– Сейчас мы и квитты – союзники! – напомнил он еще перед выходом из Трехрогого фьорда. – Мы идем на Медный Лес, а не на Квиттингский Запад или Юг. Если мы будем обижать их, они не будут биться на нашей стороне.

– Да чего там взять? – разочарованно тянул потом Снеколль Китовое Ребро. – Чего было стоящего, еще две зимы назад разобрали… Вон, один Арнвид Сосновый тогда три корабля домой приволок…

Во многих усадьбах Квиттингского Запада хозяев-мужчин не было, потому что они еще раньше ушли на Острый мыс в войско Гримкеля конунга. Гримкель за зиму тоже немало потрудился, лично объезжая земли и убеждая людей в необходимости этого похода. Мало кому хотелось воевать на стороне фьяллей, да еще под стягом конунга, так опозорившегося совсем недавно. Но Гримкель не жалел уговоров и обещаний.

– Если вся тяжесть дани будет лежать только на Западе и Юге, то нам придется каждую зиму относить наших детей в лес! – убеждал он в усадьбах и на маленьких домашних тингах. – Тогда мы не избавимся от этой проклятой дани никогда и само племя квиттов останется в рабстве навсегда. А все потому, что Квиттинг разорван на четыре части! О Севере вспоминать пока нечего. Бьяртмар Миролюбивый уж если что захватил, то держит крепче, чем рак клешней. И Хильмир конунг, что прибрал к рукам наше восточное побережье, от него не отстанет. Ох, как тяжело, когда страна разбита на куски! Никто не может толком за себя постоять, и всем остается только проклинать судьбу под гнетом врагов! А в Медном Лесу правят ведьмы и великаны, и людям от него никакой пользы. Надо вернуть его под нашу власть. Тогда тяжесть дани будет поделена на всех и станет легче. И вам, на Западе, и нам, на Юге… и даже Медному Лесу, потому что он тоже платит дань великану. А когда хотя бы три части Квиттинга будут объединены, нам будет легче вернуть и остальное. И придет день, когда мы избавимся от фьяллей!

– И ты думаешь, что сами фьялли нам в этом помогут? – уныло и недоверчиво спрашивали его.

– Почему бы и нет? – оживленно двигая черными бровями на низком лбу, чтобы изобразить многозначительность, отвечал Гримкель конунг. – Никто не знает судьбы! Может быть, фьяллям суждено помочь нам освободиться от них же!

– Может быть, – с горькой насмешкой заметила однажды Арнора, вдова Брюньольва Бузинного. – Мы же сами помогли им завоевать нас. Почему бы им не помочь нам прогнать их обратно?

– Хотел бы я, чтобы они были такими дураками! – заявил ее сын, Брюнгард, со всем непримиримым презрением четырнадцати лет.

Гримкель конунг покосился на него и промолчал. Что мальчишка может понять?

Всю зиму трудясь таким образом, Гримкель конунг собрал почти всех мужчин, способных носить оружие в подвластных ему землях. Об отсутствии своего родича Ингвида Синеглазого он особенно жалел, но прошло уже несколько месяцев, как о сыне Борга никто не слышал. Уйдя в тот злосчастный день с Острого мыса, Ингвид не подавал о себе вестей, равно как и те, кто ушел вместе с ним. А он сейчас очень пригодился бы: знатный родом, смелый, справедливый, умный Ингвид пользовался уважением и был бы отличным вождем для войска. Одно его имя гораздо охотнее повело бы людей в бой. «Что о том тужить, чего нельзя воротить!» – бросила однажды Йорунн хозяйка, слушая рассуждения Гримкеля об этом. Умная старуха не любила, когда слова тратились попусту. Гордого и упрямого Ингвида не стоило ждать назад.

Когда огромное войско фьяллей подошло к Острому мысу, Торбранд конунг сразу смог убедиться, что Гримкель Черная Борода честно выполнил свои обещания. На берегу лежало несколько десятков мелких кораблей, из тех что фьялли не брали в уплату дани; все землянки на поле тинга были покрыты крышами и сочились дымными облаками.

– Не думал я, что Гримкель соберет столько народу! – крикнул Хродмар ярл конунгу со своего корабля. – Посмотри, все землянки заняты!

– Должно быть, в каждой землянке живет по одному человеку! – посмеиваясь, заметил Модольв Золотая Пряжка, плывший на одном корабле с племянником. – Где ему взять столько народу?

Торбранд конунг кивнул Хродмару в знак того, что услышал его, а себе под нос пробормотал:

– Оно и хорошо, если их не больше, чем нас.

Действительно, по численности собранное квиттами войско уступало фьяллям в три раза: Гримкель набрал не больше восьмисот человек. Когда все корабли фьяллей пристали, на берегу сразу не осталось свободного места. Гримкель, вышедший встречать грозных союзников, увел Торбранда конунга в Лейрингагорд, остальных ярлов с их ближайшими людьми разместили по усадьбам, но большая часть войска осталась под открытым небом, у костров возле своих кораблей. Все ждали, что поход в глубь полуострова будет продолжен немедленно.

Торбранд конунг действительно провел на Остром мысу только один день. Похвалив Гримкеля за проявленную верность и усердие, он не стал попрекать его малочисленностью войска: ведь это его, Торбранда, воины в прежних битвах так сократили число нынешних союзников. Но не сделай они этого, сейчас Гримкель не вставал бы под его стяг и не обращал бы оружия против собственных соплеменников.

Гридница усадьбы Лейрингов в этот вечер была полна людьми так, что многие были вынуждены устроиться на полу прямо возле дверей или вокруг очагов. Союзники сидели с настороженными лицами, не слишком доверяя друг другу. Гримкель конунг суетился и потел от усердия показать свою преданность и даже привязанность, Торбранд конунг оставался невозмутим и покусывал соломинку. Хродмар ярл презрительно молчал; Эрнольв ярл словно бы искал своим единственным глазом кого-то среди квиттов, но не слишком надеялся найти. Асвальд ярл посматривал на Гримкелевых людей с каким-то брезгливым любопытством, поскольку уже видел в них своих собственных подданных. Ради этого он убедил отца проглотить обиду и не отказываться от похода. Пусть Торбранд конунг передумал жениться на Эренгерде – бросать его нельзя. Если этот поход принесет Асвальду звание квиттингского ярла, то в недолгом времени он найдет сестре другого жениха, ничуть не хуже. Разве в Морском Пути всего один конунг?

– Все, кто здесь собрался, преданы тебе, Торбранд конунг, – уверял хозяин, и его насильственно оживленное лицо не слишком вязалось с мрачностью остальных квиттов. – Ты видишь тут не так много людей, но что поделать? Я собрал всех, кого только смог. Зато среди них нет недостатка в храбрецах. Даже… э, даже совсем юные герои хотят помочь нам разделаться с Медным Лесом. Тут где-то был Сигмунд… нет, Сигурд Подросток…

– Сигурд Малолетний, сын Сигмунда Столба, – ворчливо поправила Йорунн хозяйка. – Где только у тебя память? Мальчишке всего шестнадцать, не знаю, какой из него воин… И что-то я его уже два дня не вижу…

– Не может оторваться от невесты, – Гримкель хихикнул. – Но для похода оторвется, не волнуйся. Надо же ему где-то раздобыть денег на свадьбу?

– Кстати, о невестах. – Торбранд конунг вынул соломинку изо рта. – Вот что я еще должен тебе сказать, Гримкель конунг. Судьба твоей родственницы Борглинды дочери Халькеля складывается совсем не плохо. Асвальд ярл, – Торбранд нашел глазами Асвальда, – хочет взять ее в жены. Конечно, с твоего согласия.