гулким металлическим звоном, и болезненный вскрик сверху.

– Борька, чего у тебя там? – послышался сердитый голос Рыченкова.

– Пока живой.

– Да на хрена ты мне живой, мне они мертвые нужны!

Из помещения раздался выстрел, и Борис поспешил заглянуть в бойницу. Дым уже более или менее рассеялся, поэтому он увидел Носова с окровавленным левым плечом. Тот стоял с револьвером в руке над двумя трупами, стрелка и рубщика. Приметив в щель глаза парня, машинист указал стволом револьвера наверх, а сам двинулся к трапу в машинное отделение.

Борис понял его правильно. Убрал в кобуру «бульдог» и, подпрыгнув, втащил свое тело на верхнюю палубу, стараясь не отсвечивать перед бойницами на стальных заслонках. Находившемуся внутри, похоже, было не до врагов. Прилетело ему настолько знатно, что он и не помышлял о защите, а только подвывал. Да так жутко, что мурашки по спине Бориса пронеслись табуном.

Впрочем, расслабляться не стал. Подполз к двери и, распахнув ее, упал на палубу левым боком, выставив перед собой револьвер. Одновременно с этим грохнул выстрел. Опять его обдало горячим воздухом и пороховой гарью. Но рулевого все же рассмотрел и всадил ему пулю точно в грудь. Тот как-то разом опал и затих. Порядок. Здесь он был один, и уже труп.

– Наверху чисто, – поднимаясь на ноги, возвестил Рудаков.

Зато снизу раздался сдвоенный выстрел. Потом еще три заполошных и каких-то беспорядочных.

– Твою мать! Борька, ты где, дышло тебе в задницу! – разъярено крикнул машинист.

– Да что моя задница вам сделала? Один якоря сует, другой с дышлом домогается. Хорошо хоть не хрен.

Бубня себе под нос, он сбежал вниз и ввалился в пристройку. В ноздри тут же ударило сгоревшим порохом, кровью и дерьмом. Бли-ин! К гадалке не ходить, это ему тут придется прибираться.

– Явился. Держи трап, чтобы этот говнюк оттуда не выбрался, – зажимая рукой плечо, в которое прилетело уже во второй раз, произнес Носов. – О, Дорофей, неча тебе тут делать. Пошли поможешь.

Вскоре старики-разбойники размотали резиновый шланг, который шкипер отчего-то удерживал толстыми рукавицами. Впрочем, разгадка не заставила себя долго ждать. Он сунул шланг в проем и подал знак машинисту, а через секунду из машинного отделения «Стрижа» донеслось шипение перегретого пара, а следом – душераздирающий вопль ошпаренного машиниста. Которого добили уже через несколько секунд.

Абордаж завершен.

Получено 233 очка опыта к умению «Револьвер-0» – 881/2000.

Получено 233 очка опыта – 2464/8000.

Получено 11 очков свободного опыта – 2314.

Немного непонятно. По идее, ведь должно быть на пятьдесят очков меньше. Или он трижды попал в того рубщика. Подошел, глянул. Два попадания. Она пуля в пах, вторая в голову. Ну и как он умудрился отстрелить бедолаге яйца?

– Чего задумался, Боря?

– Да вот не могу понять, откуда лишние полста очков вылезло.

– Так Стужу ты в голову приласкал. Вот сотня и упала. А вообще, дал бы доступ к Сути, так я тебе много смог бы разъяснить.

– Ничего, Дорофей Тарасович, я уж как-нибудь сам. А спрошу – ты ведь в совете не откажешь.

– Странный ты, паря. Вот так порой гляжу на тебя – взрослый мужик, с пониманием и стержнем. А эдак гляну – пацан неразумный, сопляк сопляком.

– Ну вот такой я весь из себя загадочный.

– Ладно. С загадками мы потом разбираться будем. Ты вот что, дай-ка мне то снадобье. Я Илюхе плечо прострелил, чтобы он не мешал, теперь отпоить надо.

– Смеешься? Да я в пузырек простой воды налил.

– Я не смеюсь, а слово дал, что я его не убью и лично передам твое снадобье от яда. А я как сказал, так и сделаю. Понял?

– Понял. На «Стриже» склянка.

– Вот бери ее и тащи на верхнюю палубу. А потом прибираться станем. Нужно всех повязать. Хотя, думаю, возродится только прирезанный тобой Гена да Стужа. Ну да туда им и дорога. Не хватало еще остатки дней ходить оглядываться.

Глава 15

Уговор

В какой именно момент это случилось, Борис не понял. Вот только что лежал на палубе связанный мертвец хорошо за тридцать. И вдруг оказался молодой парень лет восемнадцати. И отвлекся-то всего на секунду, а тут такое преображение.

Впрочем, по словам Рыченкова, возрождение всегда происходит неуловимо, а сам процесс не удалось наблюдать еще никому. Поговаривают, ученые даже прибегали к последним достижениями научно-технического процесса, снимая все на синематограф. Причем используя сразу несколько аппаратов, страхующих друг друга. Но безрезультатно. Даже при покадровом просмотре. Вот лежит труп старика, а на следующем кадре уже молодой человек. Едва только были опубликованы результаты эксперимента, как попы тут же начали вещать о божьем промысле и непостижимости его замыслов.

– Ну здравствуй, Стужа, – по обыкновению, пыхнув табачным дымом, произнес шкипер.

– Сделал-таки меня, – хмыкнул парень.

Осмотрелся, поерзал по палубе и сумел сесть, опершись спиной о фальшборт «Карася».

– А ты думал, коль скоро я ушел на покой, так и размяк? Э-эх, молодежь. Куда же вы все спешите? Ну вот чем я тебе мешал? Надоело мне кровушку по жилам гонять, копчу небо потихоньку, доживаю свой век.

– Да не мешал ты мне. И вообще был неинтересен. Лихой разбойник, сломавшийся на каторге и превратившийся в слизняка. Коптил, да и коптил бы дальше.

– Так с чего тогда?

– Просто когда ты оставил меня с носом, да еще и по сусалам выписал, разговоры пошли, мол, на кого Стужа хвост поднял, Гвоздь был Гвоздем, Гвоздем и остался, а я так, мелочь по карманам шарить.

– А ты разве не слышал поговорку: «Не зная броду, не суйся в воду»?

– Хабар обещался быть знатным. Купец тот – у него с собой было два пуда золота. Шутка ли. А ты мимоходом случился.

– А потом, стало быть, заело.

– Бывает. Ладно, чего разговоры разговаривать. Кончай уже.

– И что, жить не хочется?

– Хочется. Да только ты все одно не отпустишь. А коли так, то и говорить не о чем. Выписывай уже двести тридцать две версты.

– Я такого не делал даже в бытность свою разбойником, с чего бы сегодня начинать? – возразил Рыченков.

– И что, передашь полиции?

– Я постарел, Стужа, но не поглупел.

Сказав это, Рыченков поднялся, и практически одновременно с этим раздался выстрел. Мягкая свинцовая пуля выметнула мозги пленника, образовав на миг кровавый нимб. Убрав свой «вессон», старик не напрягаясь перевалил тело за борт. Послышался всплеск. Вот и все.

Борис наблюдал за происходящим совершенно спокойно. Во-первых, этот ублюдок обошелся бы с ними куда жестче. А во-вторых, всего-то четыре часа назад сам Рудаков вынес мозги