Такая сила.

За такое предательство.

Шарзад схватила подушку и закрутила кулаки в шелк.

«Шива. Что я делаю? Я больше не могу найти ненависти. Помоги мне ее обрести. Когда я вижу его лицо… когда слышу его голос. Как я могу с тобой так поступить? Как могу так сильно тебя любить и…»

Двери комнаты со скрипом отворились. Шарзад села, ожидая, как обычно, увидеть слуг с их ночными блюдами.

На пороге стоял Халид.

Один.

– Ты уже спала? – спросил он.

– Нет.

Он вошел внутрь и закрыл за собой двери.

– Ты устала?

– Нет. – Пальцы Шарзад сильнее сжали шелк.

Он остался у дверей.

Девушка поднялась с подушек и поправила свою шамлу. Ткань закрутилась вокруг нее, когда она вышла из-за покрова паутинного шелка у подножия кровати.

– Хочешь, чтобы я закончила сказку про Аладдина?

– Нет. – Халид отошел от двери, остановившись перед ней.

Он выглядел… истощенным.

– Ты не спал? – спросила она. – Тебе нужно поспать.

– Нужно.

Воздух между ними искрился от напряжения несказанного.

– Халид…

– Сегодня шел дождь.

– Да. Некоторое время.

Он кивнул, в его янтарных глазах загорелась мысль.

Шарзад моргнула.

– Ты тоже безумно любишь дождь, как Джалал?

– Нет. Я просто безумец.

«Почему? Скажи мне почему».

Она медленно подняла правую руку к его лицу.

Он закрыл глаза.

Когда снова открыл их, то положил обе ладони ей на шею.

Как мог мальчишка с таким множеством секретов, спрятанных за стенами изо льда и камня, сжигать ее всего лишь своим прикосновением?

Он провел правой рукой по ее волосам, по плечу и вниз по спине. Большой палец его левой руки задержался на ее шее, поглаживая ямочку у ее основания.

«Я… я не прекращу бороться, Шива. Я найду правду и добьюсь справедливости для тебя».

Шарзад смотрела на Халида, ожидая.

– Что ты делаешь? – прошептала она.

– Проявляю сдержанность.

– Почему?

– Потому, что я не смог сделать этого на базаре.

– Это имеет значение?

– Да, имеет, – сказал он тихо. – Ты хочешь этого?

Шарзад помедлила.

– Мы уже делали это раньше.

– Это не одно и то же. Этот раз будет другим.

Кровь бросилась по всему ее телу, воспламененная от его слов.

Он прижался губами к коже под ее мочкой. Его язык на мгновение задержался там.

– Ты этого хочешь? – повторил он ей на ухо.

Шарзад заставила себя успокоиться, сдерживая приступ дрожи в конечностях.

– А почему, как ты думаешь, я здесь стою, дурачок?

Она схватила его за подбородок и притянула губы Халида к своим.

То, что начиналось как игривый поцелуй, вскоре переросло в нечто большее, соответствующее тем похотливым мыслям, которые витали в воздухе несколько секунд назад.

Шарзад запустила пальцы в мягкие волосы Халида, когда его губы прижались к ее устам. Он окутал девушку объятьями, ее босые ноги оторвались от мрамора. Вуаль сорвалась с места своего крепления, когда они упали на подушки, не обращая никакого внимания на атрибуты, подобные шелковой ткани.

Ее руки стащили его камис через голову. Мускулы на его торсе извивались от ее прикосновений, а воздух в комнате становился все более душным, более ощутимым. Когда губы Халида направились к шее Шарзад, а руки скользнули по животу к шнуркам ее шамлы, она знала, что он был прав.

Этот раз будет другим.

Беспрепятственное стремление; это было тело из воды и душа́ из пепла.

Шнурки ее шамлы были развязаны. Если это продолжится дальше, бесполезно считаться с такой вещью, как мысли. Она обязана спросить сейчас, пока пламя не поглотило ее.

– Скажи мне, – выдохнула Шарзад, пальцы которой сжимали его плечи.

– Что угодно.

Ее сердце подскочило, почувствовав укол чувства вины.

– Почему они должны были умереть?

Он замер в ее руках на мгновение, которое, казалось, никогда не закончится.

Затем Халид приподнялся над ней и уставился на Шарзад, лицо его застыло в ужасе.

Он увидел противоречие в ее взгляде.

Она узрела ужас в его глазах.

Молча он встал с кровати и направился к двери.

Взявшись за ручку, остановился.

– Никогда не поступай так со мной снова. – Слова были сказаны тихо и резко, наполненные неподслащенной болью.

Он захлопнул за собой дверь.

Нанесенный ему ущерб был ощутимым. Одна часть Шарзад почти наслаждалась его страданиями, осознавая, что они – результат поведения халифа, причина того, что он заставил мучиться стольких людей. Другая часть рвалась догнать его. Ведь Шарзад знала: Халида возможно победить, если она сделала это.

Шарзад зарылась лицом в подушки и начала всхлипывать.

Наконец ей удалось найти его настоящую слабость.

Ею была она.

«И я использую это; я узнаю, почему Шива должна была умереть.

Даже если это убьет меня».

* * *

Коридоры Талеквана были немы как могила.

И темны, как самые зловещие намерения.

Джахандар поднялся по лестнице, крепко сжимая сверток в левой руке. Факел в правой подрагивал с каждым осторожным шагом, отбрасывая тени вдоль неровных каменных стен.

С колотящимся сердцем он приоткрыл деревянную дверь в свою комнату и прислонился к ней, пока она, содрогнувшись с гулким стуком, не закрылась.

Убедившись, что никто не слышал, как он куда-то ходил, мужчина с облегчением вздохнул, прежде чем положить сверток на стол и запереть дверь.

Затем он достал кинжал из-под накидки.

Это был простой клинок. На первый взгляд, незначительный. Деревянная рукоятка с банальной резьбой. Слегка кривоватая и кованная черным железом.

Совершенно непримечательный, на самом деле.

Джахандар закрыл глаза и сжал кинжал в ладони.

Время пришло.

После более чем двух недель кропотливого изучения и утомительного перевода этот момент настал.

Сегодня ночью он узнает, выбрала ли его книга.