Мне было очень приятно.

Сразу после аукциона часть официальных гостей уехала, официанты убрали столы, и ди-джей заиграл танцевальные треки.

Ко мне подбежала Вики с двумя бокалами шампанского:

– София, это победа! С чеком Алекса мы собрали миллион! – прокричала мне на ухо Вики.

Вдруг мы услышали крик, мы повернулись и увидели, что Николас и венецианская пара Браунов разговаривают на повышенных тонах.

– По какому праву вы мне смеете угрожать! – кричал Николас.

Мы поспешили к ним подойти:

– В чём дело? – спросила Вики.

Николас повернулся ко мне:

– София, это твоих рук дело?! Ты что, совсем ничего не понимаешь? Алекс подослал свою бывшую жену, чтобы мне угрожать. Вызывай охрану! – громко кричал он.

Я посмотрела на миссис Браун – конечно же, это Ирина Родионова, как я сразу это не поняла.

Подошли мои родители.

Я спросила Ирину Родионову:

– Что вы здесь делаете? Зачем вы здесь?

Николас не унимался, он повернулся к моему отцу и стал ему кричать:

– Чарльз, вы представляете, эти двое сначала предлагали мне деньги, я отказался, а потом они стали мне угрожать! Этот Родионов не знает границ. В Америке так бизнес не делают. Вызывайте охрану! – кричал Николас.

– Мы не предлагали вам деньги, мистер…

Но Николас не дал им договорить, он кричал и требовал, чтобы вызвали охрану.

– Мистер Робертс, возможно ли с вами встретиться в более спокойной обстановке и объяснить ситуацию? – спокойно спросила Ирина.

К нам подошла охрана.

– Я попрошу оставить нашу семью и мою компанию в покое. Пожалуйста, передайте это мистеру Родионову. Если он это не сделает, я буду вынужден принять меры, – стальным голосом сказал мой отец.

– Это Николас…

Но их никто не стал слушать, охранник взял Ирину под руку и сказал:

– Мы просим вас покинуть вечер.

Ирина улыбнулась, и они с её спутником направились к выходу, охрана проследила, чтобы они вышли из здания.

– Они просто подошли и стали мне угрожать, сказали: если я не прекращу копать под Александра Родионова, то они сделают так, что это я организовал этот звонок чиновника, что это я его подкупил. Вы представляете, Чарльз! – кричал Николас, у него был точно нервный срыв.

– София, больше никаких контактов с Родионовым! Ты поняла меня? Он непорядочный человек, мы не знаем, что у него на уме. Но верить ему нельзя, – резко сказал мне отец.

Я не могла с ним не согласится. Я была раздавлена.

Я пошла в свой кабинет и набрала телефон Алекса.

– София, малышка, как вечер?

– Вечер был прекрасным, пока не появилась твоя жена, – холодным голосом сказала я. – Я не могу понять зачем, какую игру ты ведёшь Алекс? Тебя так задело, что отец тебе отказал в партнёрстве, что ты решил, через меня до него добраться, действуя сообща со своей бывшей женой? Зачем ты мне сказал, что придут твои друзья Брауны? Зачем эта ложь?! А пришла твоя бывшая жена, начала предлагать деньги Николасу, потом угрожать ему.

– София, подожди, всё не так, этот Николас…

– Алекс, Николас – папина правая рука, муж моей сестры, член нашей семьи.

– София, Ирина должна была всё объяснить. Я не понимаю, что у вас там произошло. Но всё совсем не так, как это выглядит. София, ты мне веришь?

Я молчала.

Алекс повторил свой вопрос:

– Ты мне веришь?

– Нет, Алекс! Я больше тебе не верю, – тихо сказала я.

– Разве я давал тебе повод не верить? Позволь, я тебе объясню!

– Алекс, уже достаточно объяснений, ты испортил мне вечер и разбил моё сердце. Надеюсь, ты доволен?

– София, ты спрашиваешь меня, доволен ли я всем этим?

– Оставь нашу семью в покое, пожалуйста! Завтра с курьером я вышлю твой чек.

– Мне очень жаль, ты всё не так поняла. Ирина должна была…

– Алекс, не надо, – перебила я его. – Уже достаточно.

– София! София! Ты делаешь большую ошибку, – тихо сказал Алекс. – Хорошо, я вышлю тебе отчёт моего расследования. Захочешь – прочтёшь.

Всего тебе хорошего, София! Значит, так, значит, не судьба.

И он положил трубку.

В кабинет зашла Виктория.

– Ты позвонила, Алексу?

– Да, позвонила и попросила оставить нас в покое.

Вики подошла и обняла меня.

– Мне так жаль, София! Но он зашёл слишком далеко. Он действовал грубо и примитивно.

– Да, – грустно сказала я и заплакала.

– Ники возмущён до предела, да и папа тоже, – сказала сестра, – Извини, но даже я возмущена.

– Да, и я тоже! – произнесла я и начала просто рыдать; со мной случилась просто истерика от пережитого шока.

Вики правильно сказала, Алекс действовал очень грубо и примитивно.

В моей голове это всё не укладывалось, какой двуличный он оказался человек. Но, может, от того, что он таким оказался, мне будет легче пережить наш разрыв.

Я должна в нём разочароваться.

Первая неделя после нашего благотворительного вечера прошла для меня как один день, вернее, как одна ночь, тёмная, грустная, полная безысходности.

Моя семья меня очень поддерживала.

Но когда разбито твоё сердце – это очень больно, и нет лекарства, чтобы унять эту боль.

Меня немного отвлекала работа, надо было завершить все формальности после аукциона.

В понедельник я первым делом отправила чек Алексу.

Все купленные работы мы должны были доставить новым владельцам, положить все чеки в банк и перевести деньги в детские благотворительные фонды.

Я действительно была больше возмущена тем, что произошло, я ощущала себя преданной, чем просто тосковала по Алексу.

Ведь если бы он решил угрожать Николасу не на моём вечере и не через свою бывшую жену, может, всё и сложилось бы по-другому.

Но то, что он выбрал ареной своих грубых действий мой благотворительный вечер, и то, что миссис Браун – это Ирина, меня это просто поразило.

Он наплевал на меня, он просто растоптал меня. Для чего?

Но для чего он утром прислал тогда этот чек на двести тысяч?

Я не могла найти ничему объяснений, всё было бессмысленно.

Единственное – может, это его нетерпеливая натура заставляет его принимать такие разные и противоречивые решения?