить, она стала погружаться. Глазки закрыла, стонет сладко, совсем ее распарило.

– Меня мамка так мыла, – шепчет с закрытыми глазами, а я в руке увесистый кувшин примеряю.

Молчу, затаившись. Топить? Душить? Просто приложиться? Засыпает ведьма в блаженной улыбке. Кулон на каменной плитке поблескивает камушком темным. Я уже вся вспотела от такого напряжения. Тянусь к кулону, поглядывая за ее мимикой. Тихо мирно лежит, пригрелась тварь мелкая. Мысль промелькнула, утопить все–таки ее к чертям, при этом придушить и приложиться чем–нибудь твердым. А может выйдет? Амулет–то не надет на нее.

Скрип сопровождает раскрывающуюся дверь, и через щель просовывается мордаха Серафимы.

– У меня снадобья новые есть, привезли недавно с Семистрелья, – произнесла громко.

В ванной всплеск. Будто кто–то чуть не утонул. Повернулась резко. Пальмира хлопает ошалевшими глазами. Опомнилась?! Не заметила, как заснула?! Самообладание пришло довольно быстро, после того, как увидела, что кулон ее на месте, где и был. А я скрипя зубами, полотенце ей подала. Эх...

В гардеробную мою пришли. Тут и сундук с походными вещами лежит, и новизной попахивает, девки с рынков навезли мне нарядов всяких. Серебряных монет ведь море. И я не запрещала. Под этим поводом и себе обнову приобрели. Вижу, что ходят как барыни–боярыни.

– Выбирай любое, – добиваю ее бдительность.

– И не жалко?! – Спрашивает совершенно серьезно.

Мусора не жалко, хотела сказать. Но сдержалась, выдавив улыбку. Пальмира, как собачонка, все из сундука разбросала по половице. А я штанишки новые увидела, ухватила сразу. В груди теплеет. Такая одежда мне дом напоминает. Из платья высвободилась, шнуровка и так уже разболталась. Корсет тесный стянула и блузку прихватила первую попавшуюся, если таковой можно назвать мужскую рубаху с рюшечками.

А этой мелкоте ничего не понравилось, перекинулась на висящие на турниках платья баронессы, что ей на семь размеров меньше. Хоть все и почищено Маргаритой, но пылью несет. Двигала туда–сюда наряды, тревожа ленивую моль. Стала стены обстукивать. Ну, точно сумасшедшая. Раздвинулось что–то за рядами платьев, шаркнуло, скрипнуло. Сунулась туда я. А там сундук из потайной ниши торчит.