ваш внук, а мой правнук Серёжа – это тот же пулемёт. И Фире с Юзиком скажите. Разболтают кому, пусть даже самому близкому… – она скорбно покачала головой.

– Слышала, бабка? – сказал дед. – Рот на замок.

– На свой повесь, – ответила бабушка. – А то знаю я тебя. Особенно после трёх-четырёх рюмок.

– Я – могила, – сказал дед. – Кстати, у Фиры с Юзиком детей нет. Если что, рассказывать особо некому.

– Рассказывать всегда найдётся кому, – сказала прабабушка. – Поэтому, как только захочется язык развязать, сразу про себя произнесите только одно слово.

– Какое? – не понял дед.

– Пулемёт.

К Кофманам мы с дедом отправились вместе. Жили они неподалёку, на третьем этаже пятиэтажного дома, в двухкомнатной квартире. Прихожая, гостиная, спальня, кухня, балкон.

– Ага, – обрадовался дядя Юзик. – Пришли! Неужели и ты, Лёша, решил что-то почитать взять?

– Я своё ещё до войны всё прочитал, – ответил дед. – Сейчас уже не интересно. Мы по делу, Юз. Фира дома?

Наш рассказ маленькая семья Кофманов выслушала с громадным вниманием и не меньшей надеждой в глазах. А уж когда я признался, что начал лечение ещё вчера вечером, надежда приобрела оттенок святой веры.

– То-то я себя вчера так хорошо чувствовала! – воскликнула Фира. – Да и сегодня с утра… Господи, если получится, поверю в тебя, обещаю. Поверю и покрещусь. Ей-богу, покрещусь!

– Невероятно, – почесал лысину Юзик. – Звучит невероятно. Но я, почему-то, верю. Скажу сразу, пока на берегу. Если получится, всё отдам. Всё, что ни попросите.

– Юз! – рыкнул дед. – Прекрати немедленно! Чтобы я больше от тебя этого не слышал. Ни от тебя, ни от Фиры. Ясно?

– Понял, извини. А ты, Серёжа, что скажешь?

– Про слово «пулемёт» вы уже знаете, – сказал я. – Не забудьте, пожалуйста, это очень важно. И второе. Дядя Юзик, думаю, мне потребуется ваше мастерство, как ювелира.

– Всё, что угодно. И, разумеется, совершенно бесплатно.

– Хорошо. Потом расскажу. А сейчас давайте лечить тётю Фиру. И ещё, хочу, чтобы вы твёрдо уяснили. Я ничего не обещаю. Это только попытка.

– Мы понимаем, Серёженька, – Эсфирь Соломоновна промокнула заблестевшие от слёз глаза. – Мы понимаем…

ГЛАВА ШЕСТНАДЦАТАЯ. Легкий способ бросить курить. Джек Лондон. Бассейн. Кто кого

Сеанс у Кофманов прошёл успешнее вчерашнего. Сказалось, что тётя Фира уже знала, что происходит, и готова была перенести и вытерпеть что угодно. Хотя ничего терпеть ей не пришлось. Просто лечь на диван, расслабиться и стараться думать о чём-нибудь приятном.

– Можно о цветущем горном луге? – робко поинтересовалась она.

– Хоть о двух сразу, – разрешил я. – И голубом бездонном небе в придачу.

За ночь ржавых пятен на её ауре не прибавилось. Но и меньше не стало. Пришлось как следует поработать.

Сеанс длился по часам сорок две минуты (дедушка и дядя Юзик ожидали на кухне) и порядком меня вымотал. Однако и результат стоил трудов – ржавая россыпь заметно отступила, и я уже почти не сомневался в успехе. Благо, организм тёти Фиры оказался крепким, имел силы к сопротивлению, нужно было только его подтолкнуть и направить.

Но была ещё одна проблема.

Чтобы её обговорить и, в конечном счёте, решить, я позвал всех.

– Ну что? – нетерпеливо спросил дядя Юзик. – Что, Серёжа, получилось? Фирочка, ты как?

Эсфирь Соломоновна села на диване, медленно поворачивая голову из стороны в сторону, словно прислушиваясь, что происходит с её организмом.

– Не знаю… – произнесла неуверенно. – Как-то… по-новому, что ли. И слабость, будто мешки таскала. Так должно быть?

– Должно, – сказал я. – Организм тратит массу сил на борьбу с болезнью. Отсюда слабость. Ничего страшного, скоро силы восстановятся.

Дедушка Лёша внимательно посмотрел на меня, словно оценивая, но промолчал.

– Слабость – ерунда, – продолжил я. – Могу вас обрадовать, что шанс победить эту гадость имеется. И хороший шанс. Но при одном условии. Если его не выполнить, все наши усилия могут пойти насмарку. Да что там, обязательно пойдут.

– Какое условие? – напряжённо осведомилась тётя Фира.

– А я говорил, – пробормотал тихоько дядя Юзик.

– Что ты говорил? Что⁈

– Говорил, что курить тебе нужно бросать. Я вот двадцать лет, как бросил – и хорошо же!

– Ты бросил, потому что керосиновыми лампами мы пользоваться перестали, электричество уже было везде – там, где мы жили! – воскликнула тётя Фира. – Ты сам рассказывал тысячу раз. Да я сама видела, во время войны ещё, ты от лампы прикуривал всегда, от горячего воздуха, который вверх от лампы поднимается! Потом керосиновые лампы попрятали по чуланам, и тебе стало неинтересно. А я – от спичек прикуриваю!

– И от зажигалок, – сказал дедушка Лёша.

– Редко, – упрямо наклонила голову тётя Фира. – В основном от спичек. Почти всегда.

Я молчал, ожидая, когда у них кончится запал.

– Слушайте внимательно, тётя Фира, – сказал наконец. – Хотя понимаю, что слушать мальчика в вашем возрасте некомфортно. Это он вас должен слушать, да? Но дело не в этом. Дело в вашей жизни и смерти. В самом прямом смысле слова. Считайте, что вы снова на войне, если так вам легче будет. Ваша тяга к сигаретам, к табаку – это враг. Враг, которого нужно убить. Иначе он убьёт вас. Вот так. Ни больше, ни меньше.

– Это же просто вредная привычка… – не сдавалась Эсфирь Соломоновна.

– Это не привычка. Это наркотическая зависимость, – отрезал я. – Такая же, как алкоголизм. И часто с не меньшими разрушительными последствиями. Доказательство – в ваших лёгких.

– Пробирает, внук, – сказал дед. – Даже я задумался.

– С тобой, деда, мы по этому поводу потом поговорим.

– Уже боюсь, – сказал дед.

– Ну так что делать будем, тётя Фира? – спросил я. – Решение нужно принимать прямо сейчас. Мне больно это говорить, но я не стану дальше бороться с вашей болезнью, если буду знать, что она вернётся.

– Мне нужно подумать…

– Фирочка, – сказал дядя Юзик. – Представь себе, что ты тонешь. Господь, к которому ты, к слову, только что взывала, посылает тебе лодку. Но лодочник тебе сильно не нравится по каким-то личным причинам. И вот этот лодочник протягивает тебе руку, чтобы втащить в лодку и спасти, а ты, уже захлёбываясь, говоришь ему:

– Подожди, мне нужно подумать.

Я улыбнулся. Сравнение было точным.

– Хорошо, хорошо, – сказала Эсфирь Соломоновна. – Бросаю. С завтрашнего дня.

– Прямо сейчас.

– Как⁈ Почему?

– Потому что времени нет. Прямо сейчас. Выкуривайте последнюю сигарету, так и быть, и – всё.

– Ох…

– По-другому никак.

– Пойдём, Фира, – сказал дедушка Лёша. – Покурю с тобой.

Они пошли на кухню, а я подошёл книжным полкам, разглядывая корешки.

– Вот, – с гордостью показал дядя Юзик. – Полное собрание Джека Лондона. Очень его люблю. Читал?

Я отрицательно покачал головой.

– Ну что ты, обязательно возьми почитай. Не оторвёшься. «Любовь к жизни», рассказ. Вспоминал его часто на войне, он мне выжить помог.

По совету дяди Юзика я выбрал рассказы