– Вы не можете оспорить это, капитан аль-Хури, – объявила Шарзад.

– В самом деле. Не могу, моя госпожа. – Он поклонился, приложив кончики пальцев ко лбу. – Ваша стрела попала в цель. Моя… нет. Назовите свою цену.

Шарзад на мгновение задумалась. Ее вопрос должен был быть хорошим. Он должен был стоить того, что она оставила любые попытки скрыть свое мастерство во владении луком. И его также нужно разумно сформулировать. Джалал отличался даром увиливать от ответов и предлагать красноречивые отговорки.

– Почему вам разрешено обращаться к халифу по имени?

Джалал перекладывал свой большой тисовый лук из руки в руку.

– Халид – мой двоюродный брат. Мой отец женился на сестре его отца.

Шарзад с трудом подавила свою реакцию. Это было самой ценной информацией, которую она получила за все утро.

Джалал улыбнулся, опасно блеснув светло-карими глазами.

– Выбирайте следующую цель, Шарзад.

Она оглядела двор.

– Верхняя ветвь того дерева справа, над крышей.

Он подвигал бровями, оценивая вызов, пока вытаскивал стрелу из колчана и накладывал ее на тетиву. Когда натянул тетиву, края негнущегося большого лука лишь едва двинулись.

Джалал был превосходным лучником. Не настолько одаренным, как Тарик, но точным и резким в движениях. Он отпустил стрелу. Она полетела спиралью и проплыла над крышей, перед тем как попасть в верхнюю ветку, в результате чего все дерево задрожало от силы удара.

Мужчины одобрительно заулюлюкали.

Шарзад наложила стрелу на изогнутый лук. Она закрыла глаза, устанавливая ее на тетиву. На выдохе оттянула стрелу назад.

Отпустила тетиву в ту же секунду, когда открыла глаза. Стрела взлетела в воздух, просвистев мимо ветвей… и попала чуть ниже намеченной цели.

Шарзад нахмурилась.

Солдаты, ликуя, опять закричали. И снова Джалал поклонился, на сей раз его руки были вытянуты по швам.

– О, не злорадствуйте, – пожурила его Шарзад. – Это очень неприлично.

– Я никогда не злорадствовал. Ни дня в своей жизни.

– В это трудно поверить.

– Злорадство – удел слабых.

– Тогда перестаньте так безумно улыбаться.

Джалал рассмеялся, подняв руки к небу.

– Но ведь скоро будет дождь, Шарзад. А я безумно люблю его.

– Просто возьмите свой приз, капитан аль-Хури, – проворчала Шарзад, скрещивая руки на груди и позволяя изогнутому луку болтаться у своих ног.

– Не огорчайтесь так из-за того, что я победил. Я был вполне справедлив в своих вопросах.

Она закатила глаза.

– На самом деле, – продолжил он, – это будет мой первый за день действительно нечестный вопрос.

Поза Шарзад отреагировала на его фразу раньше лица девушки.

Джалал шагнул вперед, балансируя своим луком на плечах.

– Где ваша семья, моя госпожа? – спросил он тихим голосом.

«Они ищут мою семью… как я и ожидала».

Она улыбнулась ему.

– В безопасности.

– Это не ответ.

– В месте из камня и песка.

– И это тоже не ответ. Все построено из камня и песка.

– Вы не заставите меня ответить лучше, Джалал. Это мои ответы. Если они вам не нравятся, мы можем прекратить нашу игру.

Его взгляд двигался по ее лицу, и в нем ощущалась странная смесь проницательности и игривой отвлеченности. Тем не менее в тот миг она увидела в нем больше от его отца, чем когда-либо до этого. И она поняла.

Это была не просто его работа. Джалал аль-Хури защищал свою семью. Для него семья всегда стояла на первом месте.

А Шарзад не была его родственницей.

– Нет, – возразил он, – но я хотел бы задать другой вопрос вместо последнего. Учитывая, что ваш ответ был весьма неудовлетворительным, мне кажется, уместно позволить мне задать другой вопрос.

– Извините?

– Я обещаю предоставить вам такое же право, если подобная ситуация возникнет с моей стороны.

– Джалал…

– Почему вы всегда закрываете глаза, перед тем как целиться?

– Потому что… – Шарзад колебалась. – Я…

«Какой от этого мог быть вред?»

– Я училась стрелять там, где солнце шутило над разумом. Я не могла рассчитывать на него, если хотела хорошо прицелиться. Поэтому приходилось практиковаться до тех пор, пока не станешь настолько хорошим стрелком, что солнечный свет нужен будет лишь на мгновение ока.

Джалал уперся обеими ладонями в свой тисовый большой лук. Медленная улыбка расплылась по его залитому солнцем лицу.

Такое поведение нервировало Шарзад. И ей захотелось спровоцировать его.

– Это было намного лучше, – сказал он громко. – Знаете, не все должно быть таким сложным, Шарзад.

– О чем вы говорите?

– Именно о том, что я сказал. В следующий раз просто ответьте на вопрос.

– Посмотрим. Выбирайте еще одну цель, Джалал.

Его улыбка стала шире.

– Да, моя госпожа. – Он изучал двор. Затем указал на небольшой столбик, сбоку от которого торчал табарзин. – Победителем будет лучник, чья стрела окажется ближе к лезвию топора.

Это, безусловно, был самый сложный выстрел. Деревянная рукоятка табарзина у лезвия довольно узкая, и его загнали в столб под странным углом, скрывающим топорище из поля зрения. Ко всему прочему, грядущая буря добавила еще и фактор ветра, который бы свел к нулю все усилия даже наиболее одаренного лучника.

Как победителю последней партии, Джалалу предоставлялось право первого выстрела. Он подождал, пока порывы ветра утихнут, насколько это возможно, перед тем как наложить стрелу на тетиву и отпустить ее в полет. Она спиралью полетела к табарзину и угодила в древесину рукоятки.

Впечатляющее достижение.

Шарзад достала стрелу из колчана за спиной, наложила ее и сильно натянула тетиву. Закрыв глаза, она позволила ветру дуть ей в лицо, просчитывая его траекторию. Ее пальцы сжали белое оперение стрелы.

Она открыла глаза и точно определила небольшой участок дерева, сразу перед мерцающим лезвием топора.

Затем отпустила стрелу.

Стрела проплыла сквозь ветер над песком… и ударила в рукоятку в волоске от металла.

Солдаты закричали, не веря своим глазам.

Джалал начал смеяться.

– Господи! Может, мне тоже попробовать не целиться.

Шарзад передразнила его предыдущий поклон, вытянув руки по швам.

Его смех стал громче.