Но тут же я вспоминала время, когда мы были вместе, и моё сердце, и мой мозг, моя интуиция, которой у меня, как оказалось, нет, – всё кричало, что он не такой, он действительно не такой! Что он больше всего этого, он добрый и благородный, и тут же опять всплывал образ Ирины на моём вечере.

Моя голова в буквальном смысле шла кругом, мне казалось, я теряю здравый смысл, мне казалось, что может, я просто такая глупая и просто ничего не понимаю.

Вся моя семья сплотилась после произошедшего. Вики помирилась с Ники, Николас попросил у меня прощение за то, что нагрубил тогда на ужине у них дома. Я чувствовала себя очень виноватой перед своей семьёй, мне было очень-очень стыдно перед ними за то, что произошло.

Но все меня успокаивали, все меня жалели, все просто меня очень любили. Почти каждый вечер мы ужинали вместе, всей семьёй. Приходили к родителям и я, и Ники с Вики, пили хорошее вино, папа жарил мясо. Он любит жарить мясо. Наши семейные вечера были наполнены уютом, добротой и теплотой. Мы строили вместе семейные планы, даже решили на Рождество вместе полететь на Ямайку на неделю.

Папа сказал, что сам всё организует, найдёт самый лучший отель, чтобы мама могла надеть все свои наряды.

Нам было очень хорошо вместе, из-за внешнего неприятного вторжения мы ещё больше сплотились.

Да и Ники всё-таки уже наш, уже родной.

Виктория вызвалась сделать итальянский рыбный ужин у себя дома в пятницу и пригласить родителей и пару друзей семьи, чтобы отметить успех нашего благотворительного вечера.

Она опять превзошла саму себя. Салат из осьминога и запечённая с базиликом и помидорами камбала произвели на всех неизгладимое впечатление. Джил Маршал, мамина лучшая подруга, а по совместительству жена миллиардера, нефтяного магната, предложила Виктории открыть в Хьюстоне итальянский ресторан.

Виктория согласилась с этой идеей, но сказала, что хочет подойти к этому проекту очень серьёзно, поэтому уезжает на несколько месяцев в Италию на стажировку.

Мы все были поражены нашей Викторией. Похоже, она нашла своё дело, своё увлечение, она ещё никогда не была так серьёзна.

А главное, у неё так хорошо получается.

На десерт она подавала ягоды и взбитые сливки с миндальной стружкой и кофе.

Я взяла маленькую чашечку кофе и вышла на задний двор. Тут же я услышала громкий лай, но как же я забыла взять с собой Роки, я открыла ему заднюю дверь.

– Выходи, мой преданный пёс, – сказала я ласково дворняге.

– И я к вам, – услышала я голос мамы.

Она вышла и обняла меня:

– Чудесный вечер, я горжусь нашей Викторией.

– Я тоже, мам. А как всё вкусно!

– Ну, а ты как, детка? – нежно спросила мама.

– Нет, я не умею так готовить, я сразу скажу, – весело отшутилась я.

– Но у тебя ещё всё впереди, я уверена, Вики тебя научит, она нас всех научит, мы все станем гуру итальянской кухни, зная нашу девушку! – весело сказала мама.

Но моя мама не заслуживает шуточных ответов и неоткровенности от дочери. Она мой лучший друг, она моя мама.

– А так, конечно, мне очень тоскливо, но главное, мам, я не могу ничего объяснить, нет никакой логики во всём. Всё, что произошло, не вписывается в образ Алекса, он не такой. И в то же время зачем весь этот публичный скандал с участием его бывшей жены на вечере, который, он знал, так важен для меня?

– Да, всё очень странно, – сказала мама.

– Я, чтобы не впасть в стресс или депрессию, просто пока запретила себе думать или что-то анализировать, пускай всё уляжется.

– А Алекс не пытался с тобой после ещё связаться? – спросила мама.

– Нет, он сейчас в Москве.

– Ну и ладно, доченька! Ты такая у меня необыкновенная, всё у тебя хорошо сложится, вот поверь мне. У тебя будет прекрасный муж, и мы его будем все любить.

– Спасибо, мам! Мне только для начала придётся забыть Алекса, а сколько для этого мне понадобится времени, я не знаю, может, год, а может, вечность.

На моих глазах заблестели слёзы.

– Пойдём со мной завтра на пилатес, а потом пообедаем вместе, или, может, хочешь, поехали на ранчо. Погода уже хорошая, покатаемся на лошадях. Я думаю, папе понравится эта идея.

– Да, поехали, – сказала я.

Мы чудесно провели выходные, катались на лошадях, ели брискет и картофельный салат, много гуляли, опять ели брискет, да ещё и сосиски.

Жарили зефир, клали сверху шоколад и печенье, очень вкусно.

Пили текилу.

У меня стала проходить волна шока и возмущения, и мне захотелось позвонить Алексу и задать ему много вопросов «зачем», захотелось выяснить отношения.

Когда тебе человек становится безразличен, или ты не можешь принять его поступок, ты просто уходишь, ты не выясняешь отношения, не задаёшь ему вопросы и не надеешься услышать нужные и приятные тебе ответы. А если человек тебе небезразличен, то ты очень хочешь услышать от него эти ответы.

А ещё люди так устроены, что всё плохое забывается, а все хорошее помнится.

Что я могу сказать, я стала плакать по ночам, днём я держусь, а ночью рыдаю в подушку.

Я очень-очень-очень скучаю без Алекса.

А он не сделал ни одной попытки связаться со мной.

Началась вторая неделя без Алекса.

Я старалась занять себя каждую минуту. Мы с Энди стали уже планировать сроки и подбирать их работы для открытия галереи в Нью-Йорке.

Сюзи мне прислала контракт на аренду, чтобы я его прочла, и на следующей неделе я лечу его подписывать, и Энди прилетит из Лос-Анжелеса, мы ещё раз посмотрим на пространство и будем уже непосредственно заниматься открытием галереи и выставкой их работ.

В среду мы с мамой и Вики договорились пойти утром на открытие нового Сакса. У нас в Хьюстоне для модниц большое событие, – открывается новый универмаг, который теперь больше и считается самым лучшим Саксом во всей Америке.

Маме, как одной из основных их хьюстонских клиенток, прислали приглашение на открытие универмага и на завтрак.

В этот день универмаг должны были посетить несколько известных дизайнеров люксовых брендов, и с этими звёздами кутюра организовывался завтрак для постоянных клиентов.

В общем, событие достаточно интересное в мире моды.

Я встала пораньше, чтобы успеть погулять с Роки и привести себя в порядок.

Погода была прекрасной, свежее утро, мы с Роки дважды прошлись по своему любимому маршруту.

Когда мы зашли в дом, ко мне подошёл консьерж.

– Доброе утро, мисс София! Погода сегодня прекрасная!

– Да, чудесное утро, – согласилась я.