В 1497 году в Неаполе оказался кардинал Чезаре Борджиа, который хотел устроить брак сестры. По завершении всех запланированных дел Борджиа не забыл навестить некоторых местных женщин, не отличающихся моральными принципами. По прошествии месяца у него появились первые симптомы сифилиса, вскоре вся кожа покрылась мокнущими папулами и заметной сыпью. Личный врач кардинала по фамилии Торелла пытался лечить знатного пациента горячими ваннами и мазями, созданными на основе уксуса и розового меда, отварами, сделанными из алоэ. Через месяц ему показалось, что это помогает. Однако на самом деле у Чезаре наступила лишь пауза между первой и последующей стадиями болезни.

В течение ряда лет неблагоприятные симптомы то возвращались к Борджиа, то отступали. В дальнейшем он начал постоянно носить на лице маску, скрывая явные изъяны. Этот человек почти не переставал испытывать жестокую боль, что приводило к необдуманным поступкам. Чезаре погиб в 1507 году.

И в России болезнь распространилась быстро и широко. Началом планомерной борьбы с сифилисом можно считать 1667–1679 годы, когда царским указом Аптекарскому приказу предписывалось осматривать лиц с «прилипчивыми болезнями», в том числе и «френчью» (французской болезнью).

В 1755 году в «Учреждении об управлении губерниями» предписывалось «лиц непотребного, неистового и соблазнительного жития женского пола помещать в смирительные дома», а за полученную от «невоздержанности французскую болезнь виновные наказывались батогами». В 1763 году в Санкт-Петербурге была открыта «секретная» больница для больных «франц-венерией» на 30 мужских и 30 женских мест. Поступившие в нее больные не называли своего имени и могли носить маски. Посторонние на территорию больницы не допускались. Так в России была создана первая специализированная венерологическая больница.

Что же касается защиты врачей, то они продолжали носить противочумные костюмы, ведь эпидемии чумы повторялись снова и снова в разных странах.

Так, самая сильная эпидемия чумы в Одессе была в 1812 году. Она началась в августе, вскоре после заключения мирного договора между Российской и Османской империями. Торговля сделалась свободной, и множество коммерческих судов из турецких портов хлынули в Одесский порт. С 1 по 12 сентября каждые сутки умирало уже до 20 человек с явными признаками чумы.

Тогда генерал-губернатор Новороссии и Бессарабии герцог де Ришелье объявил всю забугскую часть Херсонской губернии карантином: линии карантинной стражи проходили по рекам Буг, Днестр, Кодыме и по сухопутной части Подольской губернии. Там останавливали всякого и отправляли в ближайшие карантины, числом 4, в которых любой должен был провести 30-дневную обсервацию. Морское сношение, а также всякая рыбная ловля были запрещены. Однако эти меры не подействовали, ибо внутри карантинной зоны люди жили по-прежнему, активно контактируя друг с другом.

К 16 ноября умерших было уже 1720 человек, и никаких знаков, что число заболевших уменьшается, не было. И Ришелье решился на всеобщий карантин. По его приказу были сожжены все подозрительные и подвергшиеся болезни землянки, особенно наполнявшие Карантинную и Военную балки; он позволил высшим классам выехать на поселение на пригородные хутора, находящиеся внутри оцепления; затем 22 ноября были объявлены условия строгого карантина: все собрания запрещены, все присутственные места и даже храмы на время карантина закрываются. Все население должно было оставаться в своих домах, покидать дома было запрещено кому бы то ни было, посещать жителей могли только комиссары, священники, врачи и повивальные бабки.

Строгий карантин продолжался 46 дней. По городу могли передвигаться только патрули, наблюдавшие за соблюдением карантина, и повозки с красными (перевозившие больных) или черными (перевозившие умерших) флагами, сопровождаемые мортусами (сборщиками трупов), одетыми в кожаное высмоленное платье (для предотвращения заражения одежду смолили) с масками на лице. Носы масок были вытянуты, туда клали измельченный чеснок для обеззараживания вдыхаемого воздуха. Мортусы были вооружены длинными шестами с крючьями на конце или арканами, при помощи которых они выволакивали из домов тела умерших. Каторжники, закованные в кандалы и в таких же черных просмоленных одеждах, как у мортусов, по истечении двадцати дней после выноса из домов мертвых входили в них и производили дезинфекцию.

В итоге этой эпидемии умерли 11 % населения внутри карантинной зоны.

Более похожие на современные медицинские маски появились лишь в самом конце XIX века. Практически одновременно их изобрели француз Поль Бержер и поляк Ян Микулич-Радецки. Незадолго до этого немецкий микробиолог Карл Флюгге обнаружил патогены в слюне. Бержер, предположив, что врач может передать пациенту болезнь во время операции через частички слюны, которые выделяются при разговоре, кашле или чихании, создал специальную защитную маску.

В октябре 1897 года он начал носить четырехугольную мягкую повязку из 6 слоев кисеи, пришитую нижним краем к стерилизованному льняному переднику (чтобы спрятать и бороду тоже), а верхним краем удерживаемую на носу повязками, которые завязывались на шее. Причем носили и другие врачи, а Бержер за всем наблюдал и через год сделал вывод, что количество инфекций у пациентов, с которыми работали врачи в масках, уменьшилось.

В 1899 году он зачитал свой доклад «Об использовании маски при оперировании», но члены общества отнеслись к выводам скептически, поскольку считали, что изо рта человека столь благородной профессии не может исходить угроза.

В это же время Ян Микулич, один из основателей краковской хирургической школы, не только изобрел несколько новых оперативных приемов и хирургических инструментов, но и независимо от Бержера создал свою марлевую повязку на лицо и одним из первых начал использовать перчатки во время операций.

К 20-м годам XX века маски стали широко практиковаться в операционных многих стран Европы. Большое распространение не только среди врачей, но и среди всего остального населения такие повязки получили во время эпидемии «испанки» в 1918–1920 годы. Кроме того, несколько раньше, в годы Первой мировой войны, маски использовали на фронте в качестве защиты от нового химического оружия.

С тех пор маски считаются непременным атрибутом хирургов на операциях и медицинских работников во время вирусных эпидемий. Во многих странах Востока стало традицией носить маски всем людям в общественных местах в сезон гриппа.

Первоначально медицинские маски изготовляли из марли и кисеи, а прослойку делали из ваты и шерсти. Сейчас для масок заводского изготовления применяют нетканые материалы из полимерных волокон. Медицинские маски бывают процедурными, повседневными, хирургическими и специализированными и отличаются между собой фильтрами и количеством слоев. Однако маска не может плотно прилегать к коже, поэтому через нее может просочиться до 50 % зараженного воздуха.

Медицинские маски нельзя использовать повторно. Во время эпидемий рекомендуется менять их каждые два-три часа, а для защиты от загрязненного воздуха повязку можно носить около шести часов.

Хирургические маски используются при проведении процедур или оперативных вмешательств. Они имеют внутренний противожидкостный слой и прозрачный экран, который защищает глаза. Размер таких масок 17,5×16 см.